Упеталась ваша Светенька сугробы расчищать! Ух, и подвалило, ух и навьюжило! И не мне ли мечталось, чтобы заместо вытоптанных собачонкой ковриков с мелким снежным ворсом наконец-то обозначились тропинки с пышными бортиками?
Ух, и обозначились! Да если бы сами! Зима девка хитрая - подкинула снежного ассортимента, а бортики-то мне самой надоть выделывать... В понедельник аж на два раза пришлось хрястать - прогноз сулил оттепель, а с пуховым-то снежком лопата всё полегче, чем с отсыревшим.
Посмотрите-ка, сколько после утренней уборки на второй круг пошло, а нетронутый уголок у гаража выдал показатель глубин аж в 24 см!
Потому у меня и взгляд такой слегка соловелый - хоть все сантиметры и были побеждёны, а с неба всё сыпалось, сыпалось... будто бы зима не то, что какой-то кран забыла прикрыть, а его прям сорвало, как у нас в бане две недели назад, и декабрь не такой ушлый мужик оказался, как мой Шура, у которого в запасе и краны, и анструмент, и этот... антелект!
Но за ночь сантехник нашёлся, и кран со снегом увернул, оставив тонкую течь то ли дождя, то ли тумана... Лошадь моя счастливо ныряла в мокрый снег, вспоминая, видимо, летние прогулки к большой воде - не овчарка, а водолаз какой-то!
Неожиданно нагрянувшая теплуха заставила Хрысю сдвинуться от жаркой стенки печи с двух слоёв Шуриных внутренних сапожек и довольствоваться тонюсенькой простынкой моей шапки.
А Дусе с Маней никак не спится, потому что за окнами то и дело топает Великан. Я-то знаю, что это, отяжелев, с крыши снег ухает, но кошачье-собачьего интереса не разочаровываю, поддерживая удивленные переглядывания. Так и сидим уже час - Маня ловит изумленный взгляд Дуси и передает мне эстафету, мол, хозяйка, кто там?
А мне неважно - кто там? - мне лишь бы здесь кое-кто не мешал, потому что план на сегодня: утвердить раскладку Георгинового пледа.
Так что, дорогие мои, сегодня, вопреки вашим ожиданиям, никаких вологодских красот - исчерпала запасы, а новые зима не наморозила. Вы ведь заметили, что, чем она более настоящая, тем красочнее?
Хотела, было, подготовить для вас подборку архивных фотографий, а потом решила - почему бы не вспомнить несколько моих рассказов из цикла "Маруськино детство", которые многие из вас, я уверена, не читали.
Перед этим напомню лишь, что всего один денёк остался до окончания благотворительной лотереи, участием в которой можно не только помочь нашим бойцам, но и получить шанс выиграть мою кошечку Матрёну Паутинкину с гостинцами.
И я благодарна каждому, кто поддерживает мои добрые дела. Без вас я многим бы просто не смогла помочь. Вместе мы - сила!
Маруськино детство
Рассказ первый
Маруська положила на колени старую миску и, захватив из принесённого бабушкой пучка три стебелька мака, ударила коробочками по выщербленному краю... крошечные чёрные семена брякнули о дно... несколько самых прытких подскочили вверх и снова прозвенели... Маруся вздохнула, вглядываясь в рисунок из чёрных точек, и принялась за дело, вспоминая бабушкин наказ...
Уж больно она любила бабушкины булочки с маком... а вчера раскатала баба Маня тесто, а мак-то кончился, и получились пироги с капустой... отец с братом ели, да нахваливали... а Маруська только корочку отщипнула - не нравилась ей капустная начинка...
С самого утра, пока она последние корочки молоком запивала, баба Маня аккуратно спустила с сарая огромный пучок маковых стеблей. Семена шуршали в тесных коробочках, просясь на волю...
- Окромя тебя-то, Марусенька, и некому маку собрать!
Важная, с первым поручением, сидела девочка на крылечке, каждой маковой росинке ведя учёт и, прикидывая, сколько нужно головок на одну булочку, вспоминала маковый вкус...
Рассказ второй
Маруська едва держала в руках огромный плетёный короб, ожидая, когда бабушка подставит поленья под две ножки стола, превращая его в горку:
- Вот, Марусенька, сейчас мы с тобой быстренько всю клюкву перекатаем!
Баба Маня взяла из рук девочки короб и, поставив его на лавку, ловко подпихнула под низкий край столешни. Потом обошла стол, подхватила из корзинки горсть красных ягод и неспеша ссыпала их на стол. Клюквины с грохотом покатились вниз и звенькнули в пустом коробе. Маруська с любопытством заглянула в него, а бабушка уже смелее сыпала вторую горсть, третью...
Красные бусины катились, подпрыгивая и обгоняя друг друга, а на столе оставались мохнатые веточки мха, конопатые берёзовые листочки и галочки сосновых игл... расползались в разные стороны заснувшие среди ягод муравьишки, что из любопытства забрались в корзинку ещё на болоте... Маруська подбежала к столу и стала собирать беглецов в ладошку, удивленно восклицая: "Бабушка, я их сейчас в муравейник под берёзой выпущу!"
И под клюквенное треньканье девочка выбежала на улицу с вытянутой рукой, наблюдая, как из зажатой ладошки выполз муравей и сонно пошёл по запястью, не понимая ещё, отчего так скоро наступила весна?...
Вечером, ожидая, пока поостынет в глубокой миске налитый бабой Маней горячий кисель, Маруська взахлеб рассказывала брату, о том, как бабушка ловко вычистила клюкву, и что теперь у них в муравейнике живёт настоящие дикие муравьи с болота. Отец со смехом спросил:
- А под берёзой какие у нас живут? Не дикие разве?
- Нет! Эти домашние! - поучительно ответила дочь, довольная тем, что хоть о чём-то знает больше, чем отец.
Рассказ третий
Уже с крылечка Маруська услышала доносившийся из-за дома непривычный шум суеты. Обычно все звуки были далёкими - с окраин деревни, где кипела каждодневная работа на ферме, в поле... С любопытством она поспешила в огород.
- Вот и ещё один помощник пришёл! - радостно встретил её отец. - Теперь-то работа у нас быстрее пойдёт!
Старший братишка с дядей Колей рассмеялись, а отец поднял с земли странный инструмент, который Маруська не видела никогда раньше, и подал его дочери.
- Держи, скобель, Маруся, будешь корить брёвна для забора.
Маруся взялась за одну ручку скобеля и опешила, какой же он тяжёлый оказался. Отец подвёл её к еловым брёвнам, приваленным к стене хлева, встал позади девочки, обхватил поверх её ручонок поручни скобля, прислонил его лезвие к коре, поднажал и повёл по стволу на себя. Полоса коры вздыбилась, обнажая сочное белоснежное дерево, Маруська едва успевала удивиться невиданному доселе, а отец её руками уже надсекал новую полосу, рядом, потом следующую.
- Поняла? Теперь сама пробуй. Я в детстве с дедушкой, знаешь, сколько, дерёв покорил? Ооооооо! Никому, кроме меня, и не доверяли, я первый помощник был, и когда баню рубили, и когда заборы ставили - подначил отец, а Маруське только и надо было, что услышать, что можно взрослым помогать, да ещё и не просто так, а с инструментом! И девочка неловким движением попробовала надсечь кору.
- Вот, глубже, глубже дави, пока сырая, кора сама отходит. Ты брёвнышки с этой стороны окори, а потом я их крутану, ты и с обратной очистишь. И будет у нас самый белый забор в деревне!
Воодушевленная Маруська, пыхтела, привыкая к новой работе, и поджав губёнки, уже играла сама с собой, стараясь вести по стволу долго, чтобы получить длинную-длинную ленту коры.
Отец с дядей Колей разбирали старый забор, доставая из ям отгнившие остатки столбов, а братишка корил тонкие жердины, что лежали прямо в траве. Его инструмент был выше Маруськи, а на конце его девочка разглядела что-то вроде топорика, только круглого.
Ленты падали ей под ноги, ёлка источала аромат, а Маруське уже представлялся белоснежный забор, для которого она выполняла сейчас самую важную работу!
Рассказ четвертый
Маруська никак не могла унять волнений сегодняшнего дня, не понимая, как бабушка может спать? В темноте комнатки сеновала перед глазами девочки, как в кино, мелькали картинки...
Вьются на ветру яркие ленты на сбруе лошадей, брякают бубенцы, возвещая издалёка, мол, встречайте! Народ, столпившийся возле крылечка сельсовета, одетый кто во что горазд, но сразу понятно, кто приглашён, а кто пришёл из любопытства, завыглядывал, вытягивая шеи, чтобы было о чём пару дней поговорить.
Молодые проходили мимо. Разрумяненная невеста улыбалась чуть заметно и смущённо опускала взгляд на любой говорок из толпы. Маруська стояла на крыльце и слышала, как совсем рядом прошуршали оборки свадебного платья, как простукали по дощатым ступеням каблучки.
Девочка, сама не замечая, гладила ладошкой складки нового платья, сшитого бабушкой накануне, словно ждала услышать - не шуршит ли оно вот так же тихо и волнительно. Никогда раньше не было у неё такого красивого платья, и Маруся, ещё утром вертясь перед зеркалом, больше всего на свете хотела, чтобы сегодняшний праздник не кончался.
Всё ей было внове: и длинные столы с небывалым угощением, и застольные речи, оканчивающиеся странным "Горько!" после которого жених с невестой долго целовались, а Маруська кричала вместе со всеми: "Раз, два, три, четыре....!", будто повторяла домашнее задание. Но больше всего Маруське понравились танцы. Музыка лилась из открытых окон, гармонист, кувыркая стопочки, не успевал закусывать. Плясали всюду: и в доме, и на крыльце, и на улице...
Маруська и сейчас чувствовала, как гудят ноги, до того она докрутилась под удалые наигрыши. Счастливо вздохнув, девочка нашарила в темноте положенное на лавку у кровати платье.
- Ты чего не спишь? - спросила разбуженная бабушка.
Маруся повернулась на бочок, уютно устраиваясь в ложбинках тёплого бабушкиного тела, и тихо спросила:
- Как ты говорила, бабушка, это слово-то? Я забыла....
- Мачеха... - шепнула бабушка, обнимая Марусю. И не ведомо ещё было им обеим, чего ждать от новой хозяйки в доме.
Поклонилась... Собираю Георгиновый плед!
А вы делитесь воспоминаниями о своем деревенском детстве - уверена, многие из моих читателей или родились, выросли в сельской местности... или на каникулы наезжали в гости к бабушкам-дедушкам.
