Смех Анькин слышал… А саму Аньку словно ночь в свою беспроглядную темноту спрятала, – сквозь боль показалось Фёдору. И лису он тоже не видел, – будто и она в ночи скрылась, вместо себя эту неотступную, пронизывающе-дикую боль оставила…
… Иван шёл по берегу Донца. Сердце замирало: где-то здесь должна была расти яблоня… Он помнил запах яблоневых листьев, – тем летом они с Анюткой под яблоней стояли… Анюта совсем девчонкой была тогда. Умоляла его:
- Ванечка! Ну, смотри на меня!.. Увидь меня, хороший мой! Знаешь, я красивая какая!.. Я понравлюсь тебе, увидишь!..
Сейчас, сквозь туман и ночную темноту, Иван искал глазами яблоню. А её не было. Вдруг заметил Иван пенёк невысокий… Зажмурился, похолодел от догадки… Как же могло случиться такое1 Батя рассказывал, что мужики не пилят просто так деревья ,– не рогоз же это! Тем более, яблоню спилить, – непозволительно такое в их краях. И тут расслышал удивлённые, тихие мальчишечьи голоса:
- Говорю тебе: Иван это!.. Что я, Петруха, – либо Ивана не знаю!.. Он это!
- Да откуда, Тимоха, ему, Ивану, быть здесь, – на самом берегу-то! В ночь-полночь! Слепому! Не придумывай, дальше идём. Скоро светать будет.
Иван грустновато усмехнулся, отозвался Анюткиным братьям:
- Я это, мужики. А вот вы куда направляетесь? Батяня с маманей, поди, не знают, что бродите по ночам… Идите-ка вы домой. Мало сердца рвутся у бати с матерью,– из-за Анютки. Так вы ещё горя добавляете им.
Петро с Тимохой переглянулись. Тимофей несмело спросил:
- Вань!.. Ты либо видишь?
-Вижу. Будто в тумане, но вижу… Сам не знаю, как вышло, что ушла темнота из глаз. На жар камень в печи смотрел, а потом… – Иван сдержался: зачем об этом малым говорить… что голос Анюткин услышал…что звала она его, спасти просила…
Петруха с Тимофеем снова переглянулись:
- А мы, Вань!.. Словом, решили мы до Лисьей балки дойти. Говорили мужики, что там, на склонах, с самого рассвета пришлые землю копают… Горючий камень ищут. Надо нам отыскать середь пришлых рыжего… долговязого такого, – приходил он в Дымки, всё в ворота наши заглядывал, Анютку поджидал. Найти его надо, – думается нам, что знает он, где Анютка наша. Найдём его, долговязого-то… и спросим про Анютку.
Рыжий… Долговязый… Маманя такими же словами рассказывала про пришлого… Что бахвалился, будто за Анюткой приехал… чтоб жениться на ней. Нахмурился Иван:
- Домой идите. Я сам пришлых найду.
Старший, тринадцатилетний Петро, вперёд выступил:
- Нет, Иван. Мы с Тимохой сестру найти должны. Окромя нас, нет у Анютки братьев. Значит, нам искать её.
Понял Иван, что не уйдут они домой, – раз решили в Лисью балку к рассвету добраться:
- Ладно уж. Глядите мне: батяня крапивой отдерёт… по тем местам, откель ноги-то растут…Чтоб не плакать опосля.
-Не отдерёт, – обрадуется: мы ж им с маманей Анютку найдём!
Иван перекрестился: сбылись бы ваши слова!.. Сам бы на колени опустился перед Матвеем, сам бы умолил, – не наказывать малых…
Шли берегом Донца. Еле-еле посерело, когда удивлённый Тимошка приостановился:
- Глядите, ребята!.. Лиса! Воон, – впереди нас!.. Неспешно так бежит… Непуганая, видно! Будто ждёт нас?
Лиса и правда, – остановилась чуть поодаль… Кружилась на месте, принюхивалась к чему-то… Потом затрусила дальше.
- Гляди-ка ! – удивился Петро. – Скажи, – как манит нас куда-то.
Ивану-то что: отродясь лису не видел… Лишь от бати слышал, какие они бывают, лисы-то. А Петро с Тимофеем дивились:
- А хвост-то!.. Видишь, братуха?.. Хвост-то чёрный у ней, – на самом кончике! Невиданная лиса какая-то!
- А помнишь, Тимоха?.. – напоминал Петро. – Дедуня Макар рассказывал, что там, в Лисьей балке, встречаются такие, – у каких хвост на конце чернеет.
Лиса далеко не убегала. Чуть приостановилась на изрытом заступами – вчера, видно, – склоне. И дальше побежала. Петро подумал:
- Свежие ямы-то. Здесь копали. Значит, с рассветом снова сюда придут? Не нашли-то уголья земляного, видно. Не докопались вчера. Может, тут их подождём?
С приближением рассвета в Ивановых глазах будто рассеивалась туманная пелена. Он уже чётко видел бегущую впереди лису. Кивнул братьям:
- А ну… Куда ж она зовёт нас?
Тимофей взглянул на Петра:
- До зорьки есть время. Пойдём за ней. Иван правду говорит: зовёт нас она.
За Лисьей балкой снова спустились к Донцу. Лиса с чёрным кончиком пушистого хвоста кружила в густых зарослях тёрна, сторожко к чему-то прислушивалась. Иван с ребятами тоже притихли, молча шли за лисой, пробирались сквозь колючие кусты тёрна, не замечали, что рубахи и штаны местами уже изодраны, что руки-ноги исцарапаны в кровь…
Иван знал Анюткин голос… Стук её сердца отличил бы из тысячи сердец… Пальцы его знали Анюткины волосы, – мягкие, шелковистые… Ромашкой пахли, цветком горьковато-нежным, что приносила ему Анютка со степи. А глаза его ни разу Анютку не видели… А сейчас узнали, – неведомо, как… Бросился Иван к связанной по рукам и ногам Анюте. Хотел рвать верёвки, да раны глубокие – от верёвок – рассмотрел… Пальцами развязывал туго затянутые узлы, – чуть касался. А где и зубами приходилось, – низко-низко склонялся лицом… чуть трогал губами раны… Анютка плакала и тихо смеялась. Как только освободил Иван её руки, – ладонями прикрылась, от стыда. Шептала:
- Ванечка!.. Ванюша, Иван!.. Видишь ты меня… Так ждала я этого дня, – чтоб ты увидел меня. Думала, надеялась, – уйдёт слепота твоя, увидишь меня… и полюбишь. Я ж обещала тебе, – помнишь?.. Под яблоней стояли с тобой… Я обещала: прозреешь, и увидишь, какая я красивая…Я и правда красивая была, – для тебя, чтоб увидел меня… и полюбил. А ты вот такой меня видишь.
- Больше жизни люблю тебя. И красивая ты, – точно такая, как думал я… Когда голос твой слышал… и сердце.
- Ванечка! – плакала Анютка. – Знала, что найдёшь меня. – Улыбалась сквозь слёзы: – Как нашёл-то?
- Голос твой услышал. Голос услышал твой, – и жар камень красный тут же увидел. С вечера уголье земляное в печи догорало, – днём топила маманя, воду грела, щи томила…Жар увидел, потом на улицу вышел. У Донца братьев твоих встретил. А дальше нас лисичка вела, – красивая такая.
- Вот эта? – кивнула Анюта на склон.
Лисичка с чёрным кончиком хвоста сидела в зарослях полыни, внимательно посматривала на них…
Иван оглянулся: вроде хрипы какие-то послышались. Только сейчас рассмотрел приземистый шалаш – его полностью скрывали кусты тёрна. У шалаша Петро с Тимошкой яростно мутузили кулаками… носками охаживали долговязого рыжего мужика… Иван, было, на подмогу кинулся… Да в удивлении остановился: Тимофей с Петром, хоть и двое их, да всё ж ребята, – против мужика-то… А мужик, вместо того, чтоб раскидать их по сторонам, как-то беспомощно перекатывался с боку на бок, лишь руками голову прикрывал. Анютка окликнула братьев:
- Петро, Тимофей! Не надо. Его бы и стоило… Да припозднились вы: ослеп он. Чего уж теперь его…
Фёдор замер: ослеп?.. Это о нём Анька сказала, – ослеп он?.. И вдруг – будто молнией пронзила мозг жуткая догадка: о нём!.. О нём ведьма эта сказала: ослеп он… Так вот почему рассвет не наступил, хотя давно должен был!.. Вот почему перед глазами – лишь чёрные пласты горючего камня!..
Петро подошёл к Анютке. Строго сказал Ивану:
- Ты это, Вань. Ты не смотри на неё, Иван: не жена она тебе. – Сбросил рубаху свою, Анюте подал: – Грудь прикрой, Аня.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»