Люди в России очень ждали эту веху, как будто год 1900 мог ответить на все жгучие вопросы современности и прояснить неизвестности будущего. Грядущий век манил неизвестностью, одновременно пугая непредсказуемостью. Одним казалось, что это – начало нового будущего, другим, что чуть ли не грядущий конец света. Как писали «Курские епархиальные ведомости»: «На грани между невозвратным прошлым и неизвестным будущем …». В таком томительно радостно-тревожном состоянии пребывали и многие куряне в преддверии зимних празднеств.
А тут ещё такая напасть случилась. 1 января 1900 г. наступал срок изъятия из обращения государственных кредитных билетов образца 1887 г. Речь шла о купюрах достоинством в 5, 10 и 25 руб. При этом необходимо заметить, что всякого рода оповещения, печатаемые в газетах и вывешиваемые в разных учреждениях, весьма туго проникали в массы, особенно крестьянского населения, а поэтому не подлежало сомнению, что процесс изъятия из обращения кредитных билетов образца 1887 г. будет воспринят и городским, и сельским населением весьма остро и болезненно, вплоть до возможной паники и кликушества.
Рождественское празднование было омрачено ещё одним чрезвычайным происшествием – большим пепелищем. Пожары, особенно зимой, когда все стремились обогреться любыми способами, были не редкость. Но в это раз это было что-то особенное. В воскресенье, 26 декабря, в 8 часу вечера, на Херсонской улице, в доме Н.Л. Сыромятникова вспыхнул большой пожар. Сначала дым показался из подвала торговца бакалейными товарами купца Шиперовича, где горели керосин, масло, спички, стеарин, сахар в бочках и бумага. Подвал не имел кирпичных сводов и огонь вскоре проник на все этажи дома. Сила огня была так велика, что, несмотря на все усилия пожарных частей и добровольных помощников, потушить его было невозможно, поэтому главной задачей стало спасение здания Городского Банка. Из-за холодной погоды пожарные краны замерзали, и их с трудом удавалось разогревать. Густые клубы удушливого дыма закрывали собой всю низину Херсонской улицы. Несмотря на это днём и ночью на месте пожара толпилась масса праздных зрителей. Пожар продолжался почти три дня. Было уничтожено: номера гостиницы и булочная И.А. Карпова, бакалейный товар Карпа, гастрономический товар Ярцева и дом самого Н.Л. Сыромятникова. Застрахованное имущество, сгоревшее при пожаре, определялось суммой в 100 тыс. руб.
Традиция длинных новогодних праздников в России зародилась давно. В XIX веке торжества затевали с приходом Святок, целой череды праздников. Начинали гулять 24 декабря (6 января по новому стилю) — в рождественский сочельник; 25 декабря (7 января) отмечали Рождество; 1 января (14 января) — Новый год и 6 января (19 января) — Крещение. Новый год оставался в тени Рождества, выступая скорее как приятное дополнение и лишний повод ещё раз собраться после бурных рождественских гуляний.
Отдельная тема – рождественская торговля. Мануфактурные, галантерейные, бакалейные и прочие магазины задолго готовились к праздникам: окна их превращались прямо в настоящие выставки соблазна дамского пола и детей. Ёлочные украшения шли «на ура», так, что даже бакалейные лавки нашли возможным торговать ими, вследствие чего (да возрадуется покупатель!) цена на игрушки благодаря острой конкуренции лавочников пала.
Но что самое удивительное – большинство предаваемых товаров были изготовлены из российского сырья и сделаны русскими руками. И тут, как нельзя, кстати, вспоминается В. Белинский, писавший: «Покажите русскому человеку хоть Аполлона Бельведерского, он не сконфузится и топором и скобелью сделает его вам из елового бревна, да ещё будет божиться, что его работа настоящая, «немецкая».
К Рождеству заканчивался большой церковный пост, а вместе с ним и ограничения в еде. Писатель Иван Шмелёв вспоминал, что накануне Рождества вся Москва превращалась в ярмарку. «Увидишь, что мороженых свиней подвозят, — скоро и Рождество», — писал он. То же самое происходило по всей России. К предстоящим праздникам, к двадцатым числам декабря на курские городские базары было привезено много битой птицы по умеренным ценам: утки – по 80-90 коп. штука, куры – по 50-60 коп., а гуси по большей части на вес – до 11 коп. за фунт. Свинина торговалась также по приемлемой цене: от 4 руб. 60 коп. за пуд «лучшего» мяса, до 3 руб. 20 коп. – за пуд мяса 3-го сорта.
Торговали прямо из саней и на глаз, без весов. Шмелёв удивлялся: «Мясник, бывало, рубит топором свинину, кусок отскочит, хоть с полфунта, наплевать! Нищий подберет. Эту свиную «крошку» охапками бросали нищим: на, разговейся!».
Судя по развлечениям на рождественских праздниках, которые были объявлены устроителями, куряне не должны были скучать. Маскарады, балы, семейные и танцевальные вечера назначались в дворянском собрании, общественном клубе, в военном и коммерческом собраниях. Для детей устраивались ёлки и танцевальные вечера. Маскарады в дворянском собрании и общественном клубе назначались с призами за лучшие костюмы. Больших сборов ожидала и драматическая труппа в городском театре, обновив свой репертуар и пригласив новых артистов. Рестораны «Парадиз» и «Европейская» для развлечения кутящей публики пригласили творческие коллективы, одним словом, отдыхай – не хочу! Были бы деньги…
Но такой уж «роковой», как считали многие, наступил год. Веселящейся неделю Курск, с 1 января 1900 г. лишился одного из своих развлечений: «Парадиз» или «Эрмитаж» прекратил своё существование. Теперь пальма первенства в организации «горячего» досуга курян перешла к Европейской гостинице, которой повезло вдвойне: во-первых, как мы уже сказали, закрылся «Парадиз», а, во-вторых, сгорела гостиница «Золотой якорь» с одноимённым рестораном. Как говорят: «Не бывать бы счастью, да несчастье помогло».
Ну, какое же Рождество и Новый год без катаний на санях! Снегу в декабре 1899 выпало немало, дворники и хозяева домов не справлялись с его уборкой, что позволяло курянам превращать Московскую и другие улицы в место лихих гонок на санях, распугивая при этом собак и пешеходов. И действительно, без происшествий не обошлось. Во вторник, 28 декабря, испугавшись трамвая на Херсонской улице, понесла лошадь крестьянина слободы Казацкой М.И. Жекулина. Сидевший в санях малолетний сын Жекулина был выброшен на мостовую и получил серьёзный ушиб ноги.
Трамвай пугал лошадей, поэтому любители этой своеобразной разновидности «рысистого спорта» стали избирать для своих ристаний боковые от центральных – Московской и Херсонской улиц – переулки. Два таких любителя, купеческих сынка, неслись наперегонки, как говорится, сломя голову по Лазаретной улице, разгоняя ошалевших прохожих криками «Пади!». На углу Весёлой улицы один из ездоков налетел на старушку, переходившую улицу, и сбил её с ног. К счастью, старушка отделалась лёгкими ушибами и испугом.
В воскресный день, 26 декабря Обществом содействия начальному образованию в Курской губернии был открыт каток на «Бородине поле», там, где ранее размещался циклодром курского общества велосипедистов-любителей. Каток был открыт ежедневно с 10 час. утра и до 5 час. вечера. Детям, не имеющим своих коньков, общество выдавала таковые на прокат бесплатно. Впрочем, как гласила газетная реклама, в магазин Неймана, на Московской улице поступили 600 пар коньков «высшего качества из-за границы», стоимостью от 45 коп. до 5 руб. 50 коп.
По высокоторжественным дням, к коим относились Рождество, Новый год и Пасха начинались визиты. Прислуга с утра дежурила на парадном, то и дело открывая дверь «визитёрам», которые из-за большого количества обязательных для посещения адресов даже не отпускали собственную лошадь или нанятого на весь день извозчика. «Облаченный в парадный фрак или сюртук, надушенный визитёр, часто сталкивался нос к носу со своим предшественником, являясь в гостиную, расшаркивается перед хозяйкой и, присаживаясь на край стула, поздравляет с праздничным днём, говорит несколько банальностей относительно погоды или здоровья и, оставив на подносе визитную карточку, поспешно вскакивает, чтобы опрометью бежать в следующий дом. Больше всего довольны визитёр и хозяева, когда он не встречает последних дома – тогда дело ограничивается визитной карточкой, которых за несколько лет скапливается на целые корзины».
К слову, перед Новым годом в городских типографиях куряне стали заказывать визитные карточки, на которых, кроме обычного поздравления «С Новым годом!», добавлено «… и с новым столетием!».
После 25 декабря, т.е. Рождества Христова начиналась подготовка к празднованию Нового года. Сначала праздничные настроения захватывали разного рода общественные организации, лечебницы, богоугодные и подобные заведения.
На первый день рождественских, преимущественно детских праздников, 25 декабря, в 4 час. дня, в здании городского зимнего театра состоялась ёлка для детей, обучающихся в начальных училищах г. Курска. Праздник начался с гимна «Боже, Царя храни», исполненного хором учащихся под управлением Чеботарёва. Программа праздника состояла из двух отделений и включала в себя около 30 номеров разного жанра. Пение хора чередовалось с художественным чтением и декламацией стихов, сценами из малороссийского быта, шутками и репризами. Театр был переполнен: верхний ярус лож, балкон, галерея и задние ряды партера – всё было заполнено учащимися.
На воскресенье, 26 декабря 1899 г. в дворянском собрании было запланировано празднование в пользу больницы и бесплатной лечебницы при Курской Знаменской общине сестёр милосердия: детский утренник и большой общедоступный маскарад с двумя оркестрами, лотерея-аллегри, буфет по удешевлённым ценам.
Лотерея-аллегри, т.е. лотерея с немедленной выдачей выигрышей (от ит. allegri, буквально «веселы», т. е. «будьте веселы, не огорчайтесь», с такой шуточной надпись на проигрышных билетах лотереи) предполагала 1000 выигрышей, в том числе: рояль, золотые дамские часы с золотой цепочкой, лошадь и корову, и много чего прочего. А призы за лучшие маскарадные костюмы составляли: золотой браслет, серебряный портсигар и золотую брошь.
Доход мероприятия формировался из следующих поступлений: плата на вход на детский утренник и лотерею-аллегри – 25 коп., на маскарад – 50 коп. с дамы и 1 руб. с мужчины, вход в зал и на хоры – от 1 руб. – до 1 руб. 10 коп.
Лотерея-аллегри прошла очень удачно, почти все билеты были раскуплены, а главные призы пали: рояль – на билет № 633, счастливцем которого оказался служащий Управления Московско-Киево-Воронежской железной дороги М.П. Воюнов; золотые дамские часы – на билет № 222, который достался инженеру Н.А. Колосову; лошадь – на билет № 475 Е.К. Прибытковой; корова – на билет № 376, приказчику магазина И.В. Пузанова Шалину; телёнок – на билет № 147 чиновнику Курской казённой палаты Н.Н. Маслову и жеребёнок – на билет № 150, курскому купцу Кудрявцеву.
27 декабря праздничная ёлка была устроена правлением колонии малолетних преступников в помещении колонии. Пожертвования на организацию этой ёлки принимались в лавке Е.Ф. Ворошилина.
По инициативе госпожи А.З. Бужанской, всегда принимавшей самое энергичное участие во всех курских благотворительных учреждениях, местная еврейская община устроила танцевальный вечер в пользу бедных евреев города Курска.
Ёлочные праздники были продолжены после Нового года. Уже известное нам Общество содействия начальному образованию в Курской губернии организовала днём 3 января 1900 г. в помещении городского зимнего театра ёлку для детей из бедных семей, а вечером того же дня в залах реального училища прошёл танцевальный вечер с буфетом (чай, бутерброды, фрукты, прохладительные напитки) по «дешёвым» ценам.
Следует заметить, что размах рождественско-новогодних празднований серьёзно снизил доходы театральных трупп. Товарищество русских драматических артистов под управлением Н.А. Рудзевича, дававшее спектакли на подмостках городского зимнего театра, довольствовалось по этой причине скромными сборами.
Цена на ёлки, несмотря на их большой подвоз, оставалась довольно высокой: маленькие плохенькие ёлочки продавались от 50 до 70 коп. за штуку, а за хорошую ёлку продавцы запрашивали по полтора – два рубля.
В домах состоятельных курян ёлку «зажигали» неизменно 30 декабря. В таких семьях она украшалась различными бонбоньерками и безделушками, золочеными и серебряными грецкими орехами, апельсинами и яблоками, цепями из цветной бумаги, как правило – склеенной самими детьми.
Но имели место и несколько иные примеры «празднований». О подобном прискорбном факте сообщала газета «Курский листок: «Некоторые добрые люди по случаю праздника спаивали водкой, вероятно для своего удовольствия, мальчиков-подростков, находящихся в услужении для посылок, до такой степени, что эти несчастные дети, подражая старшим, вели себя крайне безобразно: они заходили в трактиры и пропивали там уже свои праздничные заработки, нанимали извозчиков и в пьяном виде катались по городу …».
1900 год получился исключительно знаковым. Не только в календарном своём значении. В мае 1900 года завод «Новое адмиралтейство» в Петербурге спустил на воду новёхонький крейсер – «Аврору». До эпохального выстрела оставалось немногим более 17 лет.
Кандидат исторических наук Виктор Владимирович Раков
