Отчего плачут женщины? От обиды, от боли, от непонимания… И от одиночества. Когда нет рядом близкого человека, некому утешить, подставить плечо, помочь, поддержать. Одинокие женщины плачут в подушку, жалуются кошке, с которой коротают долгие пустые вечера, переживают проблемы героинь романов, сериалов или ток-шоу.
Лариса плакала от всего вместе. Сидела на кухне, за неубранным, заваленным грязными тарелками и чашками, обгрызенными корками хлеба, пролитым кетчупом, раздавленными окурками, столом. На полу красовалась липкая лужа и валялась опрокинутая, но не разбившаяся чашка с остатками кофе.
До этого ей пришлось полюбоваться разбросанными на полу в обеих комнатах вещами: носками и рубашкой мужа, растерзанным супружеским ложем. В дочкиной комнате было не лучше – также разобранная постель, несвежие трусы на полу, раскрытый шкаф с вывороченными из него вещами.
Лариса умчалась на работу рано утром, оставила чистую кухню, приготовленную еду. Мужу уходить к десяти. У дочери – дневная смена, ей вообще к двум. И никто из них пальцем не пошевелил, чтобы убрать за собой, вымыть тарелку, сгрести мусор. Она давно перестала надеяться на помощь в хозяйстве – купить продуктов, принести тяжёлые сумки из супермаркета: муж кривится, не мужское это дело, продуты покупать; он вообще, только в сортах пива разбирается.
Но муж хоть зарабатывает. Алина же вообще никак в делах семьи не участвует. Взрослая девушка, двадцать два года. Учиться отказалась категорически, работает простым кассиром в супермаркете, за четыре года не получила никакого повышения. Свою зарплату тратит только на себя, в дом – ни копейки, наоборот, пытается на косметику и одежду тянуть с родителей. Но главное – ничего не делает по дому. И ладно, что не готовит, это ещё можно пережить. Но не моет посуду, не стирает – да что там, тарелку в раковину не отнесёт, объедки не выкинет, грязное бельё в корзину не бросит.
Лариса сидит перед загаженным столом и плачет. У неё есть муж и дочь, но она совсем-совсем одна. Дело даже не в том, что ей не помогают. Горько и больно потому, что её держат за человека второго сорта, за прислугу. Никто не интересуется её самочувствием, здоровьем, не спросит, устала ли она, не поделится планами и переживаниями.
Её задача – приготовить еду, накормить, убрать, постирать и так далее. При этом, всё сделать вовремя, чтобы семье не пришлось страдать от голода и неустроенного быта. Вот и сейчас, она пришла уставшая, после работы и маршрутки в час пик, и вместо отдыха должна браться за готовку и уборку. Готовить ужин, ладно, это нормально, все любят свежеприготовленное, но неужели нельзя было убрать за собой, не оставлять такой бедлам!
С чего началась такая жизнь? Ведь раньше всё было по-другому. Лариса привычными движениями собирает грязные вещи, запускает стиралку, относит посуду в раковину, протирает стол, нарезает мясо для жаркого, и вспоминает…
Они познакомились с Игорем в весёлой студенческой компашке, на третьем курсе. Причём каждый из них пришёл в паре: она – с молодым человеком, он – с девушкой. Ничего тогда не произошло, просто познакомились, поболтали, потанцевали. Потом, на следующей вечеринке были уже сами. Обрадовались, и с этой гулянки ушли уже вместе.
Стали встречаться, шатались по киношкам и кафешкам, много говорили, спорили, обсуждали какие-то очень важные вопросы мирового значения. Дальше пошли обнимашки, поцелуи и прочие чувственные радости. В итоге через год всё закончилось шумной студенческой свадьбой. С жильём проблем не было, закончили универ, Игорь пошёл работать, а она – в декрет.
И после рождения дочери отношения остались прежними, Игорь помогал по дому, ходил за продуктами, мог помыть посуду, и даже изредка приготовить какое-нибудь мясное блюдо. Дочка росла здоровенькой, смышлёной, весёлой. Хорошо училась в школе, помогала родителям, они все вместе отдыхали на выходных где-нибудь в аквапарке, на аттракционах, в кафе-мороженом.
Так что же произошло, почему началось такое охлаждение в их отношениях? Сначала отдалился муж. Начал всячески избегать помощи по дому, гудел недовольно: «Ну, слушай, ну ты же хозяйка, знаешь, какие продукты покупать, сходи в магазин сама, а?», кривился на немытую посуду: «Ну не моё это, я мужчина, в конце концов!». Первые звоночки, которым она не придала особого значения, в конце концов, это действительно дело женское. Вот подрастёт помощница, будет полегче!
Но Алина помощницей не стала. Накатил переходный возраст, проявившийся у неё крайне агрессивно. Начались друзья-подружки, тусовки-дискотеки, дурацкий жаргон, волосы всех цветов радуги, кольца в носу и на подбородке, лозунги типа: «Я личность, у меня права, сама разберусь!»
Игорь пожимал плечами:
– Ну, ты же мать, вот с ней и разбирайся, я в ваших женских психологиях не кумекаю, был бы пацан, я бы с ним поговорил, а с девками не умею.
Она пыталась довести до него, что девочка, наоборот, скорее к отцу прислушается, у него авторитета больше! Но всё было бесполезно – Игорь только пожимал плечами и уходил в свой собственный мир: пиво, телевизор, а потом и компьютер. Отмахивался от жены, как от докучливой мухи. Зато с дочерью нашёл полное «взаимопонимание» – они просто не замечали друг друга, жили каждый в своём мире. Единственной точкой соприкосновения у них было: «Папа, дай денег!»
Ларису они тоже не баловали вниманием. Вскоре всё общение свелось к простым понятиям: «Что у нас поесть?», «Почему в кухне не убрано?», «Дай мне чистое бельё!». Вначале ещё случались проблески интереса, какие-то вопросы. Удавалось заставлять мужа с дочерью хотя бы иногда загружать и запускать стиралку, мыть посуду. Потом и этого они стали избегать. Наверное, ей надо было тогда проявить характер, не готовить ужин, если посуда не помыта, а на столе грязно. Но, или у неё был слабый характер, или у домашних наоборот, сильный.
Весь быт оказался на Ларисе, и если сначала её даже хвалили, то потом высшей наградой стало молчание и отсутствие претензий. Она вообще перестала понимать, чем живут её близкие. Алина то на работе, то где-то тусуется, то сидит в Сети. Что она себе думает, что планирует, о чём мечтает? По всем признакам, постоянного парня у неё нет, и о замужестве дочка тоже не думает. Ещё когда отношения были получше, она полушутя говорила, что такую лентяйку и неумеху никто замуж не возьмёт. Дочь, даже в шутливом разговоре начинала ершиться и огрызаться: «Нафиг мне надо замужество ваше! Я и так проживу. Или найду себе такого, что сам будет готовить и убирать!»
Стала подозревать, что муж нашёл себе другую, но вскоре поняла, что это – вряд ли. Он никогда нигде не задерживался, не вёл подозрительных разговоров, а главное, не следил за собой. Конечно, не был грязным или оборванным, но просто ходил какой-то потёртый, плохо выбритый, в заношенном белье. Кому такой любовник нужен? «А я кому нужна?» – вдруг промелькнула мрачная мысль. Нет, конечно, как кухарка и уборщица-посудомойка она востребована. А как женщина?
Мрачные мысли прервал звук ключа в замке. Игорь, сопя, разувался в прихожей, что-то бурчал себе под нос. Заглянул в кухню, не поздоровался, буркнул: «Пожрать готово?», побрёл в спальню, на ходу включив телевизор. Сейчас разбросает грязные носки, скомкает рубаху, вывернутые брюки оставит возле кровати…
Зашёл, уселся за стол, открыл пиво, которое принёс с собой, отпил прямо из горлышка.
– Ну что там у тебя? Почему ещё не готово? – пробурчал капризно.
– Потому, что пришлось за вами бардак ваш убирать! Я не могу готовить среди грязных тарелок, объедков и окурков! – вспылила Лариса.
– А пораньше прийти, не судьба была?
– Я, между прочим, тоже работаю! А потом ещё в магазин захожу! И оставила вам чистую кухню, кстати!
– Это к дочке своей претензии! Я утром чаю выпил, и на работу. Вот она тут полдня хозяйничала.
– Ага! А она скажет, что когда пришла, на кухне уже беспорядок был! А убирать всё равно мне.
– Ладно, что там с едой? У меня щас футбол начнётся!
– Потерпишь пять минут, не помрёшь, небось, – огрызнулась Лариса. Повозилась ещё немного, положила на тарелку жаркое, нарезала хлеб, подвинула к мужу.
Ушла в комнату – так и есть, всё разбросано, валяется, там, где снял. Если она не уберёт, завтра наденет чистое, из шкафа, а это так и останется лежать на полу. «Ну и пусть себе лежит!» – она пнула мужнины вещи ногой, загнав в дальний угол, легла на кровать, закрыла глаза.
– А вот интересно, – пришла в голову мысль, – если меня здесь не будет, что с ними станет?
– А куда ты денешься? – с любопытством спросил второй внутренний голос.
– Какая разница, куда? – ответил первый. – В командировку уеду, заболею, сдохну, в конце концов!
– Ну, сдохнуть – это так себе выход, заболеть, кстати, тоже. А командировок на твоей работе нет, сама знаешь.
– Действительно, нет. А жаль…
Лариса печально улыбнулась. Это, вроде, шизофренией называется? Или раздвоением личности? А, впрочем, какая разница? Она свернулась в клубок, натянула на себя одеяло. Вздремну немного, ну их всех…
За окнами сумерки почти перешли в ночь, когда она поднялась с кровати, вышла из спальни. Игорь дремал в кресле, телек беззвучно мигал какой-то передачей. Опять уснул вот так, в кресле, с пивом, совсем по-стариковски. А ведь ему ещё нет и пятидесяти, как и ей.
На кухне Алина доедала жаркое, не отрывая глаз от смартфона. Потом всё же посмотрела на мать исподлобья, покачала головой.
– Что ты всё недосаливаешь? – мрачно буркнула она. – Соли жалко, что ли?
– Возьми на столе солонку, досоли, какие проблемы? – равнодушно отозвалась Лариса.
– Ещё чего, досаливать… – Алина поднялась из-за стола, – спать пойду. А супа почему не сделала? Скучно без супа обедать.
Вот и ещё один день прошёл. Опять надо всё убрать, помыть, приготовит на завтра, чтобы господа, проснувшись, смогли позавтракать в чистоте, уйти из дому, оставив всю грязь и беспорядок на безропотную жену и мать…
На следующий день на работе начались чудеса. Её вызвал шеф, и, пряча глаза, начал рассказывать о кризисе, уменьшении фонда зарплаты, сокращения штатов. При всём его хорошем к ней отношении, он больше не может столько платить. «А по сокращению увольнять жаба душит – это ж компенсацию платить, ещё что-то» – закончила про себя мысли начальника Лариса.
– Я вас поняла, – улыбнулась она, – вам бы хотелось, чтоб я сама заявление написала, по собственному? Тогда я предлагаю вам сделку. Я пишу заявление, но задним числом, увольняюсь с сегодняшнего дня. Вы платите мне мою зарплату, тоже по сегодняшний день, и платите сегодня. И не нужно никаких компенсаций. Согласны?
Через два часа она вышла из офиса свободным человеком, а на её карте лежали расчётные деньги. Лариса тихо засмеялась, и отправилась домой. Быстро осмотрелась – вчерашний день повторялся полностью: грязная посуда, разбросанные вещи, только прибавилась разбитая тарелка на полу. Ну что ж, теперь, ребята, это ваши проблемы. Она быстро покидала в дорожную сумку вещи – бельё, одежда, парадные туфли, косметика, гигиена. Собрала документы. Выскользнула из квартиры, и пока её никто не видел, села на автобус, едущий до железнодорожного вокзала.
Внимательно изучила карту на электронном табло, сверила с расписанием. Выбрала городок со смешным и каким-то уютным названием Старый Полоз – поезд через час, билеты в плацкартах есть. Отправила мужу СМС-сообщение: «Я уехала, не ждите!», и вскоре отъезжала от вокзальной площади в неизвестный город Старый Полоз.
Удивительное и необычное ощущение – раннее-раннее утро в незнакомом городе! Ещё нет суеты предстоящего часа пик, переполненных маршруток и стада рычащих в пробках машин. Лариса медленно шла по пустынной улице, ведущей от вокзала к центру города. Ещё всё закрыто, но спешить ей некуда. Надо будет найти недорогую гостиницу, снять номер на несколько дней, осмотреться. У неё – отпуск-не отпуск, командировка-не командировка… О, вот что – каникулы! Она поживёт здесь немного, разберётся в своих чувствах, отдохнёт, а потом подумает о возвращении домой.
Неожиданно попалась открытая кафешка, наверное, специально для ранних пташек, которые по каким-то причинам дома не успевают позавтракать. Решила сначала ограничиться кофе с выпечкой, но потом увидела на витрине аппетитные блюда, и захотела полноценно позавтракать. Заодно полистала местный сайт, нашла недорогую гостиницу. Сняла одноместный номер, переоделась в домашнее, прилегла на диван.
Тэ-эк-с. Куча пропущенных звонков, в основном от мужа и дочки. И сообщения: «Куда ты пропала, почему не отвечаешь?» «Когда приедешь?», «Что за безобразие, мы есть хотим!», «Почему я должна голодать?» «Что это за демарши? Немедленно возвращайся к своим обязанностям!»
Вот, значит, как. Демарши, обязанности… Голодают, бедненькие! Здоровый мужик и взрослая девица. Беспомощные, как новорожденные котята. Хотя, зачем кисок обижать? От них столько безобразия не бывает. И никто даже полусловом не поинтересовался, где она, как себя чувствует, здорова ли. Ну, значит так, милые мои – назначаем научный эксперимент. Пока не начнёте нормальное общение – фиг вам, а не дармовая домработница! Да и потом не хочу быть рабой, хватит. Набрала короткое сообщение: «Я решила взять отпуск и отдохнуть. Вы взрослые люди, обходитесь без меня».
Позвонила подруге, от которой тоже были неотвеченные звонки.
– Привет, Любаня, ты мне звонила?
– О, пропажа наша! – обрадовалась та. – Куда исчезла? Тут такая буча поднялась! Игорь рвёт и мечет, Алина тоже… А у тебя что, всё в порядке? Ничего мне рассказать не хочешь?
– А что тут рассказывать. Ты же в курсе, что у меня дома: «Подай, принеси, приготовь, убери», тарелку за собой в раковину не уберут, грязные носки по всей квартире валяются. И все только покрикивают: давай-давай, нечего лежать! Вот я им и устроила. Вернее – себе отдых. Укатила в другой город, посижу тут, понаслаждаюсь жизнью, пусть почувствуют. И пока своё потребительское отношение ко мне не поменяют, я к ним не вернусь.
– Здо́рово! – восхитилась Люба. – Я бы так не смогла!
– А тебе-то зачем? Твои мужики самостоятельные, всё что нужно по дому делают, и убрать могут, и приготовить!
– Да, ты права, – Люба довольно хохотнула, – Это я так, к слову пришлось.
– Ну вот. И, кстати, ты на этот номер не звони больше, я завтра другую симку куплю, для повседневного употребления. А эту как запасную оставлю, буду им раз в несколько дней звонить, проверять. Ну давай, пока, я отдыхать пошла!
Следующие дни она именно отдыхала. Гуляла по городу, посетила местные музеи и картинную галерею, смотрела в кинотеатрах современные фильмы. Приходила в свой номер уставшая, но счастливая – кругом было чисто, нигде не валялось грязное бельё и посуда, никто не требовал подать обед, не шпыняли за беспорядок, который сами и развели.
Общение с семьёй так и не налаживалось. По-прежнему их волновал только один вопрос: когда приедешь, наведёшь порядок, накормишь? Умилил муж, который на полном серьёзе пригрозил разводом. Наивный! Ей-то что? Ей и самой отлично живётся, а вот как он себе представляет свою жизнь без няньки-прислуги, это вопрос. Очевидно, придётся ещё задержаться в этом милом городке.
Однако возникла понятная проблема – деньги, полученные при увольнении, уходили очень быстро: гостиница, хоть и считалась недорогой, но всё же оплата номера чувствительно ударяла по бюджету. Да и питаться в кафе получалось накладно. Надо найти какую-нибудь подработку на то время, что она здесь живёт, наверное, снять квартиру. Вряд ли семейный вопрос уладится скоро.
Вопрос с работой решился неожиданно быстро: в том самом кафе, где она привыкла уже завтракать, повесили объявление, что нужен технический работник. Она подошла к девочке на кассе, и та отправила её к замдиректора – мужчине её возраста, деловитому, обстоятельному, не заносчивому Вячеславу Михайловичу. Он рассказал о том, что требуется, и какая будет зарплата. Оказалось, что техработник – это завуалированное название обычной уборщицы-посудомойки, то есть надо заниматься тем, что она делала у себя дома – убирать со столов, мыть посуду, а вечером, после закрытия – полы, только что готовить не нужно. Но за это ей будут платить зарплату, и кроме этого – бесплатный обед в течение дня.
На вопрос, когда она сможет приступить к работе, пожала плечами:
– А когда нужно?
– В идеале – прямо сейчас, – улыбнулся Вячеслав Михайлович.
– Ну, сейчас, так сейчас, – ответила Лариса, и тоже улыбнулась в ответ.
Начались трудовые будни. Несмотря на свою непрестижную должность, работать в кафе ей нравилось. Никто не относился к ней свысока, общались просто, без «выкидонов». Она справлялась с работой играючи, не делала косяков, все оставались довольны. Директора она почти не видела, у него таких кафе было несколько, он приезжал нечасто. Всем заправлял Вячеслав Михайлович, который умел ладить с коллективом, и при этом требовать полной отдачи в работе.
Однажды ей позвонила Люба, велела зарегистрироваться в известной соцсети, и почитать аккаунт Игоря. Лариса сделала всё, как та велела, и была просто ошеломлена: супруг поливал её грязью, рассказывал всем, какая она подлая и беспутная, как жестоко поступила с ним и с «ребёнком». Тут же размещались комментарии от сочувствующих, в основном женщин. Лариса понимала, чем это всё может кончиться – одинокий мужчинка с квартирой (она не претендовала на долю, Игорь получил её в наследство) быстро станет добычей оборотистой бабёнки, которая живо его окрутит. И потом не будет домработницей, как Лариса, а заставит ещё пахать его самого.
Отыскала в сети и дочь. Была очень удивлена её статусом: «Замужем». Переломила себя и позвонила. Алина разговаривала с ней «через губу», но информацию подтвердила. Потом опять обрушилась на мать с упрёками и обвинениями. Похоже, что возвращаться ей теперь и некуда, и незачем. Лариса прислушалась к себе, и поняла, что почти не жалеет об этом. За последние годы они с мужем и дочерью настолько отдалились друг от друга, что полный разрыв не причинил боли.
Теперь надо думать о постоянном устройстве. Нужно дождаться зарплаты и найти квартиру для съёма. Денег должно хватить, она живёт скромно, не шикует. И, кроме всего, надо разобраться с одним вопросом. На работе у неё появился таинственный поклонник. Почти каждый день она находила у себя в подсобке какие-то милые пустяки: букетик ромашек, шоколадку, яблоко, маленькую игрушку. С одной стороны, как всякой женщине ей было приятно. Но беспокоило то, что она не понимала, кто это может быть, и что ему нужно.
Коллектив был в основном женским. Исключение составляли замдиректора, шеф-повар и три посменных охранника. Посторонним в служебные помещения хода не было, значит, кто-то из них? Но кто? Вячеслав Михайлович – глупо даже думать. Солидный человек, начальник, наверняка женатый. И вдруг затевает интрижку с пожилой уборщицей, хотя вокруг полно молоденьких девчонок – кассирши, официантки, помощницы повара. Шеф Анзор – ещё веселее. Огромный, шумный, злющий на вид, но добрейший внутри, он беззлобно хватал девчонок за плечи, локти и другие места, цокал языком, приобнимал, мог чмокнуть в щёчку, но это всё было наружное – его жена Манана работала тут же, в бухгалтерии, выказывала полное спокойствие к этим проявлениям мужниного темперамента, и уж Лариса никак в эту схему не вписывалась.
Охранники? Миша ей в сыновья годится, Василий – не пьёт только на работе, и его кроме выпивки ничего не интересует. Михалыч? Этот может, в нём чувствуется ходок, но с другой стороны, такие люди обычно не заморачиваются невинными подарками втёмную, а просто норовят прижать в уголке и дать волю рукам. Так продолжалось уже две недели, и разгадки не появлялось, пока однажды она не пришла на работу пораньше, открыла дверь в подсобку, и нос к носу столкнулась с выходящим оттуда Вячеславом Михайловичем. А на столе стоял свежий букетик ромашек…
Первым пришёл в себя начальник. Он немого смущённо улыбнулся, приложил палец к губам, и тихо сказал:
– Прошу прощения за эти проявления симпатии, Лариса Васильевна. В рабочей обстановке на данные темы говорить неприлично, поэтому я приглашаю вас вечером после работы на прогулку, где и попытаюсь оправдать своё поведение. Жду вас в семь часов в парке возле центральной клумбы.
Лариса кивнула в знак согласия, и только после этого поняла, что она только что согласилась на конспиративное свидание со своим начальником! В этот день она работала, как говорится, на автомате, решая сложный вопрос – идти на эту встречу, или написать заявление по собственному, уволиться с работы и уехать. Снова сбежать? Куда?
В конце концов, она решила пойти, но строго предупредить его, что интрижка с начальником, это не её путь. И гордо удалиться в закат… А вдруг это не интрижка? Вдруг ей на переломе жизни улыбается и манит за собой то самое женское счастье, которого она так долго была лишена?
Она пришла в назначенное время, Вячеслав ждал её, и снова с букетиком таких же ромашек! Они поздоровались, и молча пошли по аллее, не зная, о чём говорить. Всё же, Вячеслав первым справился с волнением и заговорил. Просто и откровенно. О своём одиночестве – жена умерла десять лет назад, о взрослых детях, которые его любят, но у них своя жизнь, о том, что он, когда увидел Ларису, понял, что это она, та самая. Его поразила её простота и в то же время деликатность, как она без раздумий согласилась выйти прямо сегодня на непрестижную работу с таким видом, словно её позвали на должность генерального директора.
Как она спокойно и обстоятельно выполняла свои обязанности, ничуть не смущаясь и не страдая от их непрестижности, как весело болтала с девчонками, годящимися ей в дочери, наравне с ними, молодыми и свежими… В общем, пусть она простит его, но он её любит, и просит выйти за него замуж.
– Как? – Лариса была ошеломлена. – Вот так, сразу?
– Сразу, – улыбнулся Вячеслав, – сразу и навсегда.
«Как вы можете предлагать мне такое?» – хотела она сказать, но сказала совсем другое:
– Я согласна…
***
Вячеслав с Ларисой очень счастливы. Она оформила развод с мужем, по его инициативе, кстати, и вышла замуж за бывшего начальника. Они женаты уже три года, но их взаимные чувства не остывают, а только крепнут. Муж по-прежнему каждый день оставляет ей маленькие подарочки, только не в подсобке кафе, где она уже не работает, а на тумбочке возле кровати. Все, кто их знает, всегда приводят эту пару в пример, когда говорят о поздней, красивой, мягкой, как ранний осенний закат, любви…
