Вы слышали о таком человеке – Солженицыне Александре Исаевиче? А о Дмитрии Федоровиче Вяткине?
Если слышали об обоих, поздравляю. Призом за ваше знание станет выигрыш по ставке у спортивных букмекеров. Вам надо всего лишь поставить деньги на победу любимого спортсмена или команды.
Я, признаться, практически ничего не слышал о втором. Его фамилия иногда цеплялась за край моего уха – и то только потому, что она созвучна месту моего рождения – вятскому краю. Но только цеплялась – и не более.
Не очень боясь ошибиться, думаю, что Александр Исаевич никогда и никак не отзывался о Дмитрии Федоровиче. Дмитрий Федорович об Александре Исаевиче отозвался. Отозвался - и заставил меня разузнать, кто такой этот самый Дмитрий Федорович.
Оказалось, что он один из самых активных затейников, будоражащих нашу героическую жизнь разными полезными запретами. Именно что полезными. В частности, он был соавтором законов об ужесточении правил проведения митингов и о лишении свободы за клевету в интернете. Он не только их выпестовал, он публично защищал проекты оных и объяснял, что уменьшение прав граждан пойдет им только на пользу.
И вот сообщается о такой новости. Литературные произведения, которые «не прошли испытания временем», должны быть исключены из школьной программы по литературе. Об этом только что заявил первый замглавы фракции «Единой России» в Госдуме Дмитрий Вяткин в разговоре с ТАСС.
В качестве примера произведения, которое должно быть исключено из школьной программы, он назвал «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына.
«Многие факты Александром Исаевичем [Солженицыным] были высосаны из пальца, придуманы. Историки проверяли все факты. Была попытка получить за это премию — за то, что он вымарал в грязи свою собственную родину», — сказал депутат.
Вяткин указал на необходимость «восстановить историческую справедливость» в отношении советских произведений.
Я думаю, что историческая справедливость уже восстановлена этим выступлением Вяткина. Кто такой Солженицын? Писатель. Писателей много. Кто такой Вяткин? Первый заместитель. Первых заместителей мало. Всего один.
Солженицын, как один из многих, даже если бы знал о Вяткине и даже если бы захотел его убрать, ничего не смог бы с ним сделать. Вяткин, будучи одним из немногих, убирает Солженицына. Если бы захотел, он уж тем более запросто удалил бы и тебя, и меня.
Но чтобы сподручнее было удалять людей, он удаляет из нашей жизни память об архипелаге под названием Гулаг. «Архипелаг Гулаг» - художественное произведение. Художественное произведение – это разговор наедине между тобой и Солженицыным, между мной и Солженицыным, между Вяткиным и Солженицыным.
Каждый из нас имеет право судить о произведении, судить о позиции автора. Только ни ты, ни я не можем решать, заслуживает ли тот или иной писатель права воспитывать молодежь. Вяткин имеет, даже не педалируя свой художественный вкус. Еще раз подчеркну: не художественное произведение он хочет вычеркнуть из программы, а саму память о Гулаге. Он ее называет «вымарыванием в грязи».
Как-то на офицерском собрании в группе военных специалистов на Кубе перед нами выступил генерал-лейтенант, главный в группе по политической части. Не помню, как точно называлась его должность, но будет понятно, если я его назову замполитом или комиссаром. Войдя в раж, он возмущенно громил одного из авторов «Блокадной книги» Алеся Адамовича. «Пацифист!», - гремел он с трибуны. «Пацифист», чтобы было понятно, самое грубое ругательство в устах военного. На уровне «козла» или «суки», произнесенных опытным сидельцем. Правильному генералу ненавистны даже те древние, которые первыми произнесли слово “pax“.
При этом не милитарист генерал, а пацифист Адамович в свои пятнадцать лет воевал в партизанах против захватчиков.
По своему положению в иерархии Вяткин может считаться гражданским генералом и пользуется правом поносить со своего амвона бывшего зека Солженицына, что-то там марающего грязью.
Выше я уже говорил, что любой из нас имеет право на собственное суждение о любом художественном произведении. Лично я не считаю Солженицына очень уж большим писателем. Все из-за той же, художественной стороны. Но по мне, заслуга Александра Исаевича в вытаскивании на свет неизвестной большинству советских людей правды о том, что творилось у них под боком, безмерна. И она навсегда останется с ним, несмотря на старания всякой мелкой по историческим масштабам сошки.
В литературе нам известно немало писателей, "марающих грязью" (по Вяткину) историю своих стран. Вспомним, например, у американцев- Фенимора Купера и Теодора Драйзера, у чехов - Ярослава Гашека, у немцев - Генриха Манна, Эриха Мария Ремарка, Анну Франк.
Долг патриота перед литературой многие понимают так же, как Вяткин: убери из памяти произведения, описывающие мрачные страницы истории (они есть у всех народов, только в разные исторические периоды), и сама эта история станет привлекательнее. Она может заиграть новыми красками, если в расхожую литературу внедрить произведения, где черное замазано солнечно-желтым, а серое – небесно-голубым.
В 2023 году в школьную программу внесут ряд литературных произведений советских авторов, в том числе «Молодую гвардию» Александра Фадеева и «Горячий снег» Юрия Бондарева.
«Молодую гвардию» я прочитал в школе, а «Горячий снег», естественно, спустя значительное время после ее окончания. Что говорить, произведения достойные, пусть и не самые большие шедевры. В той же «Молодой гвардии» достаточно исторических несообразностей, принципиальным противником которых выступает Вяткин. В частности, по идеологическим мотивам выпячивается роль Олега Кошевого в противовес действительно заслуженному командиру боевой организации Ивану Туркеничу. Нет большой вины Фадеева, но объективно в его книге не только принижается роль начальника штаба Третьякевича, но человек и вовсе получает клеймо предателя. Есть много другого такого, что не соответствует исторической правде.
Повторю: произведение достойное, пусть и не лучше многих других. В нем живут не схемы, а люди. Помнится, намного ближе был для меня Сережа Тюленин, чем всячески навязываемый Олег. Именно из-за чувствовавшейся большей внутренней свободы образа.
Ранее президент РФ Владимир Путин поддержал идею возвращения в обязательную школьную программу нескольких произведений советских классиков, включая Александра Фадеева, Константина Симонова.
Мне понятно, почему всем этим нашим надо убрать Солженицына и вернуть Фадеева и Симонова. Сразу оговорюсь: будь бы моя воля, я безоговорочно поместил бы в школьную программу Симонова-поэта, а прозаика – нет.
Все объясняется конъюнктурой. Стране нужны люди, жертвующие жизнью в специальных военных демилитаризационных и денацификационных условиях. Стране не нужна память о лагерях. Надо, чтобы, если понадобится, переход к заселению их пространств воспринимался как новая история.
