Да, это были его вещи: шинель и мундир с эмблемой черепа — отличием эсэсовцев, войлочные бурки, обшитые кожей, которыми снабжены только эсэсовцы.
"День в день 80 лет назад". Фрагменты статей и публикаций:
КРАСНАЯ ЗВЕЗДА ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОРГАН НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР № 1 (5372) 15 января 1943 г., пятница
Фронтовые заметки от специального корреспондента «Красной звезды».
По фронтовым дорогам бредут группы пленных. Попадаются навстречу румыны в своих остроконечных папахах, итальянцы в широченных шинелях колоколом, немцы, накинувшие поверх пилоток одеяла, полотенца, всякое тряпье. Мой спутник, командир батальона, глядя на них, рассказывает о недавних случаях массовой, организованной сдачи в плен вражеских подразделений.
Во время одного боя итальянцы, бросив оружие, стали цепочкой перебегать к нашему флангу. Накопившись у дороги, они выстроились в шеренги и чуть не всем батальоном торжественно двинулись сдаваться в плен.
На другом участке командиру N полка доложили:
— Со стороны противника идет легковая машина с белым флагом.
—- Пропустить, — приказал командир.
Дальше события развивались по классическому церемониалу сдачи в плен. Из машины первый вышел лейтенант и представил парламентера — капитана итальянской армии. Капитан доложил, что он послан командованием одного из полков, которое, видя бесцельность дальнейшего сопротивления, готово сложить оружие. Он указал, где именно сосредоточены остатки полка. Лейтенант вместе с нашим командиром направился туда на машине, чтобы привести пленных.
Тем временем командир нашего полка пригласил итальянского капитана к себе и задал ему ряд вопросов о силах и намерениях отступающих. Капитан охотно отвечал, а потом, вдруг патетически взмахнув, руками, начал во весь голос проклинать Гитлера и Муссолини, погубивших Италию, уронил голову на стол и заплакал скупыми, тяжелыми мужскими слезами.
В одном селе на другой день после взятия его нашими частями выловили где-то на чердаке уцелевшего немца. Несмотря на лютый мороз, он был без шапки, без шинели и мундира, даже без обуви. У него спросили:
— Кто вас раздел?
Молчание.
- С вас кто-нибудь снял верхнее платье?
Посиневший от холода, он продолжал молчать, затравленно озираясь.
Тут подбежал парнишка с ворохом вещей в руках:
— Товарищ командир, вот его вещи! Да, это были его вещи: шинель и мундир с эмблемой черепа — отличием эсэсовцев, войлочные бурки, обшитые кожей, которыми снабжены только эсэсовцы. Всё стало ясно. Зная, какими преступлениями отягощены эсэсовцы, какая всеобщая ненависть их окружает, пленный решил скрыть свою принадлежность к СС. Он сам сбросил и запрятал свое обмундирование.
Вот допрашивают пленного в зеленоватой немецкой шинели:
— Ваше имя? — Фридрих Гаммершмидт.
— Вы немец?
— Нет, поляк.
— Но отец ваш немец?
Утвердительный кивок головы.
— Мать немка?
Снова утвердительный кивок.
— Так что же вы отрицаете, что вы немец?
Пленный оторопело озирается и вдруг визгливо, хрипло кричит во всю глотку:
— Гитлер капут, Гитлер капут!
Таковы все они. Страшась возмездия, одни из них стараются затеряться в массе пленных итальянцев, румын, венгров. а другие, которых наши бойцы прозвали недобитками, долго бродят в одиночку и мелкими группами по степям, пока холод и голод не загонят их в плен.
Работники трофейных команд стали в ходе наступления одними из самых занятых людей на фронте. Капитан Полещук, начальник трофейной команды N дивизии, даже жаловался:
— Не то что поспать, — закурить некогда. Все считай, считай, — голова просто кругом пошла.
Трофеев много. У врага отбиты большие богатства. Мы не говорим уже о танках, орудиях, пулеметах, минометах. Захвачены еще десятки войсковых складов, доотказа набитых всяким добром, припасенным немцами на зиму. Тут и штабеля снарядов, и горы обмундирования, и тысячи тонн продовольствия.
Характерно происхождение имущества германской армии. Это чаще всего награбленное немцами добро. Бочки с сыром—из Голландии, как свидетельствует фабричное клеймо, сигареты и сигары — итальянские, румынские, болгарские, консервы — французские, бельгийские, югославские. Иноземного происхождения и вино, запасенное оккупантами в немалых количествах, и белье, и обувь. Даже оружие и боеприпасы в значительной своей части помечены чешскими, бельгийскими, польскими марками.
Всё это теперь взято под охрану, строго учитывается и разумно используется в соответствии с потребностями войск. По дорогам деловито снуют тупорылые итальянские грузовики и вместительные немецкие машины. Немало уже наших командиров разъезжает на лимузинах, обслуживавших совсем недавно командование неприятельских дивизий.
Глухая ночь. Землянка командира дивизии. Невдалеке идет бой. Грохочут орудия, слышна пулеметная перестрелка. Время от времени совсем близко, — так, что стены землянки вздрагивают и на пол сыплется земля, — рвутся крупнокалиберные мины.
Самого генерала нет, он на передовых позициях. А тем временем связные, коротающие свободный час у печурки, под гул боя, попискивание зуммера и щелканье горящих дров, завели обстоятельный и серьезный разговор о том, как будут судить Гитлера после конца войны.
— Положат на стол большую книгу,— говорит один, — и всё в ней будет записано: сколько душ загубил, сколько сирот оставил, сколько домов разорил.
— Ничего подобного,—перебивает другой. — Говорить тут нечего, без того всё ясно. Суд будет короток: выстроят взвод, и чтоб было в нем по одному человеку от всех народов, потерпевших от этого гада. И — пли...
А третий слушал-слушал и сказал, покачав головой:
— Дастся он вам в руки живьем — жди...
— Но как бы ни крутил он, ни отбивался, — не уйти ведь ему от суда!
— Оно, конечно,—согласились все. — Никак не уйти...
Вошел генерал, и связные вытянулись. Они тут же получили приказы, и один за другим, быстро вскинув винтовки на плечи, ушли в ночь.
Бой продолжался. Дивизия, тесня врага, двигалась вперед.
(М. ВИСТИНЕЦКИЙ. ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.)
Мы продолжаем публикации проекта "День в день 80 лет назад". Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1943 год. Просим читать и невольно ловить переплетение времён, судеб, характеров. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.
