Глава 21.
- Ничего твоё колдовство не помогает! – ругала Михайлиху Глаша, сидя у той за столом, - Сколь уж я страху-то натерпелась! И на мельницу ночью ты меня погнала, и в лесу я утром пустое дупло искала! Ну, и что проку? Как не глядел на меня, так и ходит мимо! Того и гляди найдет себе другую зазнобу!
- Так ты потерпи! А я тебе говорила сразу – сказать не могу, получится или нет. Сама решай, станешь дальше делать или отступишься? Я с тебя никакой мзды не беру, коли сосватает тебя – принесешь мне полотна. А нет, так и не нужно ничего. Потому я тебя и не держу – ступай домой.
- Да буду, буду! Что я, зря что ли ноги себе поморозила, пока по лесу бродила! – проворчала в ответ недовольная Глаша, - Сказывай, что делать нужно?
- Рубаху его надобно теперь назад воротить! – Михайлиха указала на лежавшую на лавке мужскую рубаху с синим вышитым узором.
- Воротить ему?! Да ты знаешь ли, как я её доставала! Теперь назад нести? И как? Нате вашу рубаху, на улице нашла?
- А я почто должна знать, как ты её вороча́ть станешь? -– прикрикнула Михайлиха на строптивую гостью, - Ты гляди, договоришься у меня! Я ведь и осерчать могу!
Глафира притихла, смекнув, что перегнула палку и залебезила перед рассерженной хозяйкой дома:
- Меланья Фоминична, - заныла Глаша, - Ты меня научи, подскажи, как это сделать-то, как заговорённую рубаху Прошке вернуть.
Но бабка Михайлиха была не так проста, мигом раскусила Глашину двоедушность, и ничего ей не сказала.
- На, бери, - Михайлиха подала надувшейся Глаше рубаху, - Да гляди, завтра до вечера надобно вернуть, теперь поди давай домой, некогда мне тут с тобою!
Обиженная на старуху Глаша вышла с её двора, спрятав рубашку себе за пазуху. Делать нечего, придется снова сделать вид, что пришла повидать Наталку, а там уже и поглядеть, как можно подкинуть рубаху обратно во двор Житниковым.
Сердито сдвинув брови, шла Глаша по улице к Наталкиному дому. День выдался морозный, и девушка ёжилась от пробиравшего её холода. Людей ей попадалось мало, видимо все были заняты, а она этому порадовалась.
«Скоро уже по деревне слухи пойдут, что я хожу тут возле их двора! – думала Глаша и старалась не глядеть на двор Житниковым.
На улице было тихо, даже деревенские собаки жались поближе к тёплым избам или сидели в своих будках. Глаша оглянулась по сторонам. Никого не увидев, спряталась за дерево рябины и заглянула через невысокий плетень во двор. Из трубы вился легкий дымок, снег во дворе был расчищен, никого из жильцов не было видно. Глаша снова оглядела пустую улицу, не видит ли кто, как она заглядывает в чужой двор, но, на её счастье, в это время у всех нашлись свои дела и глядеть за ней было некому.
Тогда Глаша решила, что просто повесит принесённую рубаху туда, где её и взяла.
Глаша отворила было калитку, но тут навстречу ей из своей будки высунул морду Буян. Нехотя выбравшись из будки и потянувшись, пёс внимательно посмотрел на заглядывающую в калитку девушку.
«Сейчас забрешет и меня услышат», - подумала Глаша, она не столько боялась собаку, сколько быть обнаруженной хозяевами.
Девушка отошла от калитки и чуть прошла в сторону дома Наталки, но вернулась вновь. Решив, что другого времени, чтобы незаметно вернуть рубаху у неё может и не представится, она просто свесилась через невысокий забор, сердито поглядывая на собаку, и быстро повесила рубаху на плетень, поближе к дереву рябины.
Потом она почти бегом отправилась в сторону своего дома, она и не хотела заходить к Наталке и терпеть бывшую подругу, которую Глаша возненавидела в один миг.
Между тем, сонный Буян, вылезший по своему собачьему долгу из будки, когда увидел открывающую калитку девушку, теперь прошелся по двору хозяйской походкой.
Искоса поглядывая на кур, топтавшихся возле своей кормушки и подбирающих зерно, пёс углядел висящую на заборе рубаху. Обнюхав невесть откуда взявшуюся вещь, он потоптался еще вдоль забора, прошёлся до калитки.
Неизвестно, что взбрело вдруг в его пушистую собачью голову…. Наверное, раньше он не видал, чтобы рубахи бесхозно висели на заборах, или ему просто не понравился её запах! Но вдруг Буян схватился зубами за край рубахи и потянул её на себя. Дёргая и мотая головой из стороны в сторону, он сдёрнул наконец рубаху с забора и принялся таскать её по двору. Наигравшись вдоволь, пёс, по-видимому, согрелся и снова полез спать в свою будку. Конечно, не забыв и свою новую подстилку, еще недавно бывшую рубахой с синей вышивкой по вороту.
Вскоре и Пелагея Захаровна вернулась домой, с нею вместе во двор вбежали и Федюнька с Игнаткой. Буян радостно вертелся под ногами, встречая хозяев.
- Матушка, можно мы на гору сходим, пока еще светло, с санками? – обнимая мать спросил Игнатка.
Усмехнувшись, Пелагея Захаровна дала ребятишкам задание принести с сарая дрова, загнать кур, а уж после идти с санками на гору, откуда уже слышался на всю деревню веселый детский крик и смех.
Ребятишки бросились скорее исполнять матушкин наказ, а сама она ушла в избу. Федот вместе с Прохором в этот день были в отъезде, пока не пришли сильные морозы, поехали проверить артель да управить там необходимые дела.
- Матушка, ты глянь-ка, что я у Буяна забрал! – в избу вбежал румяный Игнатка, в руках у него была какая-то тряпица, вся мокрая, в снегу да соломе.
Приглядевшись, Пелагея Захаровна распознала по своей же вышивке в тряпице ту самую Прохорову рубаху, которую уже несколько дней как обыскалась.
- Ты посмотри! Вот разбойник! Да когда же он её утащил? Да еще и изодрал всю, - сокрушалась женщина, - Ну вот, что теперь хозяин-то скажет! Ах, Буянко, Прохоров баловень! А вот добаловал он собаку! Всю рубаху пёс ему изодрал!
- Он поди ж тоскует по Проше, вот и унёс себе в будку, - рассмеялся от дверей Федюнька, - Или ему холодно на сене лежать! Матушка, дай ему старую рогожку, или овчинку.
- Хворостины ему, а не овчинку, - проворчала в ответ матушка и тут же рассмеялась, увидев лица ребятишек, - Ладно, не скажу отцу про его озорство. И рогожку дам, так и быть! Чтобы не таскал боле ничего!
Мальчишки бросились обнимать матушку, а после убежали со двора, прихватив салазки.
Пелагея Захаровна ставила горшки в печь, управляла обед для семьи, а сама всё поглядывала на валяющуюся у порога рубаху, теперь больше походившую на грязную тряпицу.
Вздохнула и взяла её, чтобы отнести в баню, решив постирать да после пустить на хозяйство. Но что-то привлекло её в вышивке на вороте, уж её-то она помнила до последнего стежка, сама вышивала для сына. Теперь же в кое-каких местах нити были распущены, поверх прошито другой нитью, да каким-то диковинным узором… Не её рукою.
«Может, неспроста рубаха-то пропала… - подумала она, - Не видала я её после пропажи, да и у Буяна её давно бы уж я обнаружила. Чьи же это козни…»
Подлив масла в маленькую лампадку перед святыми образами, Пелагея стала молиться за сына, за свою семью. А рубаху она решила и вовсе выбросить.
«Может и блажь моя это всё, - думала она, шепча слова молитвы, - А всё же незачем такую вещь в дому держать! С добрым –то умышлением люди такое не делают. Не крадут вещей, да тайком назад не приносят. Надо порасспросить соседей, кто может и видел что, кому занадобилось у нас по двору шарить…»
Когда поздно вечером воротился домой отец с Прохором, рубаха уже была сожжена в небольшой печи в амбаре, а Буяну за такое дело был выдан кусок старой овчины, еще от прадедова тулупа.
Мальчишки, набегавшись на горке, после ужина забрались на печь отогреваться и шептаться о своём. Матушка присела с лампой за шитьё, а отец и Прохор задержались возле горячего самовара, тихо ведя беседу.
Дорогой в артель Прохор рассказал отцу, что есть у них с парнями задумка - разобрать большой кусок старой гати:
- Коли уж управа и не думает о тех разбойниках, так надо самим себя оборонять. Мы-то уж наверняка знаем, что становище у них на старой мшаре. Чего ожидать, покуда они и до нас доберутся? Мы и задумали с парнями, разобрать настил ветхий. Там горячие ключи, не застыло еще болото. Насыпь, что еще осталась, водою размоет. С болот хода на Березовку не останется, только дорогами, до лютых морозов точно. Так с дороги-то их и ожидать сподручнее.
Поразмыслив, Федот согласился с сыном. И теперь они говорили о том, что поутру пойдут к старосте, соберут мужиков по деревне, с крюками и баграми. Лошадей возьмут, да и растащат старые бревна на гати.
От Автора:
Дорогие мои Читатели! Этот рассказ публикуется по две главы в день - в 7.00, и в 15.00 по времени города Екатеринбурга.
Прошу вас простить меня, главы стоят на отложенной публикации на указанное время, поэтому делать ссылки для перехода на каждую из глав я не успею, к сожалению. Как только будет свободная минутка- обязательно сделаю переход по ссылкам.
Проходите пожалуйста на Канал - там новые главы публикуются своевременно! Спасибо, за ваши 👍! Канал существует только благодаря вам!
Приятного чтения!
