К своему 90-летнему юбилею доктор экономических наук, заведующий кафедры экономической теории и политики ВШКУ РАНХиГС, академик Абел Аганбегян дал интервью «МК» об актуальных экономических вызовах сегодняшнего дня.
– Как вы оцениваете текущую экономическую ситуацию в России?
– В 2022 году в России мы наблюдаем структурный кризис в связи с санкциями со стороны примерно 50 «недружественных» стран. Обстановка этих лет – продолжение, а возможно и завершающая часть третьего периода новой России после периодов трансформационного кризиса (1991-1999 годов) и периода восстановительного подъема (1999-2008 годов).
Он начался с глубокого циклического кризиса 2008-2009 годов, поразившего весь мир. В 2009-м ВВП нашей страны снизился на 7,8%, промышленность – на 10,8%, внешнеэкономический оборот упал на 40%. Население России этот кризис пережило относительно легко, так как реальные доходы из-за индексации заработной платы и пенсий не уменьшились. А потребление и розничный товарооборот упали всего на 5-6% из-за увеличения сбережений населения в кризисный год, как это обычно бывает.
Затем последовал трехлетний период послекризисного подъема. Потребление и розница восстановились за год, а ВВП, промышленность и внешнеэкономический оборот – за два. А 3 года потребовалось, чтобы вернуть на прежний уровень сильно сократившиеся инвестиции в основной капитал и объем строительства. При этом ежегодный рост ВВП в 2010-2012 годах составил 4% – на уровне мировых стандартов. Складывалась благоприятные условия для продолжения экономического роста.
Но далее, неожиданно с 1 квартала 2012 года темпы роста ВВП по отношению к соответствующему периоду предыдущего года стали стремительно падать - с 4,7 до 0,7% в 1 квартале 2013-го. Остановился рост промышленности, инвестиций в основной капитал, экспорт немного снизился. Стагнация была вызвана сокращением государственных инвестиций при ухудшении условий инвестирования, вызвавших к тому же отток капитала.
С 4 квартала 2014 года начали действовать значимые санкции: отлучение от мирового финансового рынка, запрет на поставки в Россию нового нефтегазового оборудования и товаров двойного назначения – гражданского и военного. Со второй половины 2014-го цены на нефть стали снижаться и в итоге сократились вдвое в связи с мерами Саудовской Аравии и стран ОПЕК против добычи сланцевой нефти в США. Все это привело к рецессии 2015 года с падением ВВП на 2% и сопровождалось в 2015-2016 годах 10-процентным снижением реальных доходов и конечного потребления домохозяйств из-за высокой инфляции. Стагнация продлилась 7 лет – до 2019 года включительно.
Следующие два года были кризисными в связи с коронавирусной пандемией, охватившей весь мир. В 2020-м экономические и социальные показатели России снизились на 3-4%. В 2021-м эти показатели были восстановлены, рост ВВП составил 4,7%. Пандемия продолжилась и в 2022-м, достигнув пика зараженности 4,6 млн человек за месяц в феврале, но она уже меньше влияет на социально-экономическое развитие и стала сокращаться.
По прогнозам Минэкономразвития и экспертов, 2023 год также будет для нашей страны непростым. Сокращение социально-экономических показателей продолжится, но в меньшем размере – на 2-3%. Восстановительный процесс, возможно, начнется во второй половине 2023-го и займет еще два года. ВВП и объем промышленности удастся поднять до докризисного уровня лишь в 2024-2025 годах.
– Является ли текущий экономический спад российской экономики следствием исключительно западных санкций?
– Западные санкции здесь играют, безусловно, главную роль. Но им противостоять и добиться лучших социально-экономических результатов мешает продолжающаяся коронавирусная пандемия, а также отток капитала, недостаточные инвестиции в основной и человеческий капитал, жилищное строительство и экспортное производство.
– Люди стонут, в основном, от высоких цен. Как быстро и при каких условиях можно вернуть инфляцию к разумным значениям, которые наш Центробанк обозначает в 4%?
– Разумные значения инфляции, если ориентироваться на опыт передовых стран – в районе 2%. 4% в мире считается началом высокой инфляции. Если эту задачу поручать Центральному банку, который борется с инфляцией за счет повышения ключевой ставки, то успех не гарантирован. Причина в том, что инфляция в России в наибольшей мере связана не с превышением объема денег в обращении, а с повышением издержек производства и влиянием мировых цен. Для радикального снижения инфляции эксперты предлагают принять комплексную программу снижения инфляции, нацелив на это не только Центральный банк, но и бюджет, и деятельность правительства.
– Верите ли вы в сценарий нового глобального экономического кризиса, который предрекают многие экономисты?
– В ближайшие несколько лет - не верю, поскольку согласен с прогнозом Всемирного банка, по которому мировая экономика в 2023-2024 годах будет расти по 3,0-3,1%, развитых стран – по 1,9-2,2%, а развивающихся стран – по 4,2-4,4%. Трудности в социально-экономическом развитии и мировой экономики в целом, и многих стран, в том числе даже Китая, уже происходят и будут происходить дальше. Но глобального общемирового кризиса со спадом производства, как это было в 2008-2009 годах, а затем в 2020-м, ни одна уважающая себя авторитетная организация в мире не предсказывает.
– Каков ваш прогноз развития экономической ситуации в России?
– Первый квартал текущего года в России был позитивным – ВВП увеличился на 3,5% к соответствующему периоду прошлого года. Во втором квартале, прежде всего из-за санкций, ВВП снизился на 4,1%, а торговля на 14,1%. Пока не все санкции вступили в силу, поэтому можно ожидать, что спад продолжится и в 2023-м, во всяком случае, в первой его половине.
Если считать падение по календарным датам, например, в целом за 2022 год, то Минэкономразвития считает, что ВВП снизится на 2,9%, а ряд международных организаций прогнозируют 5-процентное снижение. Это не очень большой показатель, поскольку сокращение за 3 последних квартала года будет частично компенсировано хорошими результатами первого квартала. Тем более это относится к 2023 году, когда ВВП, по мнению Минэкономразвития, снизится еще на 1,9%. А затем этот спад частично может быть компенсирован позитивными результатами второй половины 2023-го.
– Госдума сейчас рассматривает бюджет на 2023 год. Исходя из его параметров, есть ли у нас поводы для оптимизма?
– Принимаемый федеральный бюджет на 2023 год, внесенный в Госдуму, не увеличивает расходы бюджета – те же 29 трлн рублей, что и в 2022-м. При этом надо иметь в виду, что рост социально-экономических показателей намного больше зависит от использования активов российской банковской системы, которая вчетверо больше объемов федерального бюджета (120 трлн руб. против 29 трлн). Именно активы банков в других странах являются главным двигателем социально-экономического развития и роста.
Между тем возможности значительного увеличения финансовых средств на инвестиции в основной и человеческий капитал, на жилищное строительство и экспортные производства, на технологическое перевооружение всего народного хозяйства у нас более чем достаточно, даже в условиях санкций.
Кроме того, мы являемся единственным крупным государством в мире, практически не имеющим внешних долгов. Их у нас немногим более 3% ВВП, в то время как в Китае таких долгов – 67%, в ЕС – 85%, в США – 130%, а в Японии – аж 270%. Мы вполне можем довести эту долю до 30-40%, заняв нефтедоллары у Саудовской Аравии, и стран ОПЕК с их резервами в 1 трлн долларов. Можем занять и у Китая, имеющего резервы в размере 3,6 трлн долл. Все эти средства могли бы быть инвестированы в наращивание основного и человеческого капитала путем долговременного кредитования по низким процентным ставкам при содействии государства.
Но основное преимущество нашей страны не в наличии и возможности привлечения крупных финансовых средств. Главное наше преимущество – высокий интеллект: образованность, знания людей. По качеству образования Россия в мировом рейтинге ООН занимает высокое место, опережая даже Францию и Италию – членов G7. Задача – эффективно использовать эти бесспорные достижения.
