Надо сказать, что и рассказа о нём и одном из его кораблей хватило бы на три статьи, но постараемся уместить его в одну. Хотя и с понятными потерями в подробностях.
Михаил Сергеевич Рощаковский происходил из старинного дворянского рода Херсонской губернии. Учиться его направили в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Здесь он стал одноклассником двоюродного брата будущего императора Николая II - Кириллом Владимировичем, с которым завязались дружеские отношения, вследствие чего он познакомился и с самим наследником престола, и с Великой княгиней Ольгой, будущей королевой Греции.
Учился отлично, окончил Корпус с присуждением премии Адмирала Нахимова в 250 р. Распределился на Балтийский флот, занимал ряд должностей, в 1897 году получил назначение на должность вахтенного офицера броненосца «Чесма» Черноморского флота. Но его тянуло к океанским просторам и в 1901 году желание Михаила Сергеевича исполнилось: он был переведен на Тихий океан, где продолжил службу на броненосце "Наварин" в должности артиллерийского офицера.
Далее - вахтенный начальник на "Бойком" и "Разбойнике", с 27 января 1904 года - вахтенный начальник на броненосце "Полтава", где показал себя отличным офицером. 31 марта командовал гребным катером при спасении команды подорвавшегося на мине броненосца "Петропавловск". Спас 18 человек, в том числе и нахлебавшегося морской воды своего приятеля Великого князя Кирилла. Подняли на катер и шинель адмирала Макарова.
С ним Рощаковский ранее общался лично вот по какому делу. Попросив приём к адмиралу, изложил идею нападения на занятый уже японцами Чемульпо с помощью катеров с броненосцев, которые можно было вооружить самоходными минами. И выразил готовность исполнить этот план в любой момент. Макаров оценил его задумку, но операцию следовало тщательно подготовить с привлечением различных сил и средств, а на тот момент хватало и других забот.
Однако позднее Рощаковскому было приказано принять под командование паровой катер с "Ретвизана", набрать команду добровольцев и атаковать японские транспорты в бухте Керр. Катер назвали "Авось". Днем 25 апреля «Авось» вышел из Порт-Артура. Ночью Рощаковский незаметно достиг и укрылся в бухте Один (Дагушаньвань). В ночь на 27 апреля катер отправился на охоту в залив Керр. На подходе он наткнулся на сторожевые японские миноносцы. Чтобы незаметно проскользнуть мимо них, пришлось обходить мыс, прикрывавший вход в бухту, вплотную к нему. К сожалению, катер напоролся в темноте на камни и засел на них. Пришлось его взорвать и пешком вернуться на базу.
Тем не менее инициативный офицер был взят на заметку и 5 мая 1904 года назначен командиром миноносца "Решительный".
Немного об этом корабле. Он относился к миноносцам типа "Сокол". И другие корабли этой серии первоначально имели "птичьи" имена. 12 из них, изготовленных на Невском и Ижорском заводах в разобранном виде пароходами были перевезены в Порт-Артур, где в апреле 1901 года началась их сборка. Первым шёл "Баклан", о чём и доложили в Петербург.
Но тут случилась такая загогулина. "Баклан"-то был изготовлен частным Невским заводом, а Морское министерство желало, чтобы первым был миноносец казённого Ижорского завода. Что делать желающим угодить высокому начальству порт-артурским военным чиновникам? Решение простое - переименовать ижорский "Кондор" в "Баклана" и ускоренно достраивать его. А невский "Баклан" станет "Кондором" и немного подождёт.
Только вся эта чехарда оказалась напрасной - приказом по Морскому министерству от 9 марта 1902 года «птичьи» названия были заменены именами прилагательными. И невский "Кондор" стал "Решительным".
Размеры их лучше оценить по этому снимку однотипного "Стерегущего", погибшего впоследствии в бою, в котором участвовал и "Решительный":
Миноносец ещё до назначения Рощаковского активно участвовал в обороне Порт-Артура. По воспоминаниям очевидца, «миноносцы в течение осады Артура несли каторжную, мало вознагражденную работу… По сравнению с большими судами они работали в сто раз больше. В то время как броненосцы и крейсера мирно оставались в гавани, на этих незаметных тружеников свалили всю работу».
Помимо непрерывного патрулирования и обстрелов побережья, на них возложили новую задачу - минные постановки. Пришлось выкручиваться и изобретать специальные устройства для этого, "порт-артурские салазки". Впервые это устройство было опробовано вечером 22 июля, когда миноносец "Решительный" под началом Рощаковского выставил 10 сферических мин в 11 милях от Порт-Артура.
24 июля "Решительный" повторил операцию — новая минная банка появилась в районе Голубиной бухты. Оба раза миноносец встречал в море дозорные японские корабли, но в темноте уходил незамеченным и выполнял задания, за что получил благодарность от контр-адмирала Витгефта. Вот снимок "Решительного" с этими "салазками", сделанный как раз в тот день, видимо, перед самым выходом:
Но через четыре дня он получил новое задание, оставившее громкий и довольно скандальный след в тогдашней истории. Хотя, кто сейчас о ней помнит? Далее я приведу сокращённые выдержки из статьи В. Г. Андриенко "Дело «Решительного»".
Утром 28 июля 1904 г. русская Тихоокеанская эскадра вышла из осажденного Порт-Артура, направляясь во Владивосток. В тот же день вечером в китайский порт Чифу (ныне Яньтай) с донесением об этом факте был отправлен миноносец «Решительный» под командованием лейтенанта М.С.Рощаковского. Рано утром 29-го числа миноносец пришел на рейд Чифу. Доставленные депеши через российского вице-консула отправили телеграфом в Мукден наместнику на Дальнем Востоке.
Суть посылки «Решительного»— доставка в нейтральный порт сообщения о выходе эскадры в море. В те времена ни один российский адмирал (в том числе и контр-адмирал В.К.Витгефт) не смог бы поступить иначе, так как выполнял прямое указание императора…
К тому моменту другой связи Порт-Артура с Россией уже не было. Подразумевалось, что навстречу эскадре из Владивостока выйдет отряд кораблей для её поддержки в случае необходимости.
Итак, эскадра вышла 28 июля (10 августа), днем она уже сражалась с японским флотом, а на следующее утро избитые ее корабли вернулись в Артур. «Решительный» же пришел в Чифу на рассвете 29-го (11 августа) исключительно с сообщениями о выходе эскадры. Однако Алексеева это не смутило - последовало его приказание, переданное в тот же день во Владивосток: «Эскадра вышла в море сражается с неприятелем, вышли крейсера в Корейский пролив». Эта телеграмма дошла до Владивостока в 6 часов вечера. Лишь рано утром (в 5 часов) следующего дня (30 июля/12 августа) три русских броненосных крейсера под командованием контр-адмирала К.П.Иессена вышли в море.
...Таким образом, депеша, доставленная «Решительным», привела к запоздалому и совершенно ненужному выходу отряда крейсеров и, как следствие, к бою 1/13 августа с японскими броненосными крейсерами адмирала Камимуры и гибели «Рюрика».
Выходит, что миноносцем пожертвовали исключительно из служебного рвения! При этом экипаж «Решительного» и, в первую очередь, его командир лейтенант Рощаковский, полностью выполнили приказ.
Но для "Решительного" этим всё не кончилось. По правилам того времени корабль воюющей страны мог зайти в нейтральный порт, каковым являлся китайский Чифу ровно на 24 часа исключительно для пополнения запасов. Если этот срок превышался, корабль подлежал интернированию, т.е. разоружался и оставался в стране пребывания до окончания боевых действий. Ещё во время прорыва в Чифу "Решительный" преследовали два японских эсминца, но он сумел обхитрить их.
Согласно приказу контр-адмирала Григоровича, корабль после высылки донесения наместнику изначально подлежал интернированию, тем более что во время преследования на миноносце произошла авария в машинном отделении. Когда российский консул улаживал этот вопрос с китайскими властями, Рощаковский передал коменданту порта замки от орудий, личное оружие членов экипажа, торпедные взрыватели и спустил флаг.
В этот момент в Чифу отстаивалась целая международная «эскадра»: 2 германских, 1 американский крейсеры и яхта, португальский крейсер и 2 китайских («Хай-Юн» и «Хай-Чи»). По ряду газетных сообщений китайских крейсеров было даже 3.
31 августа Рощаковский телеграфировал в адрес императора: "Всеподданнейше доношу: 29 июля… разоружился и спустил военный флаг. Все формальности были выполнены. В ночь на 30, находясь внутри порта, подвергся разбойническому нападению японцев, подошедших в составе 2-х эскадренных миноносцев (так в тексте, - В. А.) и одного крейсера, и приславших десант с офицером, как бы для переговоров. Не имея оружия для сопротивления, приказал приготовить миноносец "Решительный" к взрыву. Когда японцы начали поднимать свой флаг, я оскорбил офицера ударом по лицу и, сбросив его в воду, приказал команде выбрасывать неприятеля..."
Описание потасовки безоружных русских моряков с вооружёнными винтовками и револьверами японцами, не задумавшихся открыть стрельбу, а также, как произошли два взрыва на корабле - это отдельный большой рассказ, поскольку в ходе расследования инцидента официальными российскими лицами был опрошен каждый матрос и офицер и протоколы эти сохранились.
А.Н. Крылов описывает фрагмент этих событий так:
Рощаковский воздел над собой кулак и опустил его на улыбчивое лицо Тарасимы.
- Ребята, делайте, как делаю я! - призвал он... Тарасима спиною провис на леерах, но, падая за борт, увлек за собою и Рощаковского... Хрясь! Оба свалились в японскую шлюпку, причем Рощаковский оказался поверх врага. Он протянул руки к его горлу, но Тарасима стал зубами рвать его пальцы, будто собака мясо. Михаил Сергеевич все время кричал матросам:
- Только не сдавайтесь, братцы! Только не...
Японцы вышвырнули его далеко за борт шлюпки. Вынырнув, он поплыл к своему миноносцу, но был обстрелян в воде. Одна из пуль вонзилась в бедро, и тогда Рощаковский искал спасения у китайских джонок. Но там китайцы стали добивать офицера бамбуковыми шестами, силясь ударить его по голове (о чем он тоже не забыл сообщить в своем рапорте). Михаил Сергеевич, раненный, поплыл в сторону набережной города. Оглянувшись на свой корабль, он видел, как его матросы повергали врагов на палубу, безжалостно их мордуя. Но они-то ведь знали, что взрывчатка заложена и она ждать не будет: Волович исполнит приказ! А потому, избив противника сколько было сил, матросы один за другим кидались в море, распластав в полете руки. Их тоже обстреливали. Рощаковского снова ранило - в ногу. Последнее, что отметило сознание, были два взрыва, подбросившие "Решительный" из воды...
...В итоге, нарушив все международные правила того времени, японцы миноносец всё же утащили на буксире, заявив позже что, во-первых, мол, война, во-вторых, русские данные не соответствуют истине, (кто бы сомневался!) а в третьих, «Решительный», придя с депешами в Чифу, сам нарушил нейтралитет этого места, соответственно, они ответили «репрессалиями», но, что теперь нейтралитет Чифу восстановлен и инцидент исчерпан.
Более-менее залечив ранение, Рощаковский через Америку вернулся на родину и просил снова вернуть его на Дальний Восток. В составе эскадры Рожественского на броненосце береговой обороны "Адмирал Сенявин" добрался до Цусимы, где попал в японский плен. Японцы события на "Решительном" припоминать ему не стали.
После окончания войны вернулся на родину и женился на Марии Сергеевне Мезенцевой – фрейлине императрицы Александры Федоровны.
Михаил Сергеевич продолжил военно-морскую службу, но вскоре был отправлен в отставку. Одной из причин, вероятно, стала его привычка свободно высказывать свои суждения — в частности, резкая критика действий верховного командования военно-морского флота, приведших к поражению в войне с Японией. В довершение всего Рощаковский разработал масштабный план реорганизации военно-морского флота, что было неблагосклонно воспринято многими высокопоставленными лицами, в том числе великим князем Алексеем Александровичем, занимавшим в звании генерала-адмирала пост Главного начальника флота и морского ведомства.
Выйдя в отставку, перешёл на дипломатическую службу. В январе 1908 года Рощаковский получил назначение на должность секретаря российской миссии в Греции, вероятно, по причине своего близкого знакомства с императорской фамилией и греческой королевской семьей. Рощаковскому часто приходилось путешествовать по всей Европе, выполняя дипломатические поручения Николая II. Через какое-то время Михаил Сергеевич получил новое назначение в Константинополь. В начале 1914 года началась служба в дипломатической миссии в Германии.
Во время одной из своих поездок по Европе Рощаковский посетил Норвегию. В пользующемся большой популярностью среди яхтсменов городке Ханкё он познакомился с Бернером Гарвиком, уроженцем маленького рыбацкого поселка Эспевэр в Хордаланде. Бернер Гарвик был в то время богатым рыботорговцем и владельцем нескольких судов. Это знакомство позднее сыграет большую роль в жизни семьи Рощаковских.
К началу войны семья вернулась в Россию
2 августа 1914 года Михаил Сергеевич получил назначение на эсминец "Пограничник", а с января 1915 года командовал эсминцем "Лёгкий". Он был французской постройки:
Жить совместно с семьёй удавалось мало. Рощаковского в августе 1915 года направили в Архангельск, где он пробыл до лета 1916 года. Ему было поручено установить надежную связь между Петроградом и побережьем Белого моря. Помимо всего прочего, это означало взять на себя организацию постройки сети радио- и метеостанций, а также наблюдательных пунктов Службы связи недавно созданной Флотилии Северного Ледовитого океана. Именно Рощаковскому принадлежит заслуга ввода в строй, наряду с другими объектами, радиостанций на мысах Канин и Святой Нос.
Рощаковскому было крайне необходимо судно для обследования побережья Белого моря и выбора подходящего места для строительства радиостанций. С судами было туго, но он приметил пароход «Пахтусов», стоявший в Архангельском порту с поврежденным гребным валом. Рощаковский отыскал двух рабочих, которые смогли самостоятельно справиться с ремонтом вала и двигателя судна, но возникла другая проблема, связанная с набором команды.
Выход был найден в наборе профессиональных моряков среди заключённых архангельской тюрьмы. После неудачных попыток отыскать штурмана, хорошо знающего местные условия, он принял на эту должность молодую женщину Веру Николаевну Зотову. Она отлично знала район плавания и обладала хорошим практическим опытом навигации. На всякий случай Рощаковский приказал выставить караул возле ее каюты. Теперь можно было начинать работу по строительству радиостанций. Даже монахи из Соловецкого монастыря оказались привлечены к этой работе и помогали возводить и налаживать радиостанции.
Меж тем, железная дорога из Архангельска не справлялась с объёмом военных перевозок. Рощаковский добрался до императрицы с предложением широко применить оленьи упряжки, что по расчётам должно было обеспечить увеличение пропускной способности в семь раз. Царь находился тогда в своей ставке, в непосредственной близости от района боевых действий.
В начале января 1916 года Николай II удостоил Рощаковского личной аудиенции и тот сумел убедить царя в полезности своего плана. Было мобилизовано 15 тысяч оленей, которые на санях и розвальнях занимались доставкой привезенных кораблями грузов на берег. В течение зимы русская армия благодаря такому оригинальному решению транспортной проблемы получила не менее 250 тысяч винтовок.
Михаил Сергеевич был произведен в звание капитана II ранга, а заодно удостоен мечами к ордену Святого Владимира, которым был награжден еще в 1905 году за заслуги во время русско-японской войны.
В октябре 1916 года был основан город Романов-на-Мурмане, после февраля 1917 ставший просто Мурманском.
Рощаковский счел, что отречение царя освобождает его от офицерской присяги. Поэтому он принял предложение Керенского и отправился на Кольский полуостров, где начал сотрудничать с представителями стран Антанты в этом регионе, в том числе с британским контр-адмиралом Томасом В. Кемпом, с которым ему уже доводилось встречаться зимой 1915-16 годов. Рощаковский поселился в г. Александровске (ныне г. Полярный). Оттуда он руководил мероприятиями по усилению обороны района новой военно-морской базы: это была первостепенная задача дня. В эти дни ему было присвоено Временным правительством звание капитана I ранга.
К лету 1917 года он стал командующим соединением боевых кораблей, основная задача задачей которых заключалась в защите подходов к Кольскому заливу.
В момент Октябрьской революции он находился в командировке на юге, а заменил его контр-адмирал Казимир Кетлинский, признавший большевистское правительство. Кетлинский, однако, успел пробыть в своей новой должности всего неделю: он был застрелен мятежными матросами в феврале 1918 года.
Рощаковскому стало ясно, что ничего хорошего его в обстановке Гражданской войны не ждёт. Постепенно укрепилось намерение перебраться в Норвегию. Рощаковский сначала отправился туда один, взяв зашитые в ватный пояс драгоценности супруги и большую сумму денег, укрытых в подкладке пальто.
Поначалу ему был дан от ворот поворот, норвежцы отказались давать вид на жительство. Он обратился с письмом к вдовствующей королеве Греции Ольге, находившейся в то время в Лондоне. Ее супруг, король Георг I, был убит в 1913 году. Рощаковский попросил королеву написать королю Норвегию Хокону и поручиться за добропорядочность семьи Рощаковских. Без содействия короля трудно было рассчитывать на получение разрешения норвежских властей остаться в Норвегии. Греческая королева не отказала ему в этой услуге. Король Хокон VII принял определенное участие в деле Рощаковских, во всяком случае, норвежские власти разрешили им поселиться в Норвегии.
Находясь в Норвегии, Рощаковский возобновил отношения со своим старым знакомым Бернером Гарвиком из Эспевэра. Ими была учреждена компания «Эспевэрское зверобойное и рыболовное общество». Основным направлением деятельности компании являлся рыболовный промысел и добыча морского зверя. Продукты переработки, в первую очередь, рыбий жир и другие рыбопродукты должны были экспортироваться в различные страны Европы.
Осенью 1918 года их шхуна «Малюля» совершила два рейса из Эспевэра в Архангельск, а весной 1919 года – еще один, доставив на своем борту сельдь и другие товары. В Архангельске этот груз обменяли на продукцию местного производства, доставили в Норвегию и там продали с известной прибылью. Кроме того, ещё первым рейсом была вывезена в Норвегию и семья Рощаковского.
До революции Рощаковские вращались в высшем свете столицы, были частыми гостями на императорских приемах, а оказались в заштатном норвежском городишке. Но это было всё же безопаснее, чем в сотрясаемой Гражданской войной России. В 1921 году компания обанкротилась, время было не лучшее для северной торговли.
Семья переехала в Хагесунд. Чтобы заработать на жизнь, Михаил Сергеевич начал давать частные уроки обучения иностранному языку. В местных газетах можно было прочитать объявление: «ИНОСТРАННЫЙ ЯЗЫК. Обучение немецкому и английскому языкам для начинающих». Дочь рассказывала позднее, что в Хаугесунде стало модно брать уроки иностранных языков у М.С. Рощаковского. Занятия продолжались с 9 часов утра до 9 часов вечера, перерываясь только на обед.
Михаил Рощаковский задумал вернуться обратно в Россию, или Советский Союз, как теперь стала называться его родная страна. Он не стал большевиком и не испытывал никаких симпатий к новому режиму, но чувствовал, что его долг — вернуться на родину и сделать все возможное для нормализации жизни в ней. В те годы, когда семейство Рощаковских проживало в Эспевэре и Хаугесунде, Михаил Сергеевич совершил несколько поездок в Данию, чтобы лично поздравить с днем рождения вдовствующую императрицу Марию Федоровну, урожденную датскую принцессу Дагмар. Неизвестно, как ему удалось связаться с представителями советской власти за границей и попасть в Советский Союз.
Вероятно, в 1926 году или в начале 1927 года Рощаковский получил разрешение вернуться в Советский Союз. Он покинул жену и дочь. Дочь была уже взрослой и собиралась выйти замуж. В семейных воспоминаниях она не рассказывает о том, как прощались родные и близкие с Михаилом Сергеевичем, но отмечает, насколько странно, что умные и полные высоких идеалов люди зачастую удивительно наивны. Мария Михайловна пишет: «Меня всегда это удивляло, но это неоспоримый факт. Под конец это стоило отцу жизни. Но его возвращение на родину было искренним»
По прибытии в Советский Союз Михаил Сергеевич получил работу в Правлении Нижегородской ГРЭС, заняв должность заведующего иностранного отдела. Но уже в феврале 1928 года его арестовали и в мае того же года осудили на три года высылки за шпионаж и участие в контрреволюционной деятельности. Решение было пересмотрено в июле 1928 года — высылку отменили. Неизвестно, чем Рощаковский занимался после этого. По одним сведениям, Михаил Сергеевич работал консультантом на судоверфи в Ленинграде, по другим — занимал высокие должности в Москве и стал чуть ли не приближенным Сталина.
Писатель Лев Разгон, просидевший около месяца в одной камере с Рощаковским в 1938 году, рассказывает, что Рощаковский был одним из главных консультантов в Наркомате судостроения, благодаря чему пользовался всеми известными привилегиями того времени: получал высокую зарплату, имел отдельную квартиру, доступ в спецмагазины, личный автомобиль и прочее.
Тем не менее, в 1937 году Рощаковский был осуждён на 5 лет исправительных работ, как «социально опасный элемент». Рощаковского отправили в трудовой лагерь в Караганде в Казахстане, где он и умер в 1938 году. В то время ему было 62 года. Благодаря настойчивости сестры Софьи 18 июля 1964 года Михаил Сергеевич Рощаковский был реабилитирован.
При написании статьи я много почерпнул в работе норвежского автора Бьорна Братбака "Герой Порт-Артура и узник ГУЛАГА: капитан I ранга Михаил Сергеевич Рощаковский, ЦВММ. Перевод с норвежского Елены Гончаровой".
*****
Не менее причудливая история:
Удивительные судьбы российских военных моряков. Е.С. Гернет
Захватывающая история жизни капитана 2 ранга Гернета. Окончание
Как два корабля и русский капитан 1 ранга помогли победить в войне двух сухопутных государств.
Ещё одна замысловатая история русского морского офицера и его маленького кораблика
.............................................................................................................................................................
