#судебнаяпрактика
Адвокат В. и общество с ограниченной ответственностью Х. (далее - общество) заключили соглашение, по которому адвокат обязался оказывать юридическую помощь обществу, а также его работникам и иным лицам по указанию заказчика в рамках уголовного дела на стадии предварительного расследования.
В ходе исполнения соглашения адвокат В. и руководитель общества в период с 11.2014 г. по 08.2015 г. подписали девять актов сдачи-приемки оказанных услуг.
Адвокат В. представил в материалы дела о банкротстве ряд документов, в частности процессуального характера, из которых следует, что он фактически являлся защитником руководителя общества, в том числе в судах.
В период с 02.02.2015 г. по 02.10.2015 г. общество перечислило установленную сумму денежных средств адвокату В. в счет оплаты оказанных услуг.
Кроме того, адвокат П. и общество заключили соглашение от 04.08.2015 г., по которому адвокат обязался оказывать юридическую помощь обществу, а также его работникам и иным лицам по указанию заказчика в рамках уголовного дела на стадии предварительного расследования.
Адвокат П. и общество подписали два акта сдачи-приемки оказанных услуг на установленную сумму денежных средств. Адвокат П. также представил в материалы дела о банкротстве отдельные документы, в том числе процессуального характера, в которых он указан в качестве представителя общества.
Все выше указанные платежные операции по перечислению денежных средств в пользу адвокатов совершены в трехлетний период подозрительности, предшествующий возбуждению дела о банкротстве общества (производство по делу о банкротстве возбуждено определением суда первой инстанции от 10.01.2018 г.).
Оспаривая данные операции, кредиторы заявили, что адвокаты юридические услуги самому обществу не оказывали, названное общество безосновательно перечислило адвокатам денежные средства, причинив тем самым вред кредиторам общества.
Признавая упомянутые платежи недействительными на основании п. 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что самому обществу услуги не оказывались, так как оно к участию в уголовном деле не привлекалось, адвокаты знали о том, что получатели услуг и плательщик не совпадают. Суды сочли, что не имелось разумных экономических причин для заключения обществом соглашения с адвокатами, последние не могли не осознавать наличие конфликта интересов общества и его сотрудников (обвиняемых), действиями которых обществу был причинен ущерб.
Суды установили, что на момент совершения платежей в пользу адвокатов общество обладало признаками неплатежеспособности, недостаточности имущества. Как указали суды, адвокаты, осуществляя защиту, должны были обладать информацией о финансовом положении названного общества, в т.ч. о неисполнении им обязательств перед кредиторами, несмотря на это адвокаты получили от общества оплату за услуги. Услуги фактически оказывались за пределами сроков, указанных в соглашениях. По мнению судов, оспариваемые платежи вышли за рамки обычной хозяйственной деятельности общества.
Суд округа признал ряд выводов судов первой инстанции и округа ошибочными, указал на то, что само по себе заключение организацией с адвокатом договора возмездного оказания услуг этой организации или ее работнику не свидетельствует о направленности поведения заказчика и исполнителя на причинение вреда кредиторам доверителя, однако оплата фактически неоказанных услуг является основанием для признания соответствующих платежей недействительными на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Изучив акты сдачи-приемки услуг, оказанных адвокатом В., суд округа исключил из них ряд позиций, признав их необоснованными, в частности: консультацию клиента, обсуждение и разработку правовой позиции, включая телефонные переговоры, участие в совместных совещаниях с адвокатами, работающими по гражданско-правовому направлению и вопросам исполнения судебных решений для выработки совместной позиции, на конкретную сумму. Констатируя недействительность платежей в пользу адвоката П., суд округа исходил из того, что этот адвокат не представил необходимые первичные документы, подтверждающие факт оказания юридических услуг обществу или его работникам, в актах приемки-сдачи услуг не приведены ни перечень фактически осуществленных исполнителем действий, ни расчет стоимости услуг. При этом окружной суд указал на то, что определения Арбитражного суда, в которых адвокат П. указан как представитель общества, претензионные письма общества о необходимости прекращения уголовного преследования, подготовленные адвокатом П., не соотносятся с периодом оказания услуг, за который произведена оплата (август и сентябрь 2015 года). Суд также не принял в качестве подтверждения фактического оказания услуг апелляционное постановление суда, в котором адвокат П. указан как представитель общества, поскольку упомянутое общество представлял еще один адвокат, подписавший апелляционную жалобу, являвшуюся предметом рассмотрения городского суда. Суд округа счел, что адвокат П. был осведомлен о финансовом состоянии общества, так как еще до возбуждения уголовного дела заключил с названным обществом договор об оказании правовой помощи.
Судебная коллегия Верховного суда Российской Федерации (далее – ВС РФ) находит правильным вывод окружного суда относительно того, что привлечение обществом адвокатов и оплата их услуг за счет названного общества, даже если она имела место в условиях имущественного кризиса последнего, не образуют совокупность обстоятельств, достаточную для признания расчетных операций недействительными. Между тем судом округа не учтено следующее.
С момента совершения последнего из спорных платежей прошло более одного года до дня возбуждения дела о банкротстве общества. Исходя из этого расчетные операции не могли быть оспорены по специальным основаниям недействительности, предусмотренным ст. 61.3 или п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве (как операции с предпочтением или неравноценные операции).
Платежи подлежали проверке на соответствие требованиям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Согласно данному пункту недействительной является подозрительная сделка (операция), совершенная должником в трехлетний период, предшествующий возбуждению дела о банкротстве, в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов. Для признания сделки (операции) недействительной по приведенному основанию необходимо, чтобы оспаривающее ее лицо доказало совокупность обстоятельств: сделка (операция) совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате ее совершения такой вред был причинен; контрагент знал или должен был знать об указанной противоправной цели в момент совершения сделки (операции) (п. 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.I Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – постановление № 63)).
При этом в абз. 2–5 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве закреплены презумпции совершения сделки (операции) с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, а в абз. 1 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве – презумпции осведомленности контрагента о противоправной цели совершения сделки (операции). Данные презумпции являются опровержимыми – они применяются, если иное не доказано ответчиком по обособленному спору (п. 6 и 7 постановления № 63).
Судебная коллегия ВС РФ находит ошибочным вывод суда округа о том, что часть расчетный операций в пользу адвокатов была осуществлены в целях причинения вреда кредиторам общества. Адвокаты не являются лицами, аффилированными (формально- юридически или фактически) с обществом или его работниками.
Оказывая юридическую помощь, адвокат обязан исходить из презумпции невиновности своего подзащитного. Разрешение вопроса о возможности заключения независимым адвокатом договора с организацией о защите ее интересов или интересов ее работника, в том числе в рамках уголовного дела, не может обусловливаться возложением на данного адвоката такой обязанности, как проверка имущественного положения организации – доверителя.
Судебная коллегия не может признать верным подход, который фактически сводится к тому, что адвокат под страхом недействительности не вправе заключать договор с организациями, находящимися в сложном финансовом положении, имеющими неисполненные обязательства. Такой подход, по сути, блокирует саму возможность надлежащего доступа к правосудию для подобного рода организаций, которым впоследствии могут быть противопоставлены как преюдициальные отдельные обстоятельства, установленные в рамках уголовного или иного дела (ч. 4 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее – АПК РФ)).
Обстоятельства, на которые обратил внимание суд округа (участие в деле в качестве второго адвоката, составление документов за пределами срока, отраженного в актах сдачи-приемки услуг), не опровергают сам факт предоставления услуг правового характера, который подтвердили стороны договора путем подписания двусторонних актов, и не свидетельствуют об отсутствии на стороне общества обязательства по оплате как такового, а потому недостаточны для вывода о недействительности платежей на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. В ходе разрешения обособленного спора не было установлено, что оплата произведена по заведомо несуществующему обязательству. Равным образом, заинтересованные лица не доказали, что в целях причинения вреда кредиторам стороны договоров об оказании юридических услуг при определении цены сделок действовали явно недобросовестно, а именно, намеренно многократно завысили эту цену по отношению к расценкам других адвокатов такого же уровня профессионализма и репутации.
Таким образом, сделки и платежи по ним не были направлены на достижение противоправной цели причинения вреда кредиторам общества, в связи с чем заявленные требования не подлежали удовлетворению. Допущенные судами нарушения норм права являются существенными, без их устранения невозможны восстановление и защита прав и законных интересов адвокатов В. и П., в связи с чем Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации определила определение суда первой инстанции, постановления судов апелляционной инстанции и округа отменить на основании ч. 1 ст. 291.11 АПК РФ, в удовлетворении заявленных требований – отказать.
* Определение Верховного суда Российской Федерации № 307-ЭС19-4636 (23 – 25) от 11 ноября 2022 г. по делу № А56-116888/2017.
