Суд определил Годлевскую в места далекие и суровые на восемь лет лишения свободы, как организатора преступного сообщества, занимающегося распространением наркотиков в особо крупных размерах. Тамиров – старши й получил семь лет строго режима, младший пять. Директор колледжа отделался только увольнением с работы. Меченные деньги, находившиеся у него в кармане, оказались долгом, который вернула ему преподаватель Годлевская. В общем, отмазали товарища в надежде на будущую его помощь.
На третий день после вынесения приговора у нас сгорела машина. Наша ласточка, как ее любовно называла Галинка. Оперативники уголовного розыска, подгоняемые полковником Вершининым, пытаются найти поджигателей, но у них пока ничего не получается. Нет свидетелей. В районе моего дома ни одной камеры наружного наблюдения, никто ничего не видел. Хотя время было дневное, и обычно во дворе у дома толкается много народа. Это еще раз подтверждает почерк профессионалов. Дело закрыли, списав все на короткое замыкание, что в новых машинах немецкого автопрома исключено почти на сто процентов. Моя Галинка молчит и меня не успокаивает, с советами не лезет, так как сама, скорее всего, ничего понять не может, и очень боится всего этого непонятного.
- Ну что молчишь, моя маленькая советчица?
Галинка молча садится мне на колени и вдруг начинает всхлипывать.
- Ничего не знаю, Феденька, на сердце у меня тяжело. Боюсь я за тебя.
- А почему не за себя? Ведь по логике, чтобы боль мою сделать невыносимой, могут тебе больно сделать.
- Если это дагестанцы, то они на женщину руку не поднимут. Они мужчины. Женщина врага, все равно остается женщиной. Это для них святое. Все будет направлено только против тебя. Боюсь я, и все тут.
- Мы с тобой вдвоем – сила. Всех победим, всех переиграем.
- Дай Бог, чтобы все так и получилось.
Фаталист
Кость на моей сломанной руке срослась отлично, и лишь изредка напоминает о себе легкой ноющей болью, когда даю на нее полную спортивную нагрузку. На службе все спокойно и предсказуемо: сутки через трое. Дело Кости – «Шило» закрыли. Из пострадавших полицейских, если их так можно назвать, один только Зотов. Он все взял на себя. Действовал в пределах самообороны. По версии следствия, задержанный кинулся на него, пытался задушить. И получил в ответ удар в голову, от которого умер. Подоспевший на помощь Аношкин, ничего сделать не успел, и заработал за это выговор. Зотова, с двумя годами условно, уволили из полиции. А вот однокомнатная квартира, купленная им буквально на днях по ипотеке, оказалась полностью выплаченной. Это мне полковник Вершинин сказал. Так Аношкин рассчитался с подельником. Да, они команда, и друг друга не бросают.
А мне уже не до них. У меня нарисовалась очередная проблема. которую не представляю как решать. В середине августа пришел приказ из Москвы, из министерства. Тридцать сотрудников полиции нужно срочно отправить в командировку в Дагестан, для усиления борьбы с бандформированиями. От нашего отделения полиции на Северный Кавказ, на полгода поедут двое: я и еще один капитан – следователь. Вот так, не меньше и не больше. Можно, конечно, отказаться, но только через увольнение. Вершинин советует увольняться. Он предполагает, что это все тянется от дела Тамировых. И это все совсем не случайно.
- Федор, ты не вернешься оттуда живым.
- Почему вы так думаете?
- Я же не просто так говорю. У нас в городе одиннадцать отделений полиции. От каждого отделения в эту командировку направляется по два сотрудника. Это двадцать два человека. Ну, там еще командир, два заместителя и пять сотрудников из ГИБДД. В общем, будет тридцать человек. И все эти люди будут набираться по усмотрению нашего, местного начальства. Все, кроме двоих. Командира этого сводного отряда майора Сергиенко и тебя: старшего лейтенанта Углова. Вопрос: почему такая честь? Ну, с майором все понятно. Он один из замов автоинспекции, подчиненные которого попались на очень крупных поборах. Вина этого офицера не была доказана, погоревшие на поборах сотрудники его не сдали. Вот и хотят мужика убрать другим способом, отправив на войну. Вдруг откажется. Тогда будет повод уволить. А за тебя думаю, похлопотал в Москве дядя братьев Тамировых. В Дагестане тебя будет гораздо легче достать. Рассчитаться за все хорошее, что ты сделал для его племянников. Но опять же, это только версия. Подтверждения которой пока нет, но будет обязательно. Я над ней работаю. Мой совет, не стоит рисковать. Пиши заявление об уходе. Жизнь штука дорогая, и второй обычно не бывает. Не стоит ее ставить на кон.
- Я много думал над этим. И сейчас постоянно думаю. Но решение уже принял. Я поеду в Дагестан.
- Прости Федор, я тебя не понимаю. Ты не фаталист случайно?
- А тут и понимать нечего. Не всегда непроходная ситуация, гнилая со всех сторон, оказывается убойной. Вы фильм видели «Живые и мертвые» по книге Симонова?
- Видел, но давно.
- Так вот там политрук Синцов остается добровольно в окружении. Шансов остаться в живых девяносто девять к одному. А его друг журналист отбывает в Москву. И этот самый Синцов очень ему завидует. Ведь тот через пару дней увидится с его женой, которой отдаст его письмо. И у него самого есть возможность прямо сейчас отбыть в Москву, но он этого не делает. Не может политрук оставить поле боя. В результате его друг погибает, так и не добравшись до Москвы. А Синцов выбирается из окружения, и, в конце концов, встречается со своей любимой женой.
- Я тебя понял. Как говорят нынче, услышал. Ну что могу сказать на это. Ничего. Просто пожелаю тебе удачи. Твой поступок - поступок мужчины. Не многие пойдут против убойных обстоятельств. Если что - звони. Когда вы отбываете?
Продолжение следует... ----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук
