/Эпизод романа Рядовой для Афганистана/
Наряд по столовой я не любил, проще сказать, не переваривал. Солдат-десантник на сутки становился посудомойкой. Вдобавок, мы должны были носить рубашки, насквозь пропахшие потом и древними продуктами. От этих промасленных зеленых рубах, которые раньше были парадными, жутко воняло за десять метров, запах описанию не поддается. Сразу было видно, идет тело из наряда по столовой. Почему их не стирали, осталось для нас тайной. Наряд, в который заступил я и мои кореша, оказался необычным, но праздничным. Это значило, что в ближайшие несколько суток солдат и офицеров должны кормить, как на убой. Усиленная хавка, в связи с прибытием важной комиссии из Москвы. Эта комиссия должна была решить, что делать дальше с десантниками в Кабуле, расформировывать или менять на горную бригаду или дивизию, но уже мотострелковую.
Прапорщики радовались, пологая, что пришла хана войнушке и скоро нас всех отправят в родной нам Витебск. Офицеры, напротив, были настроены по-боевому. В случае получения оценки отлично наша дивизия остается в Кабуле на вечные времена ну или почти навсегда.
Для нас, солдат столовского наряда, это означало следующее: дополнительная тонна полу гнилого картофеля, новые салаты и праздничные котлеты для всего батальона связи и отдельной разведывательной роты. Все это мы должны изготовить в стиле: «Русский ресторан для генералов из Москвы».
Два повара и новый хлеборез бегают, словно угорелые, подгоняют нас и матерятся. Блюд задумано много. Я выбрал чистку картофеля: сидишь чистишь картоху, и как бы дремлешь. Сидим вчетвером: Володька Корней, Витек «Кинжал», Арсик и я, анекдоты травим.
Тараканы туркестанские все норовят забраться по тапочку и в штанину. Ощущение мерзкое, таракан крупный, почти с мышь. Прыгнет из картофеля и бегом под тапочек, потом по ступне наверх, дальше по штанине в интимное место лезет. Здесь нужно резко и точно бить по своим икрам, чтоб супостат не добрался до гениталий, не дай бог цапнет — зараза. Усами пощекочет, тоже неприятно.
Ближе к полуночи в дверь ангара-столовой, раздался стук. Казалось, что били ногами и железной головой. Мы замерли и немного струхнули. Кого там носит, может дежурный офицер?
— Что, замерли, зайцы? — раздался голос с улицы. — Свои! Часовой погреть яйца хочет! Прадед ваш, отворяйте ворота, «слонята»…
Мы откинули засов. В столовку ввалился странный часовой. Вида он был гвардейского с коричневой «Морэ» в зубах, автоматом на брюхе, в руках магнитофон, на ногах кроссовки «Montana». Мы открыли рот от удивления: часовой с магнитофоном и в кроссах?! Вдобавок, он был усат, и его лицо покрывала трехдневная золотистая щетинка.
— Здорово, чижи, музыку послушаем? Какую любите? — с улыбкой спросил нас часовой. Двухметровый малый оказался добрым парнем.
— А что у тебя есть, брат? — спросил я с радостью я и задорно, от души засмеялся.
— Пугачева, Леонтьев, Ротару, всего по-малеху…
— Давай, Софку, что ли! Ха! — засмеялись мы хором.
— Легко! Чпок... «Лаванда, горная лаванда, наших встреч с тобой, белые цветы...» — загудел старенький «Шарп».
— А ты, в натуре часовой? — спросили Витек и Арсик.
— Ха, самый настоящий, а что не похож?
— Нет, похож, конечно, но с «магом», с морей в кроссачах? Мы так в караул не ходим, стремно, сразу арестуют, — сказал Юрок Арсибеков.
— Вашего брата точно повяжут, а мне уже по хрену! Я уж как три месяца дома должен быть. Провалялся в госпитале, мои все улетели. Со мной командование тянет. То самолета нет, то еще хрен знает, что. Скучно, вот я и попросился в охранение, «слоновство» вспомнить. Завтра обещали, что отпустят. Самолет жду. Мне уже и улетать не охота, остаться что ли? — часовой сильно затянулся и выпустил дымные колечки.
— А, так ты с разведки что ли?
— Ну да, с нее родимой.
— Что заработал, если не секрет? — спросили мы.
— Много чего… пара контузий, огнестрельное, легкое простреляно на вылет, желтуха. Медаль «Отвага» и орденок «Звезда». Был старшим сержантом, сейчас снова рядовой. Бляха, как в дозор или в поиск ходить, так: «Сержант командуйте! Молодец, сержант!» Мать их! Все они «шакалы», хорошие, плохие, все едино, — злобно выругался часовой и сплюнул на кафельный пол.
— А сейчас снова солдат — за что? — дружно посочувствовали мы.
— Одному «слону» вломил слегка по уху, чтоб резче был. Летеху молодого еще послал на хутор... Лычки долой. Боялся, что «Звезду» заберут, но бох миловал! Не посмели суки… Я бы их точно порвал! За «Звезду», порвал бы, мы тогда потеряли трех пацанов. В память о них бы порвал на куски...
— Круто ты повоевал. Мы вот еще совсем зеленые...
— На войне были уже? — серьезно спросил часовой.
— Да, пару раз уже, интересно…
— Да, интересно. Ладно, парни, удачи вам, пойду казарму охранять, через час уже сменят. Потом сапоги надо гладить. Вот ведь, последний караул, не верится, будто сто лет в Афгане. Да, кстати, руки мойте почаще, чтоб желтуху не подцепить. Вот, «маг» дарю вам, забирайте, берегите как память о гвардейском прадеде Иване Федорове, — часовой поставил магнитофон на каменный простенок.
— Давай брат, спасибо, что зашел к нам, настроение поднял! А почему улетать не охота?
— Сам не знаю, вот с ним расставаться не хочу, — солдат нежно погладил свой автомат. — Он ведь мой брат, три раза, считай, мне жизнь спас. Я на дембель, а его что, куды? В металлолом? Он ведь весь белый и стреляет не ахти. Только меня слушает, отжил, отвоевал. Эх, железяка моя родная! Бляха, видно у меня крыша съехала! Прощайте, желторотики! — часовой заревел, махнул рукой, открыл дверь сильным ударом с ноги и быстро вышел.
«Прадед» Федоров исчез в ночи, магнитофон как-то жалобно остался играть. Вот ведь навоевался сержант, автомат ему — Брат! Мы отправились спать только после четырех утра. Магнитофон отдали на хранение и пользование нашим «черпакам», нам пока не положено. Спать хочется! Нас качает, будто пьяных.
Подняли нас в шесть нуль-нуль. Провались он пропадом этот праздничный обед для генералов-проверящих. Спать хочется, аж тошнит. Сердце сопротивляется насилию, оно спит, а мы плетемся на кухню. Лучше три ночи подряд «на колючке», чем сутки у парашки.
Вечером, после сдачи наряда, я пошел к модулю отдельной разведроты и говорю дневальному:
— Слышь, браток! О, привет!
— Чего тебе, связь?
— У вас прадед был, Ваня Федоров? Где он?
— А, Иван, гвардии старший сержант! Рано утром ушел на аэродром, улетел, наверное, уже… Ты ча, молодой, знал его?
— Да, он земляк мой!
— А, понятно… — грозно ответил дневальный.
— Он же рядовым, еще вчера был?
— Был, это точно. Ротный и начальник разведки, ночью своим приказом звание по новой вписали. По справедливости чтобы! Эй, ты, много хочешь знать! Иди, давай мимо…
— Классно, брат! Классно! Ура…
Купить роман >>> "Рядовой для Афганистана"
Вам может быть интересно:
Благодарю за 👍 ! Подписывайтесь на канал Елизарэ-Фильм Делитесь в Соц.Сетях! Комментируйте, буду рад ответить на ваши вопросы.
