Цикл Изумрудный Город
Каждую ночь Эрик переставал быть Эриком, и превращался в Улундурта.
Улундурт был служителем при храме, и каждый раз ему приходилось отдраивать ступени от липкой слизи, которую оставляли прихожане. Служитель не любил Улундурта, и, иногда, бил его крепкой палкой по хребту, ругаясь за плохо почищенную, священную, посуду, или за бросово отмытые ступени. Улундурт втягивал голову в плечи, но даже и не пытался увернуться - иначе бы последовало наказание много хуже, чем пять ударов палкой.
Но, иногда, служитель уходил в дальние покои и отсутствовал очень долго. Тогда Улундурт мог читать толстую книгу, написанную сложным языком Древних. Он мало что понимал, но очень хотел овладеть хоть каким-то знанием, поэтому кропотливо, буква за буквой, учил этот сложный язык. Несколько слов он уже знал, и раз за разом дело продвигалось легче.
По утрам у Эрика жутко болела голова, и на занятиях он бездумно рисовал в тетради какие-то значки, похожие на буквы. Впрочем, снов он своих толком не помнил, а головная боль проходила буквально через пять минут после пробуждения.
Эти сны для него были чем-то развлекательным. Он не мог ими управлять, но, безусловно, ему нравилось осознавать мутные обрывки - высокие стены, запах благовоний и боль в перетруженных руках.
Улундурт, когда просыпался, некоторое время лежал, и смотрел в низкий, каменный потолок. Он всей душой ненавидел настоятеля, и хотел занять его место. Хотя бы потому, что он тогда сможет спокойно подниматься на самое высокое место храма - башню - и смотреть оттуда на Город. А ещё осуществлять службу, и заслужить уважение от прихожан, которые не оказывают, сейчас, никакого ему внимания, кроме слизи на ступенях. А ведь если он получит хотя бы немного власти, тогда он сможет подняться выше. Да, головастики типа него очень редко обладают таким стремлением. Обычно, они обреченны вечно прислуживать - тупые и не образованные, годящиеся только для жертв и самой простой работы. Иногда, когда Улундурт ходил на рынок, он их видел - если не было работы, они собирались в небольшие стайки, и тупо стояли, смотря перед собой глупыми, бессмысленными, навыкате, глазами. Улундурт испытывал к ним презрение, пусть они и были, внешне, похожи.
Эрик хотел стать художником, но родители определили его в технологический университет, посчитав, что творчество не принесёт ему успеха в жизни. Эрик молча согласился с решением родителей - спорить смысла не было, зато была возможность, наконец-то, уехать от них в другой город, и вырваться из под их деспотического влияния. Стезя инженера его не слишком привлекала, но ради стипендии он старался уделять учёбе достаточно времени, все свободное тратя на обучение рисунку. Направление у него, однако, было достаточно мрачным и, откровенно говоря, на любителя - много зелёного, болотного оттенка, часто с кровавыми всполохами где-то на краю его картин. Мрачные, замотанные в балахоны фигуры, которые совершали нечто воистину ужасное или зловещее, смутные, едва различимые, и от того ещё более пугающие. В определенных уголках Интернета его творчество даже начинало пользоваться успехом, поэтому он надеялся что, в скором времени, это начнёт приносить ему доход.
Улундурт, улучив момент, снова поднялся на Башню. Оттуда открывался изумительный вид на Город - сам храм стоял на его окраине, на северной стороне, и задняя стена являлась стеной города. В южном направлении можно было разглядеть черные воды мёртвого моря, которое, иногда, с яростью кидалось на стены Города, но его силы не хватало, что бы сломать её. Жёлтые пески обрамляли дивный изумруд - все здания Города были построены из зелёного камня, некоторые были тёмными, другие яркими, салатовыми. Солнце зеленило всё вокруг, и заставляло Город играть зелеными бликами. Плотность застройки была высокой, что позволяло воде струится по улицам, затекать в дома и вставать там болотом. Улундурт читал, что раньше город был на глубине черного, мрачного моря, испив воды которого, можно было умереть. И тогда же в городе спал тот, кто построил его. Но теперь Город был предан безжалостному солнцу, а Тот, Кто Спит На Дне, теперь был в том маленьком кусочке моря, что ещё плескалось и противостояло солнцу. Хотя, возможно, это всё было просто красивой сказкой.
В день своего тридцатилетия, Эрик проснулся посреди ночи, жадно хватая ртом воздух, а Улундурт упал, роняя зелёную, бронзовую посуду, которую до этого усиленно начищал жёлтым песком.
С тех пор Эрик больше не спал.
