Ну, наконец, я доросла до того, что подписчики заказывают/подсказывают тему статьи)
Итак, мой друг Иван четырëхколëсный.
В далёком 2013 году я проходила практику в свежепостроенном хосписе. Скукотища там была смертная. Журнальчики, которые надо было нумеровать и прошивать, быстро закончились, и надо было оттарабанивать по 5 часов ежедневно, имитируя какую-нибудь буйную деятельность.
Это был детский хоспис. Весь такой из себя современный. Сюда приглашали немного выдохнуть мам с особенно неизлечимыми детьми, а так же устраивали "санаторий" для отказников, от двух недель до нескольких месяцев.
Первый, к кому меня пнули "помаячить" был хрустальный мальчик Ваня. Год с небольшим. 82 перелома за всё время. Неимоверный улыбака, любимая игрушка - пульт от телека.
И понеслась. Стадию рыдать и всех жалеть я как-то сразу перескочила, не знаю, почему. А кандидатов хватало. Но большинство всë же было с мамами..
Этот - нет. Путешествующего по отделению мальчишку на коляске я отловила через несколько дней. Он ездил тискать морских свинок в живой уголок (в хосписе, да) и то и дело пискляво выпрашивал у медсестёр планшет.
Как-то мы начали общаться, за давностью лет уже и не помню. Его звали Даня, 9 лет, совсем недавно перестал ходить. Через несколько месяцев он станет моим крестником, когда практика уже давно закончится, и рядом просто не окажется никого подходящего. Сквозь года скажу, что крёстная из меня очень хреновая.
Он стал старожилом хосписа и провёл там почти всё время до совершеннолетия. Через несколько лет ему отыскали его бабушку, она оформила опекунство. Но при первой же возможности Данька просился в хоспис наподольше.
Его брали. А значит, начинала приходить и я.
Спустя год после нашего знакомства в мой очередной визит я с неудовольствием обнаружила, что к крестнику подселили соседа. Детдомовец, ржёт как лошадь, х@мло, наверное. Вот и ходи теперь к Даньке, терпи всё это, с твоими-то задатками мямли.
Собственно, это и был Ваня.
Собственно, мы дружим уже 8 лет. И с какого-то времени начали общаться горааздо больше, чем с Даней, в силу всё большей отстранённости последнего. Было очень тяжело приходить и окунаться в неловкое односложное молчание с одним на контрасте с фонтанирующей болтовнёй с другим.
А ходили мы, можно сказать, годами. Я затащила туда верную подругу, и вместе мы переживали множество приключений. Пока Данька ещё мог сидеть и более-менее двигаться, устраивали баталии в игровой.
Разыгрывали спектакли с переодеваниями.
Делали вылазки на улицу и даже однажды в соседний парк. Пешком с коляской по песку, ухх. Устраивали бои на костылях и паровозик из колясок.
Пели под гитару.
Да разве всё упомнишь! Это немалый кусок моей жизни.
Когда Даню забирала бабушка, мы ходили к Ване. Он появлялся в хосписе пару раз в год и тоже старался задержаться как можно дольше. Так он застал моего предыдущего перед мужем мужика. Бывший втянулся, ходил со мной, премило с Ванькой общался. Подарил ему телефон с крутейшей камерой (предварительно отжав его у меня, никогда не прощу, тваррь). С ним же мы притаранили в больницу колонки от ещё одного моего друга (я пыталась втянуть многих, да). Общей тёплой компашкой незадолго перед разрывом отношений умудрились залезть в заброшенный корпус больницы, увидеть кучу интересных штук и пофехтовать на химических колбах.
Ванька, кстати, напоследок выдал некислую такую сцену ревности и по уши застебал моего "ненаглядного".
Приволокла я "на суд божий" и своего будущего мужа. Влился, как родной. Вместе мы встречали Новый год в хосписе в своём немного буйном стиле.
Вместе продолжали навещать и трещать обо всём.
А потом пошли дети.
Я стала реже появляться в хосписе, но по инерции прорывалась туда даже с грудничками. Иван дитëв любит, я даже давала ему в соцсетях шуточную рекомендацию "няньки", которую многие восприняли всерьёз. Вся моя мелочь перебывала у него на руках.
Но мальчики стали совершеннолетними и по закону им больше нельзя было приезжать в хоспис.
Данька окончательно осел в глухой деревне у бабушки
(с которой пару лет назад мы знатно разосрались) и больше мне не пишет. Зато с Ваней они в ежедневном созвоне. От него я и узнаю обо всех событиях жизни крестника, в судьбе которого не принимаю, увы, никакого участия.
У Ваньки в каком-то смысле сложилось поинтереснее. Вообще, в силу своих диагнозов он больше больничный, чем детдомовский, и пофутболили его по учреждениям знатно. Вскоре после "выкидыша" из хосписа я навещала его в психушке, куда он загремел "на передержку". Незабываемые ощущения.
Из интерната, как великовозрастного, его тоже попëрли, и начальство не нашло ничего лучшего, как сбагрить Ивана в дом престарелых. Где он и провёл 2 ковидных как раз года.
Если бы не его зашкаливающая коммуникабельность, сидеть ему там до первой бороды. Однако, нашлись люди, которые помогли отсудить полагающуюся Ваньке как детдомовцу квартиру, подвисшую где-то в атмосфере, куда он и перебрался в прошлом году. Однушка по типу прошлой нашей, в городе, хоть и на окраине. Прикрепили соцработников, открыли доступ к счëту..
Теперь эта мелкая юморная свиристелка
выглядит, как 21-летний здоровый лоб.
У него есть халтурка, учится в колледже, собирается сдавать на права. Обставляет квартирку, гоняет на электрическом кресле (вещь! когда приезжаю в гости, сама на ней гоняю), кадрит робких дам и всё ещё любит играть в маленького мальчика, суп себе не могущего сварить (но это многие мужики такие).
Я, конечно, вся в гроздьях детей, но общаемся. Редко видимся. Спонтанно вот на новый год пригласила, расстаралась вся. Не постеснялась заявить, что мы устали и хорошо бы задрыхнуть.
Он понял. Он вообще понятливый) Да и какие антимонии могут быть с человеком, который рос на твоих глазах и временами горбу))
