Я обратила внимание на интересную деталь. В этой истории все персонажи женского рода. Только женщины и девочки! Я не специально так сделала - так было на самом деле! Лица мужского пола в этой драме не участвовали. И что они думали по этому поводу, теперь уже никто не узнает.
Так что до здравствует женский триллер! Однополый, можно сказать.
Продолжим.
Я вошла в кабинет директора первой. И это неудивительно, ведь я находилась в приёмной, а Алла Викторовна должна была ещё спуститься с третьего этажа. Так что у нас с директором Розой Ильиничной была минута, чтобы перекинуться парой слов.
- А я Аллу Викторовну утром уже вызывала, - сообщила мне Роза Ильинична. - Она уже плакала!
Роза Ильинична говорила это с гордостью, и присутствие Ани за столом её совсем не смущало. "Вот как я стараюсь для вас! - выражало самодовольное лицо Розы Ильиничной. - Я хороший директор! Я работаю! Я уже учительницу до слёз довела - вот как хорошо я выполняю свои обязанности директора!"
Вскоре в кабинет вошла Алла Викторовна и села за стол напротив нас с Аней. С нами она не поздоровалась. Вот так у нас началась очная ставка: учитель против мамы с дочкой. Роза Ильинична сидела во главе стола, взяв на себя роль судьи.
Воцарилось молчание. Алла Викторовна ничего не говорила, и мы с Аней тоже. Дебют, на который рассчитывала директор, не состоялся.
Я поняла, что задумала Роза Ильинична. Когда нас с Аллой Викторовной усадили друг против друга, мы должны были начать спорить, обвинять друг друга во всех грехах, ругаться, всё накаляясь и накаляясь, и, в конце концов, кричать благим матом (и не только благим) и стучать кулаками по столу. А ещё лучше - вцепиться друг другу в волосы. Роза Ильинична собиралась посмотреть это увлекательное шоу и сделать выводы. Но шоу не состоялось. Мы молчали, и никто не собирался начинать первым. Директор поглядывала то на меня, то на Аллу Викторовну, надеясь, что кто-нибудь наконец кинет камень в огород другого. Но не тут-то было.
- Ну давайте! - не выдержала директор.
Алла Викторовна, боязливо кинув взгляд на директора, обратилась ко мне.
- Вы меня оскорбили!
Это было сказано очень неуверенно.
- Ну что ж поделаешь, - тихо ответила я.
Я её, конечно, не оскорбляла, но доказывать это я не собиралась. Ответ "что ж поделаешь" - это не признание. А Алла Викторовна не могла продолжить свою мысль, поскольку никакого оскорбления не было. Жалоба - это не оскорбление, если она написана корректно, в официально-деловом стиле, без перехода на личности. У меня всё так и было.
Опять затянулась пауза. Я молчала потому, что я уже всё написала в своей жалобе, Алла Викторовна прочитала её и Роза Ильинична тоже. Зачем мне повторяться? Я свой шаг сделала - обозначила проблему. Теперь отвечать должны они. Их ход! А они молчат.
В конце концов, Роза Ильинична обратилась к Алле Викторовне:
- На вас поступила жалоба, - сказала она и протянула ей мой лист с текстом.
- Я знаю, я уже читала, - ответила Алла Викторовна. - И подготовилась.
- Читали? Как это? Когда? - удивилась Роза Ильинична, сделав удивлённое лицо.
Выглядело это очень неестественно.
- И я вам докажу! - сказала Алла Викторовна, положив на стол тетради с работами Ани.
Она стала объяснять, что Аня неправильно оформила условие задачи, что-то не так с графиком, пропустила какой-то шаг в решении. Хотя ответы были правильные.
- На какую оценку Аня знает геометрию? - спросила Роза Ильинична.
Алла Викторовна задумалась.
- На твёрдую... четвёрку, - неуверенно сказала она.
Тут Роза Ильинична изобразила просящее лицо (ещё одна бездарная постановка).
- Алла Викторовна! Я вас очень прошу! - произнесла она. - Поставьте, пожалуйста, Ане пятёрку!
- Хорошо. Только в этой четверти, - неохотно ответила Алла Викторовна.
Мне это было неприятно. Значит, Алла Викторовна уже планирует, что в следующей четверти у Ани будет "четыре". Хотя, какое мне дело до того, что планирует Алла Викторовна? Мы всё равно уходим из этого класса.
И на этом можно было бы закончить. Но Алле Викторовне вдруг захотелось поговорить с Аней. И это было большой ошибкой с её стороны.
- Аня, скажи мне, чем ты лучше Ершова? - спросила она, обращаясь к девочке.
Аня посмотрела на Аллу Викторовну с удивлением. Она не знала, как отвечать на такой вопрос.
*Справка: Ершов - это одноклассник Ани, слабый ученик, прогульщик. Максимально отрицательный персонаж с точки зрения учителей.
Я-то поняла, что Алла Викторовна сотворила хамство. И я могла бы ей ответить, задав встречный вопрос: "Скажите мне, чем вы лучше уборщицы?" Но я не могла такое сказать, во-первых, из-за воспитания, а во-вторых, уборщицы ничего плохого мне не сделали, в отличие от неё.
Не услышав ответа, Алла Викторовна произнесла этот вопрос заново:
- Я тебе ещё раз повторяю! Чем ты лучше Ершова? Почему я его работу не должна проверять, а твою должна?
Тут уже у меня в голове зашли шарики за ролики. Я не могла понять, почему работу Ершова она не должна проверять. Что это за новости в педагогике? Интересно, у директора от таких речей сотрудницы уши не вянут?
А Алла Викторовна продолжала как ни в чём не бывало:
- Аня, я тебе не могу поставить "пять", потому что я не спрашиваю учеников, которые сидят за последними партами. Я общаюсь только с теми, кто сидит впереди!
Тут я решила возразить:
- Мне всегда казалось, что за первыми партами сидят ученики, которые плохо видят. Или те, кто маленького роста. Аня хорошо видит и рост у неё большой. Зачем же ей занимать переднюю парту? А учитель со своего положения у доски прекрасно видит всех. Он не может не заметить поднятую руку даже с последней парты.
Алла Викторовна, видимо, со мной разговаривать не хотела. Ей больше нравилось общаться с Аней. Она продолжала обвинять Аню в том, что она нарочно сидит на её уроках за последней партой, что у Ани есть недочёты в кратких записях задач. А потом она стала открыто кричать на Аню: "Так почему же ты после этого требуешь "пятёрки" и маме жалуешься на меня?!"
В этот момент я поняла, что пора действовать. Я посмотрела в глаза директора, ладонью указала на Аллу Викторовну и сказала:
- Вот видите! Учитель недоброжелательный!
И тут из глаз Аллы Викторовны потекли слёзы. Много слёз. Она вскочила, рыдая, крикнула Розе Ильиничне: "Заберите у меня этот класс!" - и выбежала из кабинета.
Такой развязки я не ожидала.
- Э! Вы куда? - воскликнула я, пытаясь её остановить. - Это мы уходим, а вы остаётесь!
Но она удрала с очной ставки.
Когда я обернулась назад, я вдруг увидела завуча Раису Ивановну. Она тихо сидела возле стены на стуле и была белая как мел.
Продолжение:
