Мне кажется, многие из вас уже легко узнают наш дом просто по картинке, ещё не видя, что это публикация моего канала. И сегодня я поделюсь с вами фотографиями того, как наш дом менялся в течение последних 15 лет. Интересно ли вам это будет, не знаю, но мне хочется раз и навсегда собрать в одной статье все эти изменения, которые памятны нам, но видя фотодокументальное подтверждение их, порой, не верится - сколько же всего за эти годы произошло.
Дом наш выглядел когда-то, как обычный деревенский, но, к сожалению, за долгие бесхозные годы пришёл в такое состояние, которое требовало экстренного вмешательства, в том числе, это относилось и к окрестностям.
Но уже окрепли ёлки за старым забором, и сейчас они скрывают наш дом от дороги практически полностью.
Распаханная в мае 2006 года площадь перед домом много лет уходила под зиму, прикрывшись сухостоем малины, крапивы и дудок. Но когда мы взялись на этой пашне садить картошку, то столкнулись ещё и с обилием корневищ хмеля. Перемолотые ножами мотоблока они не один год настырно всходили в боровках прежде, чем мы оттеснили их в луговину.
В сентябре же 2007 года под руководством моего отца наш дом за две недели обрёл буквально новые стены.
Я жалею, что совсем не снимала дом в его старинном обличье, и не знаю даже, каким чудом сообразила сделать эту фотографию за день до изменений. Приглядитесь - по коньку чётко виден излом крыши там, где прогнившая стропилина сулила не выдержать предстоящей зимы.
Шура распятнал дом - нанёс белой краской крупную маркировку каждого бревна, используя римские цифры и ставя для каждой стены перед номером определенную букву.
Стены двора были изрезаны воротнями, пристройками, поэтому разобрать и возвести двор в тех же размерах не представлялось возможным. Папа принял решение окоротить его на 2-2.5 метра, и использовать вместо северной, совсем прохудившейся, стены внутреннюю стену двора, которая, находясь под крышей, сохранила даже цвет свежего бревна.
То есть мы не просто собирали двор, а ещё и развернули его по горизонтали на 180 градусов.
Кто в теме, тот понимает, что каждое бревно сруба причерчено в паз и прирублено в чашку строго под соседние, поэтому и нумеруются бревна, чтобы соблюсти точность сборки. Соответственно, и каждое бревно нам приходилось разворачивать.
С погодой не повезло - каждый день лил холодный дождь. За годы служения двор накопил в своих полах и перекрытиях миллионы семян из хранившегося на сеновале сена, всё это вместе с вековой пылью образовывало на дожде липкую грязь. Дерёва выскальзывали из рук, одежда быстро намокала, пропитываясь грязью, а папа не раз похвалил Шуру за яркую, крупную и устойчивую к воде разметку брёвен.
Работали папа и Шура вдвоём, я была Принесиподаем, а свекровь дежурила по кухне, согревая нас время от времени горячим чаем, который мы пили на неразобранном по какой-то причине и ставшем нам своеобразной бытовкой старом крылечке, чтобы не заходить лишний раз в дом грязными и не тратить время на переодёвки.
Вставали рано, обедали поздно, непременно принимая горячительный допинг - не для хмеля, а для тонуса бодрости и сугрева. Вечером скоренько ужинали и ложились спать. Надо же! У нас ведь даже бани толковой не было - только старая по черному. Помню, мы топили её пару раз в дни особо грязных работ.
Сил не было ни на что. Тяжёлый труд, да ещё в непогоду, да из того, что было, без какого-либо строительного материала. Деревенские, конечно, обалдевали от работистости и смекалки моего папы, но именно тогда, Шура, выросший без отца, получил первые азы деревянного строительства и сейчас в некоторых вопросах кумекает шустрее папы.
Таким наш дом стал за две недели в сентябре 2007 года, начав путь ежегодных преобразований. Годом раньше, правда, мы ещё убрали нижние венцы избы и поставили дом на фундамент, но свидетельств тех трудов не оставлено.
Сейчас с этой стороны дома у нас пристроены дровенники и появился балкон - абсолютно единолично реализованная Шурой его мечта.
Пробежалась по фотоальбомам дальше. Март 2008 года. Удивительно видеть сейчас такое открытое пространство аж до самой реки, не заслонённое еловыми лапами.
Погода была сырая и промозглая, но мы, видимо, не унывали - лепили, как в детстве. Точнее, я - как в детстве.
А Шура чота совсем не как. В детстве-то. И что характерно бабу себе слепил без рук, чётко обозначив более полезные части тела. (Убьёт меня за этот экскурс, он же читает тоже, но я с руками - отобьюсь!)))
Вообще, я пошла по фотоархивам изначально, чтобы посмотреть весеннюю пору, потому что помню, как только мы начали ездить в деревню круглый год, каждую весну возле дома вытаивали щепки, опилки, высились поленницы и кучи наколотых дров.
На этой апрельской фотографии 2008 года из снега точат елушки и сосенки, которые сейчас вымахали до настоящих деревьев и разглядеть за ними разливы реки можно разве что с балкона.
Не знаю, хотелось бы мне сейчас такой простор? Ведь задуман Светкин бор, и не один рядок сосенок теперь возвышается за этим самым первым.
Ух, как! Январь 2009 года и у нас появилась банька. Летом 2008-го мы перевезли её от родителей, папа сделал себе новую, а мы теперь моемся в той, на которую я вместе с папой заготавливала ёлки. Пилила на комарах лучковкой, трелевала лебёдкой на кузов папиного тракторка. Вместо сына ж я!
Мои непоседы-родители, от которых мы и сейчас-то две недели хранили в тайне привезённый второй лесовоз дров - а то ведь прибегут помогать, пилить-колоть! - так вот родители весной 2009 года помогли нам поставить большую веранду взамен старого крылечка. Вот такая она была когда-то и нам очень нравилась её открытость всем ветрам.
А в июне 2009 года мы обшили веранду сайдингом.
Смотрю на фотографию апреля 2012 года и удивляюсь - ёлки, будто и не росли вовсе. А потом как-то махом пошли, с каждым годом заслоняя нас от мира.
Но и в феврале 2011 года ещё можно было увидеть дом во всей красе. Сейчас здесь меж еловых лап едва-едва успеваю увидеть в окошко проезжающий мимо лесовоз.
Зима 2012 года, судя по тому, что Шура первый и единственный раз скидывает с крыши дома толщу снега, была снежной. А дом наш - всё такой же. Разве что дровенник появился у задней стены, который позже будет тоже переделан.
У меня был период, когда я почему-то думала, что смогу без фотоаппарата. Старый задурил, и почти два года меня устраивали неражанькие фото с телефонов и планшетов.
Но когда я смотрю на мартовский пикник 2013 года в окружении поленниц, мне почему-то не делается перед вами стыдно за качество фото. Мне помнится морозец весны, горячий шашлык и подстывшие на улице овощи. Не хотелось в дом, душа требовала воздуха, простора. И это ощущение, оно ведь из года в год остро проявляется по весне!
А это размытый март год спустя, в 2014 году. Те же там же - дрова!
И мне кажется, к этому времени у нас уже был выкопан колодец, который мы углубляли как раз ранней весной 2014-го.
К 2015 году наш дом начал обретать привычные вам черты. Летом 2014 года Шура заменил шифер на железо, крыша стала легче, и он приступил к обшивке дома сайдингом - необходимо было закрывать дерево от осадков. Выбор пал в пользу сайдинга, хоть я и люблю дерево - удивились? Но вагонка слишком быстро приходит в негодность, требует постоянной покраски, причём, желательно, недешёвой. Я знаю это не понаслышке - у родителей есть все эти заботы.
Летом 2016 года у нас с папиной помощью появляется ещё один объект - кессон для хранения овощей и заготовок, которые до этого мы вывозили в городской гараж. Кессон облегчил нашу жизнь - отпала необходимость привозить с собой на выходной картошку и соленья.
К 2017-му ёлки заматерели, и тем из них, чьи лапы стали упираться в провода, мы теперь подрезаем макушки на новогодие. Посмотрите, дом совсем и не видать уже.
Кажется, что последние пару лет дом снаружи не меняется, но зато сколько преобразований внутри! И вот их-то я как-то не сильно фиксировала. Хотя и наружные изменения дома часто попадали в кадр совершенно случайно, когда я фотографировала вовсе не их.
Забавная это штука - бродить по архивам памяти - оказывается, многое в ней остаётся лишь намёком, настроением, а когда смотришь на фотографию момента, то вспоминается гораздо больше.
А ещё, оказывается, мы очень любим свой дом, хоть он и не является родовым ни для Шуры, ни для меня. Этот дом изменился до неузнаваемости, благодаря нам. А мог бы сгинуть, как сотни тысяч деревенских изб на карте нашей родины.
Дочка прежних хозяев, какой-то год приехав на Троицу, заезжала к нам в деревню, чтобы проведать свой дом. Она целовала ручку двери в избу - единственное, что увидели её глаза из того, незабытого ещё ею, прошлого. А ручку эту мы до сих пор прихватываем,закрывая двери.
Любите свои дома.
Если хотите почитать мою деревенскую прозу, то добро пожаловать в ЧАСТЬ ПЕРВУЮ истории про Люсю.
