- Сказано, водка губит человека… - грустно промямлила старуха Акулина, стоя у деревянного креста на могиле Семена Глызина. Его похоронили рядом с отцом… два отважных защитника Самопаловки… Два председателя, сложивших голову в бою со злом.
- Молчала бы! - шикнул на нее Петр.
- Да почем я знала? - в голосе старухи звучало раскаяние.
- Теперь какая разница знала иль нет! Самогон то зачем позволяла варить?
- Так он это… по родине тосковал… семена его сначала не брали! Сожрать пол ведра мог и ничего ему! Я и подумала, что раз он иностранец, то у него это… иммунитет от их действия!
- Тоже мне еще, думала она! Такой мужик… мировой… погиб! А все из-за деревьев этих… чертовых!
Бабка Акулина больше не сказала ни слова. Петр же отвернулся от могилы друга и быстро пошагал куда-то в лес.
Вернулся он спустя месяц… Весь обросший бородой, как леший. Вонь от него стояла жуткая! Но зато блаженная улыбка не покидала его лица.
- Все, - говорит… - больше никогда ни один зверь не утащит самопаловца в лес и не обглодает его кости… Нашел я шкуру зверя проклятого. Все-таки попал я в чрево его поганое… а рощу, с черными стручками… вырубил к чертям собачим! Будем учиться заново управляться с работой, как все советские люди, а то возомнили себя черте кем…. Рекорды мы устанавливаем! Гремим на весь Союз! Тише надо быть! Скромнее… Выполнять только норму установлению партией, а большего и не надо.
После того как поселковые узнали что семян больше не будет… в деревне начался хаос. Все запасы из амбаров тоже будто волшебным образом исчезли. Обезумевшие люди врывались в соседние дома и выгребали все, что удавалось найти, а если встречали сопротивление - подавляли его грубой силой. Но только для того, чтобы некто, более сильный, отобрал у них куш и отправился искать дальше. Эту кровавую неделю пережили далеко не все.
Машу приютила бабка Акулина, так как Кузьма одним из первых слетел с катушек и присоединился к самой сильной банде мужиков, которым потом пришлось скрыться из поселка ибо они, чтобы спокойно продолжить жить, должны были для этого перебить весь народ.
Употребляя токсичные семена и практически ежедневно увеличивая дозу, люди не понимали как сильно ядра черных стручков влияют на их разум. Всем казалось, что ничего экстренного не происходит. Затуманенное чувство меры молчало, а семена дарили чувство энергетического подъема, иллюзию ясности ума, тонус мышц, гибкость суставов… И лишь алкалоиды усугубляли их действие! Если бы каждый самопаловец смешивал водку с этим токсином, то поселок бы заполонили мешковатые, но страсть какие голодные чудовища… Которые в конце концов пожрали бы друг друга.
Деревня опустела в одну неделю… Те кто остался в живых бросили все и переехали в близлежащие и не очень близкие населенные пункты. Конечно, такая численная миграция не осталась незамеченной журналистами и райкомом. Такого ранее никогда не было, чтобы деревни умирали за считанные дни!
Из города приезжал ЗИЛ, в кузове которого сидела бригада в военной форме. Они лишь раз зашли в злосчастный коровник и только к концу дня вышли, закончив с уборкой улик. Какое-то время по бухгалтерии ферму еще тянули, но по отчетам она явно сдавала позиции, и в конечном итоге, к концу лета, ее совсем ликвидировали. Снова приехал ЗИЛ, и за неделю, страшно грохоча и днем и ночью, бригада разобрала коровник и его небольшое управление под чистую, словно и не было ничего.
