Добрый день, дорогие читатели!
Как мы уже рассказывали, многие усадьбы Окуловского района утратили свой облик или же были уничтожены. Однако прошлое этих поместий таит в себе немало интересных фактов! Сегодня мы расскажем о двух таких усадьбах.
Усадьба В. Грессер. Здесь жил и работал Римский-Корсаков
Род Римских-Корсаковых имел древние и прочные связи с Новгородчиной. Прапрадед композитора Яков Никитич был вице-губернатором Ингерманландской губернии, существовавшей на территории новгородских земель. Дед композитора Пётр Воинович был Новгородским губернатором. Сам композитор родился в г. Тихвине Новгородской губернии. Сын его — Михаил Николаевич (1873-1951), зоолог, ряд лет был сотрудником Бологовской озёрной биологической станции в Валдайском уезде.
Творческая биография Р.-К. была связана с Окуловским краем. Здесь в 1901 и 1903 годах его семья снимала на летнее время дачу в усадьбе, имевшей странное название – Крапачуха (Крипачиха, Крепачиха, Кропачиха, Крепачуха). Имение располагалось на маленькой лесной речке Крениченке в 1,5 км от деревни Озерки и в 10 верстах от станции Окуловка и прежде входило в Шегринскую волость Боровичского уезда.
Усадьба Крапачуха, которую облюбовала семья Р.-К. на Новгородчине, принадлежала дворянке Вере Ивановне Борзуновой (в замужестве Грессер). Это стало ясно из земельного инвентаря Боровичского уезда 1914 года, где отмечено, что по переписи 1909 года усадьба значится за В. И. Борзуновой, но уже в 1911 году упоминается имя В. И. Грессер. В настоящее время пока не установлено, кем ей приходится полковник Карл Аполлонович Грессер (1842–1898), похороненный возле Шегринской церкви (ныне Боровичский район, д. Шегрино).
В 1911 году в Крапачухе числились 3 жилых строения и 4 дворовых места. Главный господский дом представлял собой деревянное двухэтажное здание с резными балконами, верандами и башенками. Вокруг него размещались усадебные постройки.
В последний раз Р.-К. посещал усадьбу в мае 1903 года. К сожалению, дальнейшая судьба усадьбы Крапачуха сложилась не лучшим образом. По воспоминаниям старожилов, на Новый год «в революцию» сгорел главный господский дом, «барыня умерла около 1919 года в Илью, а где-то зимой разбойники задавили и ограбили бабушку». На старый фундамент сгоревшего здания вскоре поставили одноэтажный дом, который впоследствии был перевезён в соседнюю деревню Смешино (ныне не существует), а в 80-х годах XX века разобран на дрова.
Сегодня от былых построек таинственной, затерянной в лесах усадьбы Крапачуха остались лишь фундаменты. На большой, почти поглощённой лесом поляне едва прослеживаются две аллеи, но заметны заросли декоративных кустарников. Погибли растущие прежде в имении две серебристые ивы. Именно они могли навеять композитору образ Кащеевны, превращённой в плакучую иву.
Усадебный дом «Теремок» в д. Ольгино (Боровёнковское поселение)
В конце XIX века на берегу озера Вялое была основана усадьба Ольгино. Она принадлежала митавскому гражданину, члену французского архитектурного общества, совладельцу шоколадных фабрик в Петербурге Ивану Яковлевичу Упенеку. Окрестные земли в Ольгине он приобрёл специально для строительства здесь охотничьего домика для местной и столичной знати.
Дом И. Я. Упенека стоял на возвышении в парке и представлял собой двухэтажный бревенчатый сруб оригинальной композиции, выстроенный без единого гвоздя. Заказ Ивана Яковлевича выполнял австрийский архитектор Александр Фёдорович Шреттер (1876 г. р., г. Кременчуг), которому удалось удачно соединить при строительстве элементы модерна и мотивы древнерусского зодчества («ропетовский» стиль в русской деревянной архитектуре).
Действительно, различные по объёмам, высоте, форме, архитектурной обработке части дома (крылечки, веранды, балконы), перекрытые разнообразными крышами (шатровыми, мансардными, шлемовидными), придавали ему качества материальной иллюстрации к русской сказке и делали его похожим на терем.
Внутри располагались 7 комнат и каминный зал, занимавший центральную часть дома. От него на обходную галерею вела резная лестница, которая заканчивалась балконом. В каминный зал и на галерею выходили двери жилых комнат и веранд, обращённых в сторону озера и парка. По воспоминаниям старожилов, в каминном зале находились 3 удивительных резных панно, на которых были изображены различные сцены охоты. Как предполагается, они выполнялись по эскизам художника Н. К. Рериха. До недавнего времени одно из этих панно хранилось в школьном музее в Торбино.
Известно, что дом И. Я. Упенека отапливался двумя каминами, сложенными из неполивных изразцовых плит. На одном из них были вылеплены рельефы, изображавшие химеру, причём туловище мифического животного находилось на боковых стенках камина, а голова на фасаде. Подобные рельефы можно отнести к лучшим достижениям модерна в области прикладной скульптуры.
В 1908 году И. Я. Упенек стал кандидатом в директора правления крупнейшего в России Товарищества «Жорж Борман» в Петербурге. Скорее всего, с шоколадным магнатом, французом Жоржем Борманом Иван Яковлевич состоял в родстве. Вместе они часто бывали в Ольгине. Есть сведения, что Жорж Борман разводил здесь свиней, откармливая их отходами от своего кондитерского производства, а также выращивал в усадьбе редкие растения, экзотические кусты и деревья.
После революции 1917 года имение Ольгино стало принадлежать кондитерской фабрике им. Самойловой. Новые хозяева приспособили здание усадьбы под Дом отдыха и устроили здесь своё подсобное хозяйство. В 1947 году в «Теремке» разместилась школа-интернат для слепых детей. После того, как в 1973 году учреждение перевели в Боровичи, бывший усадебный дом опустел.
Одно время ольгинский «Теремок» предполагалось перевезти в Новгородский музей деревянного зодчества «Витославлицы». Но этому не суждено было случиться – в 1994 году усадьба И. Я. Упенека сгорела. В огне погибли и величественные кедры и лиственницы, росшие в парке.
В настоящее время место, где прежде стоял «Теремок», находится под охраной государства.
Как видите, даже недошедшие до наших дней усадьбы любопытны не меньше тех, которые (на радость всем любопытствующим) всё ещё доступны для посещения.
