День X
Кнопка F5.
Привычно обновляя страницу в личном кабинете ЛитРес уже второй день подряд, я не надеялась увидеть изменений.
Хотя, конечно, вру.
Надеялась. Но прятала, как обычно, эту надежду… так глубоко, чтобы и с лупой никто не нашел.
Страница перезагрузилась. Удивленно моргаю.
Вижу надпись «в продаже» и меня накрывает. Серьезно?
Паника, смех, мурашки по всему телу.
Нервный поиск гивок в телеграм, чтобы отправить Ксюше и сообщить новость.
Отлично, вот она.
Отправляю.
На ней мужик нервно бегает по комнате из стороны в сторону. У меня в голове сейчас то же самое происходит. А снаружи ничего. Я замерла и не двигаюсь.
Закрываю глаза.
Мурашки.
Это правда произошло...?
Думаю, что надо рассказать. Кому?
«Да, всем!»
Всем, кто ждал, поддерживал, верил.
Пишу Ане и Нике.
В этот же момент Ксюша просит ссылку и обложку. Понимаю, что она собирается опубликовать новость у себя на канале. Неожиданно. Радуюсь. Благодарна безмерно.
Мои девочки пишут слова поддержки, говорят, что гордятся.
Не верю. Боюсь.
Верю. Пишу мужу.
Он тоже радуется! Улыбаюсь. Закрываю глаза.
«Хорошо, что именно сейчас он ушел в офис»
Я одна. Сижу, смотрю на экран. Сдерживаю слезы.
«Зачем? Пусти в себя все, что чувствуешь, Вика» — думаю я, разрешая себе слезы.
Расслабляюсь, закрываю лицо руками и всхлипываю.
Это правда я? Я? Я довела до логического конца первое дело в своей жизни. Сама, своими руками создала.
Книгу. Мать твою!!!
Я НАПИСАЛА КНИГУ.
Рыдаю. Улыбаюсь. Дышу.
Звук входящего сообщения. Смотрю на экран. Софа.
Открываю диалог. Прислала видео. Включаю.
С экрана на меня смотрит один из самых близких мне людей. Софа улыбается и кидает монетку в океан на Бали. Чтобы я смогла туда в конце концов приехать.
Мурашки прочертили уже гребаные окопы по всем телу и теперь ходят проторенной дорожкой.
Да, что за день такой?! Как она почувствовала и прислала это видео ровно в момент публикации моей книги?
В одну минуту.
Все самое ВАЖНОЕ произошло одновременно.
Рыдаю громче. Точно знаю, что попаду туда, куда стремиться моя душа. Я должна попасть на этот остров. Он мне зачем-то нужен. Загадываю желание в сотый раз. Уверена, что теперь нет шансов, чтобы не сбылось.
Открываю ТГ. Пост на канале Ксюши. Твою мать…
Девочки пишут ответы, поздравляют. Чат… Чат, благодаря которому я сейчас здесь. Благодаря которому я та, кто я есть. Чат, который помог дышать той проклятой осенью.
Я не чувствовала столько благодарности и любви в своем сердце никогда. Ни разу в жизни.
Потрясающий момент. Один из лучших в моей жизни. Улыбаюсь. Наполнена светом изнутри.
— Твоя жизнь прекрасна, Вика.
— Что ты там о себе надумала? — презрительно звучит голос критика в ответ.
В душе начинает скрести.
Ненавижу эти моменты. После того, как он начинает говорить, я обычно все бросаю.
— Не сейчас… Нет… Не порти момент… Пожалуйста…
— Ты читала вообще, что ты написала? — скрипит голос, набирающий громкость.
— Читала…
— И что? Ну бред же собачий. Чем ты гордишься?
— Но…
— Ее купят твои друзья. И все. Ничего не выйдет. Даже они откроют и поржут. Никто не оценит. Там нечего оценивать. Записки инфантильной наивной девочки.
— Ее уже оценили…
— Это из жалости. Писатель она... Хах. Дура.
— У этого текста есть аудитория. Просто надо ее найти…
Мое сопротивление все слабее. Сомнения накрывают черным плотным одеялом. Свет рассеивается и превращается в тьму.
— Отставила бы в чапе. Бесплатно. Может кто-то там и читал бы. И такие же эмоционально нестабильные девушки, как ты, продолжили бы говорить тебе, что ты молодец. А ты бы продолжала радоваться.
Мотаю головой. К черту эти мысли!
— Нет. — Голос не сдается. — Нет. Я много молчал. Теперь слушай. Твоя книга не имеет права называться книгой.
— Имеет!
В горле саднит. Боль растекается по шее. Там появляется ком горьких слез. Не слез благодарности и облегчения, а слез обиды и беспросветного разочарования в себе.
— Это правда чушь… — тихо отвечаю я, сдаваясь под натиском.
— Да!
— Но ведь… Ане понравилось. Ее отзыв. Рецензия. Она называет это книгой. Она так конструктивно ее разобрала.
Я цепляюсь за рецензию подруги, как утопающий за спасительный круг.
— Она необъективна.
— Объективна.
Упрямство заставляет поднять голову. Я продолжаю вспоминать то, что было моей поддержкой все это время. Продолжаю говорить, убеждая саму себя:
— Она была честна от и до. И другие. Те, кто читал в чапе. Это были вообще незнакомые мне люди. «Тонкое описание эмоций, живые герои, настоящие чувства, талант, пиши…» — Слова из отзывов всплывают в памяти. Помогают встать на ноги и расправить плечи. — У меня есть читатели. Пусть мне придется собирать их по крупицам, но если этот текст вызывает хоть каплю эмоций у нескольких человек, заставляет плакать или смеяться, если он кому-то помог отвлечься от пиздеца дома или просто расслабиться после тяжелого дня, то все это имеет смысл!! Я значима. Я нужна.
— Чушь.
— Да иди ты нахер… — я закрыла глаза руками и внезапно увидела лицо в своем воображении, — … дорогой отец.
У голоса в голове появляется различимый образ.
Папа. Я вижу его лицо, но…
Он никогда не говорил так. Это не его речь, не его манера. Он не умеет так говорить. Он проще. В разы проще и понятнее. Мозг меня обманывает. Не папа мой внутренний критик. Нет.
Вдруг понимаю, что это мои мысли, мое изложение.
Внезапное осознание. Это я. Этот голос часть меня.
А воображение всю жизнь дорисовывает эти сцены обесценивания всего, к чему я прикасаюсь, с отцом в главной роли, потому что я всегда нуждалась в его поддержке, но никогда не получала.
Голос стих, я продолжаю размышлять. Что было бы, если бы он правда прочел мою книгу?
Он бы просто не понял. Конечно, ведь он не тот, для кого я это пишу.
Но если бы я не предлагала читать ему, а просто сказала: «Пап, я написала книгу, представляешь?», что бы он ответил?
Задумываюсь.
Ничего? Или что-то типа: «Моя Кеша! Вот это да!». Или... да, черт его знает... Невозможно точно предугадать реакцию другого человека.
А значит голос критика - это я, это моя реакция. Это говорит моя часть, которая сомневается.
Образ отца стирается из мыслей.
Но голос снова звучит. Ядовито и злобно.
— Не было бы никакого восхищения. Если не критика, то равнодушие. Не ври себе.
Опять темнота и только голос. Раздраженно мотаю головой.
— Да кто ж ты такой?!
— Я — единственный в этой голове, кто здраво мыслит.
— Бесишь! Убирайся к чертям из моей головы!
— Хрен там. Я это ты, детка.
— Значит теперь решения будет принимать та часть, которая умеет испытывать благодарность и любит эту жизнь.
— И куда мы придем? Эмоции опасны. Чтобы выжить нужен здравый смысл.
— Да. Но и без них никак.
— …это без здравого смысла никак. Особенно тебе... — уже тише отвечает он. В голосе появляется грусть и не высказанная боль.
Дышу глубоко. Успокаиваюсь.
— Тогда давай вместе? Я — эмоции, ты — здравый смысл. Посмотри без злобы на то, что я сделала. Оцени объективно. Давай подумаем кому и зачем эта книга нужна. Ты же понимаешь, что ко мне это пришло не просто так. Ничего в жизни не происходит просто так. Помоги мне сделать так, чтобы ее нашел каждый, кто в ней нуждается.
Тишина… Ощущаю сомнения.
— Ты не можешь без осуждения и критики? — спрашиваю я.
— Не могу. Я тебя защищаю. Иначе ты не понимаешь, где опасность.
— А если я уделю тебе больше внимания. Признаю, что отчасти твои доводы разумны, а ты признаешь, что мои тексты не такая уж и чушь. Компромисс?
— Компромисс... — Он задумывается.
— И все же мне нужен образ, чтобы говорить с тобой. — Я задумчиво кусаю губу. — Нужно дать тебе имя и придумать лицо.
— Имя? Какое? — в голосе появляется любопытство.
Я никогда не признавала эту часть себя. Мы оба чувствовали, что в данную секунду происходит что-то важное. Что-то, что может все изменить.
— Ох и не зря тебе писали про первую книгу, что у главной героини шизофрения…
Нервный смешок.
Я говорю вслух, критик отвечает мысленно у меня в голове. Но в моем воображении все иначе. Подобный разговор определенно смахивал на шизофрению. Но кто мне может запретить сходить с ума? Возвращаюсь к диалогу с собой.
— Мужское, да? — начинаю размышлять я. — Интересно почему я уверена, что ты мужчина…
Кивает. Хотя образа еще нет, я ощущаю ответ кожей.
Голос спокойно объясняет мои мотивы:
— Мужчина, потому что ты всегда ждала ЕГО одобрения. Одобрения отца. Нуждалась в нем. Но он не дал достаточно ощущения, что ценит тебя. Не дал безопасности. И ты заняла оборонительную позицию. Теперь образ мужчины очернен в твоем сознании. И голос противника логично является мужским.
— Противника…? Ты же часть меня. Почему ты только и делаешь, что топишь меня?
— Я не топлю тебя, а - повторюсь - защищаю. А то в какой форме... ну, ты озлоблена по отношению ко мне. Я к тебе. Вот и все. Мы до ужаса взаимны, Вика. Вспомни, ты всегда такая с людьми рядом. Максимально взаимная: ты - мне, я - тебе.
— Ладно, с этим тоже поработаем. Максимально взаимная, ну да...
Озарение.
— Как тебе «Макс»?
— Почему? — с интересом спрашивает голос.
Он точно понял про какого Макса идет речь.
— Ну герой классный же. Помнишь, как все его любят?
— Размазня и нытик. Что классного?
— Согласна, исправлю. В третьей части переборщила с нытьем. Но суть его какая? Сила и мудрость. Спокойствие. Гора. Защита. Надежный, как швейцарские часы. — Смеюсь. Надо ж было придумать такого мужика. — Соглашайся.
Кивает. Закрываю глаза.
В мыслях проявляется образ. Черно-белая картинка почему-то.
Высокий, большой, сильный. Спокойное лицо. Немного грусти в глазах. Синяки под глазами. Точно вымотан и устал. Но такой живой… Серые глаза.
Может, потому что не цветное изображение в мыслях?
Нет.
Они правда серые.
Почему-то серые глаза у всех моих самых надежных и верных героев.
Марк и Макс…
Но это именно Максим. Улыбаюсь, как старому знакомому.
— Приятно познакомиться, Макс.
На его губах растягивается приятная улыбка. Мягкая. Едва приподнимающая уголки губ. Глаза чуть сужаются. Щурится. Красивый. Хороший образ создала. В груди становится тепло.
— Рад обрести воплощение, Ви. Попробуем добавить смысла и уверенности твоей жизни?
Только что критик превратился из обиженного ребенка в сильного союзника.
— Давай, Макс. Давай постараемся сделать так, чтобы я наконец поверила в себя безоговорочно...
Вечером того же дня
Я закрыла блокнот с планами на ближайшие полгода и довольно улыбнулась.
Самоидентификация была окончена.
Я так и не вспомнила, мне пришла эта фраза или Маше, или может еще кому-то, но она точно отразила эмоции, которые я испытала 19 июля 2022 г.
Самоидентификация меня, как писателя.
— Человек, который, чтобы поговорить со своим внутренним критиком, использует образ выдуманного им же персонажа, не может называть себя иначе, чем Писатель, — говорю я сама себе.
— Это не значит, что я не буду теперь тебя останавливать от витания в облаках и возвращать на землю! — ворчит Макс у меня в голове.
— Я знаю, но теперь мы умеем слышать и понимаем друг друга чуть лучше, Максим. — Улыбаюсь.
