До того дня, когда мать про Анютку сказала, – про то, что замуж она выходит, Иван просыпался по утрам и знал: сегодня будет что-то радостное… Они с отцом шли в кузню, а там уже знали, какой силы жар от горючего камня нужен, чтоб в глазах Ивановых ещё посветлело, чтоб те очертания, которые он уже видел, становились яснее и чётче…
А теперь Иван снова безразлично останавливал глаза чуть повыше горнила с красным жаром. Отец холодел: не видит жара Иван, ничего не видит… Снова беспроглядная чернота в его глазах. Степан ни о чём не спрашивал сына, а Иван виновато и беспомощно, горько как-то улыбнулся:
- Не вижу, бать. Жар камня не вижу…
Степан почерневшей ладонью прикрыл глаза. Глуховато, как мог – ласково, сказал:
- Ты погоди, Ванюшка. Может, перепутала что-то мать, – что с них, с баб-то, взять! У них, знаешь, как: не дослышит, – так добрешет.
- Не приходит она, батя… Не приходит Анютка.
- Так придёт! Ты погоди, Ванюша, – придёт. Дел по домашности много, – известно, девка! Матери без неё неуправка, вот и не отпускает.
Иван находил батину руку, благодарно сжимал её… А глаза смотрели выше сильного и мягкого жара земляного уголья…
… Первому из Анюткиного оврага удалось выбраться рыжему Фёдору – всё ж не иначе, чем по вырубленным ступенькам. Перед этим Фёдор прикрикнул на спутников:
- Кому-то одному надо! И – даже не дышать, пока поднимаешься! А вы, ровно дети малые, все воднораз бросаетесь на приступки! Где ж им выдержать такое! Я поднимусь, – шест вырублю. С его помощью и выберетесь. Иначе все сгинем здесь. Место дикое, зови-не зови,– кто тебя здесь услышит! – Сплюнул: – Ведьма, – она и есть ведьма. Знала, что делала!.. Выберемся, – нешто не попадётся мне!
Мужики переглядывались, крестились:
- Да ну её!.. Не поминай, Федька. А то ещё беду накличешь!
Фёдор ухмыльнулся:
- Там поглядим.
Выбрался Федор, на землю упал. Глаза закрыл, нашарил стебелёк прошлогоднего донника, прикусил его. Мужики на дне оврага свирепо ругались, встревоженные Федькиным молчанием. Ступеньки-то за ним всё ж обвалились, – успел Фёдор ухватиться за край яра, подтянулся на руках и выбрался наверх. А остальным как? Федька – он самый лёгкий, и то, – рухнули приступки. Только и надежды, что на шест, который Федька обещал вырубить, а теперь там, наверху, примолчался чего-то, а, может, дёру дал отсюда…
Фёдор, наконец, отозвался:
- Сказал, – вырублю… Дайте, отлежусь чуток.
Труднее всего было первого вытянуть, Гераську. Потом, уже вдвоём с Герасимом, остальных подняли. Мужики перекрестились на восток, решили тут же убраться восвояси. А Фёдор поперёк встал:
- Куда?.. Мы зачем сюда шли? Забыли?.. Что ж возвращаться-то, – не узнавши, где залегает земляное уголье?
- Нет его здесь, Фёдор. Идём, – от греха подальше.
- А я говорю… – Фёдор вдруг замер. За ним и мужики остолбенели: на склоне сидела лисица. Вроде – обычная, разве – чуть светлее рыжий окрас… А самое диковинное, – у лисы этой чернел кончик пушистого хвоста. Отродясь таких лисиц не видели!
Сердце у Фёдора вниз покатилось – со страху: лиса эта, словно не пуганая, как-то не по-лисьи обвела их внимательным взглядом. Подом поднялась, чуть повела хвостом с чёрным кончиком… и скрылась в степи, за склоном Лисьей балки… (В луганских степях, по берегу Северского Донца, и сейчас – очень редко!.. – встречается разновидность степной лисицы – корсак. У лисички этой и правда кончик хвостика чёрный. Говорят, что она и показала доброму человеку залежи каменного угля. Лисичку эту здесь так и называют: донецкая лисичка с чёрным хвостиком – внимание! – донецкая – не от города Донецк, а по названию реки Донец, как и весь Донбасс – Донецкий – от названия реки, а не города Донецк! – угольный бассейн, включающий в себя Луганск и Донецк, города, расположенные на реке Северский Донец. Первая угольная шахта была открыта именно под Луганском, в районе Лисьей балки, сейчас у нас здесь город Лисичанск, и автор просит Ваших молитв об этом городе, колыбели Донбасса, – просит Ваших молитв, чтобы Господь уберёг его от нашествия врагов, уберёг всех, кто сейчас сражается с врагами в нашей степи – за город Лисичанск, за Донбасс, – исконно русские земли, за Россию… Спаси Христос, кто откликнется и помолится… – с уважением и низким поклоном, автор)
Мужики стояли в каком-то жутком оцепенении: где ж такое видано, чтоб лиса так смотрела.
- Ведьма!.. – неслышно прошептал Фёдор.
… Про пришлых мужиков – как завела их в неведомый яр – Анютка никому не сказала. Сама дивилась: и откуда в самом конце Лисьей балки яр этот вдруг взялся!.. Скажи, – как кто-то нарочно помог ей, вывел к неведомому этому яру, пока кружила по склонам Лисьей балки этих недобрых пришлых людей, что срубили ради потехи дикую яблоню, без которой берег теперь опустел… Кружила, чтоб не нашли они чёрные жилы земляного уголья. И те быстрые слова свои, что вполголоса говорила там, на дне яра, сейчас припомнить не могла, и как вышла из яра, тоже не помнила. Но знала точно: нет в том яру горючего камня.
Ходила Анюта мимо двора Иванова, да ни разу не увидела его у ворот. И всё равно надежду таила, что осенью посватается к ней Иван. Анисья, мать Иванова, будто поутихла, не честила Анютку на все Дымки, – может, догадалась, что они с Иваном жить друг без друга не могут, и не будет супротивничать их любви… и свадьбе.
Взяла однажды Анюта лукошко и отправилась за земляникой, – говорили ребята, что уже зреют ягоды по склонам Лисьей балки. Думала, назад возвращаться будет мимо Ивановых ворот, почему-то казалось, что сегодня увидит его. Присела на траву, – солнышко поднялось, сморило теплом и запахом спелой земляники, что тоже будто разомлела под жаркими лучами… Провела ладонью по земле, а ладонь вдруг замерла: так это ж здесь той осенью она руками выкопала горюч камень, – ногти в кровь обламывала, чтоб отыскать земляное уголье, чтоб поднести к Ивановым глазам жар от горючего камня! И сейчас Анюта радовалась: добрая жила, что поднималась сюда из земных глубин, словно отозвалась её ладони…
Сзади кто-то обхватил Анютины плечи. Метнулась она испуганной птицей, затрепеталась в чьих-то крепких руках. Оглянуться не успела, – кто-то завязал ей глаза и рот, и руки тоже связал, больно заломил их за спину. По смеху узнала Анютка долговязого Фёдора:
- А вот теперь и посмотрим, куда ты нас заведёшь! А пока посидишь у нас в сарае, вспомнишь, где жилы-то угольные залегают.
Кто-то из мужиков посоветовал Фёдору:
- Так развяжи её, – пусть прямо сейчас и покажет, где копать нам.
Фёдор снова рассмеялся:
- Неет, мужики!.. Не покажет она сейчас! А посидит у нас без хлеба и воды… Да потешит нас… красотой своей и лаской, вот тогда и покажет нам все жилы, – где выходят они наверх.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»