_____________________________________________
В школе я училась хорошо. Даже отлично.
Учеба мне давалась легко.
То ли оттого, что учителя наши сельские были настоящими Учителями, то ли оттого, что память у меня была отличная (спасибо родителям), речь неплохо развита (спасибо книгам) и сообразительности столько, что хватило бы на десять учеников!)) А может и от того и от другого.
Родители относились к моему статусу отличницы по-разному.
Папа — добрейший человек, лишенный всякого тщеславия — очень спокойно, его девиз был: важно не кто ты, а какой ты...
А мама — с амбициями, ей хотелось, чтобы у нее было все самое-самое, в том числе и дети. Поэтому мои "пятерки" были ее гордостью, она не уставала хвалиться моими успехами в школе соседям, друзьям, родне...
И именно поэтому я так переживала за свои "четверки", что просто тряслась от страха, когда несла домой не отличную оценку.
Мама была строгой, все ее воспитание заключалось в одной фразе: "Смотри у меня, Светка, если что — прибью!"
Я искренне верила, что непременно прибьет! Мне случалось порой схлопотать "леща". Правда, почти всегда заслуженно...
О крутом нраве мамы знали все: папа, бабушка, родня... Они, если были рядом, защищали меня, но защитникам тоже доставалось, чтоб не мешали воспитательному процессу.)))
Так вот в мою память врезался один, сейчас для меня смешной, а тогда — страшный случай.
Как-то писали мы в 4-м классе диктант...
Для меня диктант — пара пустяков! Писала я грамотно. Дописав текст, я захлопнула тетрадь с уверенностью в отличном результате.
Моя первая учительница, Клавдия Иосифовна Желтова, глядя на меня пристально, тихо сказала: " Дети, даю вам время на проверку."
У меня, при всем моем блеске отличницы, было слабое место: я часто при переносе слов делала ошибки, разрывала корень... Учительница знала, что правило я знаю, а вот невнимательность меня подводила.
Я послушалась, быстренько еще раз проверила, но, как бывает, у себя ошибки не всегда замечаешь...
И когда на следующий день я открыла свою тетрадь после проверки учителя, то просто остолбенела! Под диктантом добрейшая Клавдия Иосифовна малиновыми чернилами только-только входившей тогда в обиход шариковой ручки вывела мне, очень редко получавшей даже "четверки", жирную "единицу"!
Ошибка в диктанте была одна: я перенесла слово "пошли" вот так: "пош - ли". Внизу Клавдия Иосифовна вывела своим каллиграфическим почерком фразу: "Будь внимательнее!"
Путь домой был долог и тяжел...
Я всегда признавалась в своих проступках поскорее, чтобы уж получить по заслугам и быть свободной, а тут получилось не совсем по моему плану.
Я гладила форму и свой пионерский галстук, когда мама с приятельницей пришли с работы на обед к нам. Они сидели, пили чай, разговаривали о работе. Работали обе воспитателями в вспомогательной школе-интернате.
Признание свое я решила отложить до вечера. Но судьба распорядилась иначе.
Мама решила включить программу хвастовства моей учебой и, совершенно уверенная, что события не подведут, спросила меня, как бы невзначай:
— Ну, как твои дела? Что получила за диктант?
Мир для меня рухнул!!! Я нагнула голову и насупилась...
Мама насторожилась, по ее лицу промелькнула недовольная тень. Голосом, не предвещающем ничего хорошего, уточнила:
— Четверку?!!
Я еще ниже нагнула голову...
Мама добавила металла в голосе:
— Тройку?!!!
Сейчас мне было даже жаль мою маму-воительницу. Она так любила удивлять всех окружающих моими блестящими успехами в учебе, а тут — такое фиаско!
Подруга ее делала вид, что встревожена, но на самом деле злорадствовала: у нее был сын-оболтус, отчаянный двоечник, и втайне она завидовала маме, что у нее дочка-отличница. И вот настал ее звездный час! Нинкина отличница — никакая и не отличница!
По маминому лицу пошли розовые пятна, ее пухлая белая шея сделалась розовой, бусы на груди вздрагивали от ее неровного дыхания...
У меня от страха и позора закапали слезы на мой выглаженный галстук и из алого он стал пятнистым, как леопард.
Мама прошептала, почти теряя сознание от стыда и гнева:
— Неужели двойку?!...
Я заревела в голос, но все еще не отвечала.
Тогда мама, сдвинув брови, (О! Как я боялась этого ее выражения лица!) закричала:
— Где тетрадь?!!!
Я дрожащими руками подала тетрадь с злополучной оценкой...
Мама открыла, взглянула на малиновые кружева записи от учительницы и чуть не упала со стула:
— Да тут "ко-о-оол"!!!
Прическа у мамы покосилась, ноздри раздулись, чашки в блюдцах на столе зазвенели от ее металлического голоса, она с остервенением стала ворошить тетрадь, чтобы посмотреть, какие я допустила ошибки...
Тут я все же порадовалась, что ее подруга пришла к нам сегодня на обед. Хоть и попала я в неловкое положение, но "леща" мама при ней мне выписывать не станет, это я поняла!
Когда от негодования ее глаза, из голубых ставшие цвета холодной стали, пробежали по тексту и наткнулись только на одну ошибку, гнев ее переключился на учительницу.
— Ничего не понимаю! Как можно за одну ошибку ставить "единицу"?
Тут ее сотрудница предположила (все-таки не зря они с мамой педагоги): " Нина, наверное, это — воспитательный момент... Не расстраивайся."
Сейчас я думаю: очень хорошо, что тогда не было мобильных телефонов!
У мамы было время остыть и понять ситуацию. А то учительнице пришлось бы объясняться с моей недовольной мамой.)))
Отправляясь на работу до вечера, мама положила на стол двенадцатилистовую новую тетрадь и голосом, не терпящим возражения, обронила в мой адрес:
— К моему приходу чтобы вся тетрадь была заполнена словом "по - шли", написанным по слогам!..
Вот так, я на всю жизнь и запомнила, что слово "по — шли" переносится именно так!
Мы родом из детства —1. "Как я познакомилась с мороженым." Читайте ТУТ.
ДО ВСТРЕЧИ.
СВЕТЛАНА.
________________________________________________________
