Внимание! Конкурс фотографий для подписчиков! Приз - книга автора о волках!
После схода снега возможностей что-то узнать о жизни волков становилось меньше. Уже не было свежих следов по пороше, вид которых так волнует, потому что знаешь - в конце каждого обязательно есть зверь. Ведь свежий след – это путеводная нить, накрепко привязанная к лесному бродяге и как бы не плутал он по лесам и болотам, но отвязаться от неё не сможет. След всегда можно распутать и если есть достаточно времени – приблизиться к тому, кто его оставил. Можно обрезать след, обходя крепкие места, типа завалов в горельниках и вновь найти его с другой стороны завала, существенно сэкономив время. Именно потому, встретив свежий след, ты как бы берешь в руки поводок с привязанным к нему зверем. И пусть он длинный-предлинный, но зверь-то на другом его конце обязательно есть. Может сейчас лежит он где-то в чаще ельника, свернувшись калачиком и прикрыв нос пушистым хвостом, слегка дремлет, вспоминая последнюю удачную охоту, а ты уже прикидываешь, в каком участке леса находится его лежка, по каким тропам и просекам надо пройти, чтобы замкнуть оклад, да так, чтобы он и слишком большим не был, и чтобы зверя не спугнуть. И если окажется, что выхода из оклада нет, значит вот тут он и лежит, обойденный, окруженный твоей лыжней.
Но это только зимой, когда каждый шаг любого зверя записан в лесной белой книге. И пусть эти записи держатся недолго, но читая их, можно узнать мельчайшие подробности жизни лесных обитателей.
Иное дело в бесснежный период. Следы остаются лишь кое-где: на подсыхающей грязи лесных луж, на илистых берегах речек и ручьев, цепочкой ямок сохраняясь на моховом покрове болот, да на обочинах песчаных дорог. Хорошо видны утренние следы по росистой траве, но они быстро исчезают после восхода солнца, поэтому тропить такие следы не удаётся. По ним лишь можно узнать о присутствии зверей, о наличии их переходов в этом месте и о направлении их движения. Да и видовую принадлежность таких следов установить можно лишь по другим, вспомогательным признакам – отпечаткам на сыром грунте или на грязи.
Левобережье Унжи представляет собой огромную песчаную равнину, сложенную мелкозернистыми, пылеватыми песками. Их оставил отступивший тысячи лет назад древний ледник. Массы льда несли с собой огромное количество материала – глины, гальки, валунов и песка. При таянии льда этот материал оседал, образуя холмы и гряды конечной морены, а водные потоки, размывая эти отложения, подхватывали наиболее легкие песчаные частицы, отлагая их на обширном пространстве приледниковых равнин. Именно такой равниной и было когда-то междуречье Унжи и Ветлуги.
Вот эти легкие бесплодные пески, на которых с трудом росли даже самые нетребовательные к качеству почвы травы, типа овсяницы и полевой полыни, были очень удобны для изучения летней жизни волков. Волки не любят ходить непролазными крепкими местами и там где есть такая возможность, всегда пользуются человеческими дорогами. Лесовозные дороги, густой сетью покрывающие всё междуречье, можно было использовать как контрольно-следовые полосы. В этом качестве удобны были даже старые, давно заброшенные дороги, поскольку из-за сухости и бесплодности почв, зарастали травой они с большим трудом. Между редкими куртинками овсяницы по обочинам всегда было достаточно голой песчаной почвы, на которой хорошо отпечатывались следы. Просто надо было внимательно и не торопясь просматривать обочины. Дорожное полотно проезжих дорог постоянно перемешивалось колесами лесовозов, поэтому на нём сохранялись только самые свежие следы, а вот на обочинах можно было увидеть и старые, оставшиеся со времени последнего дождя. Дожди все следы смывали, после них встречались лишь самые свежие отпечатки, но если дождей долго не было, то в тех местах, где волки ходили чаще, происходило накопление следов разного времени. Таким образом, можно было узнать о тропах и переходах зверей, а также выделить места, где звери жили постоянно.
Поскольку в летний период волки ведут оседлую жизнь на относительно небольшой территории с центром у логова, к которому самец возвращается из своих охотничьих странствий ежедневно, причем нередко по одним и тем же маршрутам, то места наибольшей концентрации следов и их направление позволяют хотя бы приблизительно определить район логова. Большую помощь может оказать и картирование волчьих экскрементов. Имея лесохозяйственную карту с квартальной сеткой и основными дорогами, почти всегда можно было определить своё местоположение. Конечно в наше время, при наличии GPS -навигаторов, эта задача предельно облегчается, но и тогда я успешно использовал этот прием. При каждом выходе в лес, на своей рабочей карте я не только наносил все следы волков, но и ставил точку при обнаружении волчьих экскрементов. Постепенно, при накоплении этих данных, на карте стал обозначаться относительно небольшой район в верховьях реки Пумины, неподалеку от границы с Горьковской областью. Именно здесь сгущались точки и были отмечены многократные проходы волков по одним и тем же путям. Чтобы окончательно уточнить район логова, в начале августа я ушёл в верховья Пумины на три дня, захватив лишь самое необходимое: топорик, спички, маленький котелок, плащ и продукты на это время. Поскольку дождей в ближайшее время не предвиделось, ночевать решил у костра, на постели из лапника, устраивая экран из плаща. Я запланировал кольцевой маршрут по лесным дорогам, сужая круг поиска, уточняя места и направление волчьих переходов. Ночёвки в лесу были нужны, чтобы на зорях и ночью с разных точек слушать волков. Охота ещё не была открыта, поэтому ружье с собой я не брал, да и особой необходимости в нём сейчас не было.
Выйдя утром из Карькова, на попутном лесовозе я добрался до старой дороги, ведущей в Горьковскую область. Уже к вечеру я замкнул свой маршрут. Получился он не круглой, а ромбической формы с диагональю в четыре-пять километров. Множество старых и свежих волчьих следов и экскрементов взрослых зверей я встретил на одной дороге, пересекающей мой большой оклад. Примерно в центре оклада располагались верховья безымянного ручья, правого притока Пумины. В месте его впадения в Пумину я и решил устроиться на ночлег. Отойдя подальше от дорог, чтобы не вспугнуть волков своим присутствием, я выбрал подходящее место на сухом высоком берегу в чаще старого ельника. Оставив тут свои вещи, я вышел на край расположенной неподалеку зарастающей вырубки.
Кончался теплый и тихий августовский день, но до захода солнца было ещё далеко, хотя оно уже снижалось к вершинам елей на западной опушке. Прозвенела в вершинах елей стайка корольков, да потревоженная мной зарянка отщелкивала свое бесконечное «тик-тик», прячась в еловом подлеске. Гулкая, почти осязаемая тишина разлилась вокруг. Даже комариный звон в ней раздавался как угрожающе-громкий, раздражающий звук. Тишина словно вата, окутала лес. В этой плотной тишине неожиданно возник, как бы сам собой зародившись, густой низкий звук. Набирая постепенно силу, он немного поднимался по тону, переходя от не очень длинного «У-у-у-у» к долгому басовитому «О-о-о-о-о-о», которое без остановок плавно перетекло в короткое угрожающе ревущее и снижающееся «А-а-а-а-а-а». Вызывной сигнал матерого волка! Я сразу же вспомнил рассказ известного костромского волчатника Виктора Алексеевича Коршунова, с которым не раз беседовал о волках. Ведь говорил же он мне, что матерый подает вызывной сигнал задолго до заката, когда солнце ещё высоко и я это знал! Знал, но пропустил мимо ушей, понадеявшись больше на то, что пишут в охотничьей литературе, потому и собирался слушать волков ночью да на зорях! Волк был от меня не ближе километра, но в тишине августовского вечера слышно его было хорошо. Через пару минут я услышал ответ матерой, он был короче и звучал на более высоких тонах. В нём не было угрозы и утверждения своей силы, как в голосе самца. Вой её скорее был похож на жалобу, в нём слышалась тоска, призыв и легкий упрек: «Где же ты пропадал столько времени? Приходи скорей, мы ждем тебя!». И тут же, словно подтверждая то, что вложила в свой сигнал волчица, в разнобой заголосили, заливисто затявкали прибылые. Виктор Алексеевич говорил, что матерый не подойдет к логову, не услышав ответный сигнал волчицы. И я хорошо представил себе, как он бежит сейчас, пробираясь по хорошо известной ему нахоженной тропе, с желудком, наполненным мясом, которое он отрыгнет щенкам и те с жадностью набросятся на долгожданную еду. Посидев ещё с полчаса на опушке вырубки и не услышав больше никаких волчьих сигналов, я вернулся к своим вещам и развёл маленький костерок. Волки были достаточно далеко, чтобы дым от костра мог их потревожить, поэтому вскипятив чай и оборудовав место для ночлега, я нарубил дров и прилег у костра. Несмотря на дневную усталость, сразу уснуть не получилось, уж очень будоражило то, что удалось услышать волков и хотя бы примерно определить район их логова.
Утром следующего дня я решил подняться вверх по ручью и провести ещё одну ночь в лесу, подобравшись к логову поближе. Днем я бродил по окрестностям, в основном используя лесовозные дороги. Старых и свежих волчьих следов на обочинах было очень много. Всё говорило о том, что я нахожусь в центре волчьих угодий. И вот тут я совершил ошибку, решив подняться по ручью к его верховьям. Ручей здесь превращался в цепочку небольших бочагов, соединенных узким и захламленным руслом, с журчащей на перекатах водой. Пойма его, заросшая густой травянистой растительностью, была трудно проходима, и я пошёл кромкой долины, вдоль коренного берега. Волчьих следов по берегу было очень много. Они отпечатывались и на прибрежной грязи и на песчаной почве старой лесовозной дороги, пересекающей ручей. Вскоре стали встречаться не только следы, но и волчьи поеди, остатки их трапез: побелевшие полуобгрызенные лосиные кости, перья глухаря, крестец лосенка. Вскоре я вышел на полянку у ручья, с примятой истоптанной травой. Здесь тоже лежали обглоданные лосиные кости, а по примятой траве можно было понять, что звери были здесь совсем недавно. Вдруг неподалеку, не далее чем в десяти-пятнадцати метрах, кто-то взвизгнул в кустах, а в ответ тут же раздалось короткое глухое ворчание. Я понял, что выводок был совсем рядом, волчица меня заметила, а звуки эти означали, что она, скорее всего, пыталась приструнить непослушного и непоседливого волчонка. Вот тут мне надо было сразу уйти, сделав вид, что волки меня не интересуют, а в эту чащобу я забрался совершенно случайно. Вместо этого я рванул на звук, загоревшись желанием во что бы то ни стало увидеть зверей. Но волки ушли скрытно, так что я не смог их заметить. Осознав свою ошибку, я развернулся и своим следом вышел на старую дорогу. Вернувшись на место ночлега, я провел там ещё
одну ночь, но ни вечером, ни утром волки больше голос не подавали. Я понял, что выводок вместе с родителями просто ушёл в другое место, возможно достаточно далеко, ведь в августе подросшие прибылые вполне могут совершать дальние переходы. Ночью прошёл дождь, смывший все следы предыдущих дней. На следующий день я вновь обошел этот участок по лесовозным дорогам, внимательно разглядывая обочины, мокрую грязь на придорожных лужах и прибрежный ил по руслу ручья, но нигде не обнаружил свежих волчьих следов, что подтверждало предположение об уходе выводка. Вот так поспешность и неосторожность привели к тому, что я спугнул волков и они покинули место логова. Судя по следам и остаткам добычи, примятой и утоптанной волчатами траве, я был совсем неподалеку от логова. И хотя само логово найти не удалось, а волки ушли, почуяв опасность, но сам процесс поиска с выслеживанием волков по чернотропу, ночевки в лесу и услышанная волчья перекличка, навсегда остались в памяти как одно из самых интересных и ярких приключений карьковского периода нашей жизни.
Если вам понравилась эта статья, ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал, и вы первыми узнаете о новых публикациях.
В наших материалах вы найдете не только общеизвестные факты о животных, но и результаты собственных наблюдений, уникальную информацию, которую вы больше нигде не встретите.
Читайте другие публикации о волках на нашем канале:
Мифы о волках в Интернете: есть ли ранги в волчьей стае?
О том, что такое волчья стая на самом деле
Об истории Вестомшинской волчицы
О последней охоте старого волка
О троплениях волков в горельниках и о том, как волки убивают свои жертвы на самом деле
По волчьим следам. Стоит ли брать жену на охоту за волками
Почему необходимо регулировать численность волка?
Все наши тексты оригинальны, здесь нет перепостов, непроверенной информации и плохого русского языка.