Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Кажется, в части нашей "Краткой императорской киноантологии", касаемой Анны Иоанновны, я упоминал, что испытываю изрядный дефицит симпатий к убиенному Императору (да простят меня незабвенная госпожа П. и её единомышленники). За многое. Перечислять, полагаю, нет надобности. Именно этим и объяснялась моя нерешительность по отношению к включению персоны Николая Александровича в тело цикла. Непросто писать о киновоплощениях человека, не очень автору интересного. Есть определённый риск скатиться в карикатурное подобие Модеста Корфа или Филиппа Филипповича Вигеля, язвительность текстов которых по отношению к описывавшимся ими персонажам порою доходила до вовсе уж запредельных градусов - будто последние всю жизнь, буквально с детства обижали мемуаристов, гнобили их и отвешивали тумаков. Никаких тумаков, разумеется, Николай II мне не отвешивал, но благоприобретённое с возрастом ощещение какой-то неловкости и исторической досады - пожалуй, именно те чувства, которые я неизменно испытываю к Государю. Разве что поражающая своей ненужной жестокостью ужасная кончина его и семьи несколько примиряет меня с собственными антипатиями, что, согласитесь, уже само по себе нонсенс. Чтобы быть Истинным и Мудрым Отцом своему Отечеству вовсе не обязательно класть на жертвенный алтарь ни миллионы жизней своих подданных, ни своей семьи. Для этого вполне довольно просто иметь к управлению государством способности, коих у Николая Александровича как раз и не хватало - в отличие от переизбытка упрямства и прямо-таки зароговевшей "неэластичности", и приведших самого Императора, и его семью, и всю Империю к трагичнейшему финалу. Но, пожалуй, довольно...
По вышеизложенным причинам я неслучайно присовокупил к названию сегодняшней части уточнение "выборочная". Ещё и потому, что перечень визуализаций Николая II весьма обширен: до такой степени, что, отсмотрев их все, я рисковал бы из синефила хорошей выдержки превратиться в начинающего синефоба. А потому предложу вам лишь (на субъективный свой - по определению) взгляд лишь самые любопытные из них.
Первое пришествие царя на советском экране состоялось - противу ожидания (казалось бы - сколько у нас было фильмов на революционную тематику!) - лишь в 1961 году, в эпичнейшей, почти двухсотминутной драме Леонида Лукова, ответственного за "Александра Пархоменко", "Большую жизнь" и "Двух бойцов, картине "Две жизни" с антагонистами Николаем Рыбниковым в роли солдата Вострикова и Вячеслава Тихонова, сыгравшего здесь князя Нащёкина (именно через "ё"). Масштаб съёмок поражает впечатление до сих пор, это мы умели, да... Да и сама лента, откровенно сказать, неплоха, и кажется таковой до сих пор - несмотря на шестидесятилетний юбилей за плечами.
Николая II сыграл здесь вахтанговец Владимир Колчин, в кинематографе большой карьеры не сделавший и снимавшийся больше в эпизодах или ролях очень второго плана.
Собственно, самого Императора в картине... нет. Есть предсмертный сон одного из арестованных царских сановников, внешне очень похожего на бывшего премьера Горемыкина (как известно, отпущенного Временным правительством и убитого вместе с семьёю в Сочи в том же 1917-м). Государь присутствует в его видении на балу, ласково смотрит влажными газельими очами и вручает умирающему какой-то орден. Всё. Десять секунд. Без слов. Всерьёз оценивать такого Николая Александровича мы не станем, это было бы попросту нечестно: если, скажем, дать пять баллов - то отчего не выше: А если "два" - то за что? Просто упомянем факультативно.
Если первый фильм с Императором памятен в той или иной степени до сих пор, то два последующих - увы! - едва ли, и в силу своих художественных достоинств и явной пропагандистской направленности способны впечатлить лишь специалистов по тематике. "Крушение империи" (одно название чего стоит!) 1970 года ветерана советского кино Владимира Корш-Саблина ("Моя любовь", например, со Смирновой и Переверзевым) повествовало о... Впрочем, слово аннотации: " Возвратившийся в Петербург из ссылки большевик Ваулин, несмотря на преследования полиции, включается в революционную борьбу… Не оправившись от событий прошлого, главный герой продолжает и дальше стремиться к революционному будущему"
Здесь (и в следующей картине) в ход пошёл уже пресловутый "синдром Пушкина", при котором достаточно оклеить хорошенечко актёра волосами как Росомаху - и он уже "наше всё". Соблазн впасть в иллюстративность и назвать человека при усах и бороде известных форм императором тоже неизбежен. Итак, что же с этим Государем?
Он появляется в штабном вагоне на 14-й минуте, садится за стол и, небрежно раскидывая пасьянс, между делом выслушивает визитёров. Глуховатый генерал Алексеев докладывает ему, что на фронте большие потери. "На то и война, чтобы нести потери", - рассеянно отвечает Император. Министр внутренних дел Протопопов советует ему фиктивно изобразить готовность к сепаратным переговорам с Германией. "Знаете, господа... сегодня как-то по-особенному хорошо пахнет снег". И нужный валет в пасьянсе не пришёл. Досадно...
И нам, признаться, крайне досадно: первое за полвека появление на отечественном экране со словами - и уже сразу со столь клишированным подходом. Правда, чего уж сетовать понапрасну: было бы странным, если бы в 1970-м году царь взялся бы принимать озабоченный вид, узнав о человеческих потерях, дал бы указания немедленно принять меры, а Протопопову (в замечательном по убедительности исполнении Владислава Стржельчика) велел бы подготовить соответствующий доклад в максимально сжатые сроки. Эскиз идеологически выверенной подачи Николая II сделан, шаблон готов, можно пускать на поток образ недалёкого императора, начавшего Ходынкою, продолжившего "Кровавым воскресеньем" и двумя неудачными войнами, ставшим из-за Распутина посмешищем, и закончившего в прямом соответствии с логической следственной цепочкой.
Прямо даже не знаю - каким баллом наградить персонажа очень благообразного, с весьма положительной внешностью, киноактёра Виктора Тарасова, но как минимум шести он точно достоин. Хотя бы для почина.
Никогда не видел картины студии им. Довженко "Семья Коцюбинских" - всё того же 1970 года, а потому готовился к его просмотру с особым интересом: в титрах заявлены - помимо Николая II - Керенский, Петлюра, полковник Муравьёв, Ленин, Горький и даже Павло Тычина. Что-то масштабное, должно быть. Самое интересное, что роль Императора здесь исполнял... Бронислав Брондуков, ни внешне, ни по актерской органике никак своему персонажу, казалось бы, не соответствовавший.
Бог оказался необычайно милостив ко мне, позволив не отсматривать все два с половиной часа эпической драмы (кстати, в Сети - ужасного качества), ибо царь появился буквально после титров "Дремотную тишину древнего Чернигова всколыхнула весть: царь приехал!" Кинороман, стало быть. И вероятно - скверный. Более всего Брондуков-Николай здесь напоминает Ивана Васильевича Буншу, старательно изображающего Иоанна Васильевича. Может быть, режиссёр даже говорил актёру: Бронислав, ты же царь! Бронислав старательно пыжится, делает надменное лицо - что при изрядно подкрашенных (надо, чтобы были "газельи", но получилось неловко - будто бы Государь злоупотребил макияжем) глазах и уж вовсе неестественных усищах "колбасками" смотрится самым комичным образом. Ни на одной кинохронике или фотографии подобной "позы" замечено не было. Надо отдать оригинальному Императору должное - он везде смотрелся вполне естественно (да хоть бы на двух сегодняшних снимках). "Семья Коцюбинских" - это уж просто... карикатура, которую даже не оправдать никакой Идеологией.
Примечательна и беседа самодержца со свитой (кстати, говорит он "не своим", а чьим-то хорошо поставленным баритоном: а что, дескать, есть такой украинский язык? И что - есть такой литератор Коцюбинский? И о каких материях он пишет? Неловкая такая, и весьма глупая драматургическая подводочка к основному сюжету...
Из "похожести" осталась лишь заметная (по сравнению со свитой) разница в росте, хотя, собственно, оригинал был нормального среднего - 170 см. Плюс сапоги. Но и тут - при 165 см Брондукова - вышел некий комический эффект. Думаю - двойка. Плохо. И здорово, что не пришлось смотреть весь фильм. Мельком пролистнув дальше, заметил Ленина - примерно такого же по степени несхожести с оригиналом... Спасибо! "Синдром Пушкина" в худшем его проявлении, да ещё в сочетании с неудачным сценарием. Хоть бы разведчиков каких послали бы на "Беларусьфильм" - подглядеть, что там за "Крушение империи" такое в параллель снимают?..
Следующего Николая из советско-финской постановки "Доверие" Виктора Трегубовича с очень интересным Лениным в исполнении моего любимца - Кирилла Юрьевича Лаврова - вынужден лишь факультативно помянуть. Император (Юрий Демич) появляется в кадре буквально на десять секунд, чтобы не принять финскую делегацию из пятисот человек. "Они издеваются? Передайте, что я не приму их". Ни единого кадра с весьма, кстати, схожим внешне с оригиналом Демичем в Сети нет. Жаль. Но - даже, если бы и был - ни объективно, ни субъективно оценить такую "версию" было бы затруднительно, да и нечестно, пожалуй...
... в отличие от многострадальной "Агонии" Элема Климова, задуманной как фарс в 1966-м, снятой ещё в 1975-м, в 1978-м возвращённой на доработку, и увиденную советским зрителем лишь в 1985-м. Да, у этой картины много памятных дат: ещё, например, приз в Венеции в 1982-м... или Гран-при во Франции в 1985-м. Не все даже до проката дожили. Ленинградец, замечательный актёр БДТ Павел Панков - исполнитель роли Мануса - скончался в 1978-м. Владимир Осенев (с его неповторимым голосом ослика Иа-Иа) - исполнитель роли Штюрмера - в 1977-м...
Сыгравший Государя очень сильный, умный актёр Анатолий Ромашин, разумеется, вынужден был делать то, что и как было задумано авторами картины. Отсюда и заметное пристрастие - противу фактам - его персонажа к алкоголю, и удивляющие местами исторические подтасовки (в угоду советской идеологии), и чрезмерная гротескность царского окружения. Но в целом, несомненно, образ Ромашина вышел изумительно цельным и ёмким. Его персонаж - не полупьяный "Николашка", едва не практикующий "тройничок" с женой и Распутиным, а подавленный спудом обстоятельств, растерянный человек, остро предчувствующий трагический финал - свой, и России. И даже знаменитая (из дневников) стрельба по кошкам и воронам здесь смотрится как отчаянный эмоциональный выплеск, физическая реакция на безысходность положения. И, несомненно, - это очень тонкая, психологически выверенная работа.
Ставлю 10 баллов вовсе не потому, что иду по пути наименьшего сопротивления, а от того, что мне действительно не к чему придраться. Вопросы к самой "Агонии", пожалуй, что есть. К Анатолию Ромашину и его Николаю - нет.
В следующей части (а я, надо сказать, не уверен, что даже акцентировавшись заранее на слове "выборочный", уложусь в две части... или просто тормознусь на второй) нас ждёт небольшая "угадайка" (кто из наших актёров был главным "Николаем"?) и представленная им галерея государей.
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Предыдущие публикации цикла "Краткая императорская киноантология", а также много ещё чего -в иллюстрированном гиде по публикациям на историческую тематику "РУССКIЙ ГЕРОДОТЪ" или в новом каталоге "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ЛУЧШЕЕ. Сокращённый гид по каналу
"Младший брат" "Русскаго Резонера" в ЖЖ - "РУССКiЙ ДИВАНЪ" нуждается в вашем внимании
