История эта краткая. Михаил Иванович Сукнев, с которым она случилась, рассказывает ее следующим образом. Сначала в его расположение явился заместитель командира полка Токарев. Шел в сопровождении зам комбата Слесарева. Но оба не знали пароля. Сукнев вынул пистолет, направил на беспечную парочку и громко произнес: "Стой, кто идет!". Токарев сначала возмутился, мол, я же зам комполка. Но Сукнев припустил их только после того, как связался по телефону с полковым штабом.
Друзья по финской войне
Вопреки ожидаемому, Токарев после этого "инцидента" зауважал смелого ротного командира, но дальнейший рассказ, собственно, не о том. Через некоторое время пошли все вместе в штаб полка. "Командиры, - пишет Сукнев в своих мемуарах, - немного выпившие". (Когда только успели?) Одетые в теплые полшубки, они шли по снегу на лыжах и громко разговаривали. Общие темы нашлись без труда - ведь они танкисты, друзья еще по финской войне.
Сукнев шагает рядом с ними, но в отличие от своих беспечных начальников зорко смотрит по сторонам. Он-то понимает, как человек, живущий на передовой, что такое тишина и мороз на заснеженном Волхове - того и гляди, тебя засекут. А мимо летят и в самом деле трассы немецких пулеметов. Пока они уходят в сторону, Сукнев спокоен. Но вдруг боковым зрением он замечает пулеметную трассу и понимает внутренним чутьем, что идет она прямо на них.
Подножка и подзатыльник как средство спасения жизни
Что делать, чтобы спасти жизнь командирам? Сукнев ставит первому подножку, второму - тычок по затылку, и сам тоже падает в снег. Очередь пролетает над головами. На этот раз спасены. Начальники недовольны, но благодарны. Идут дальше. И снова начинают громко болтать. Немец с той стороны не дремлет. И снова выпускает на русские голоса очередь. Сукнев снова сбивает с ног начальство. И снова очередь проходит над их головами.
Ах ты, самострельщик!
Примерно за 500 метров до цели начинается артиллерийский обстрел наших позиций. Хмель моментально вылетает из командирских голов, они сбрасывают лыжи и бегом мчатся в штаб, поближе к укрытию. Сукнев пытается следовать их примеру - на лыжах по камням и кирпичу не пройдешь. Но крепления на лыжах у него заледенело, а ножа с собой нет. Сукнев достает пистолет, простреливает веревки и бежит к своим пулеметчикам.
Вдруг прибегает посыльный и передает приказ явиться к командиру полка. Приказ исполнен - Сукнев стоит перед начальством. Комполка Лапшин, зам Токарев и комиссар полка Крупник смотря на него с подозрением.
"Ну-ка, разувайся, - приказывает Токарев. - Покажи ногу, вторую. Я же говорил, что он не самострел". А те не доверяли никому..."
P.S.
Что можно сказать по поводу этого рассказа? Например, можно сказать, что нельзя "злоупотреблять" на войне. Сказать можно, а выполнить нельзя. Можно сказать, что всем нужно иметь бдительность и реакцию ротного Сукнева. Сказать можно, но это будет только пожелание. Так что мне сказать особо нечего.
Может, у вас есть мораль для этого эпизода? Тогда пишите комментарии, будем читать. Ваш ИстПросвет
Источник: Сукнев М.И. Записки командира штрафбата
