Утром Саня заметил, как ехидненько ухмыльнулся Вадик Зуев из 6-го Б. Оглянулся, но Вадик уже успел смотаться за школу. Саня тоже свернул за спортзал, хмуро кивнул пацанам, взял сигарету из протянутой Андрюхой пачки. Пацаны почему-то молча курили, незаметно переглядывались. Славка показал глазами на стенку спортзала. На белейшей – недавно побеленной! – стене коряво, ярко-голубым маркером было написано: Марина+Саня… После Сани шло добросовестное пояснение: из 11-го Б. Ну, чтоб все поняли, о каком Сане идёт речь.
Ермаков вспомнил веснушчатое, страшно довольное лицо промелькнувшего Вадика. Вполголоса выругался: ну, малый!..
Славка сочувственно спросил:
- Сань, всё так серьёзно?
- Что – всё? – угрюмо взглянул Ермаков.
- Ну… Девчонки, Богданка с Юлькой, говорят, что ты…в общем, влюбился в биологичку.
- Ты б меньше слушал Богданку с Юлькой… И меньше читал, о чём на стенках пишут, – сдержанно посоветовал Саня.
Обычной мокрой тряпкой ярко-голубая надпись – Марина +Саня из 11-го Б – ничуть не стиралась. Корявые буквы виднелись издалека. Учителя задерживали шаги, – кто задумчиво улыбался… кто возмущённо качал головой. Малые прибегали убедиться, что Санька из 11-Б и правда влюбился в учительницу биологии, – ну, раз об этом на стенке написано! Даром же не напишут!!! Потом с нескрываемым любопытством поглядывали на влюблённого Ермакова.
На большой перемене Санька разыскал Вадика Зуева. Взял его за шиворот, приподнял, как нашкодившего кота. Вадик отчаянно и быстро заговорил:
- Сань, Сань!.. Это Тимка Быков из 7-А!!! Это Быков сказал: давай напишем! И маркеры принёс! А сам смотался!
- Писал ты?..
- Сань, Сань!.. Это Быков принёс маркеры! И сказал: давай напишем… про Саньку и Марину Валерьевну!
- Ты писал? – от негромкого Саниного голоса у Вадика по спине забегали мурашки. И светло-карие Вадиковы глазки тоже забегали:
- Я… я.. Сань, Сань! Я только написал!.. А он придумал! И маркеры принёс! Давай, говорит, напишем, – про…
- Значит, так: сейчас ищешь Веру Степановну, завхоза. Вежливо просишь её, чтоб дала ведёрко с белилами. Дальше – догадался, что тебе надо будет сделать?..
- Сань, Сань! Понял я!..
- Вперёд. Я тебя жду у спортзала.
Сегодня в школьном дворе дежурила Марина Валерьевна. Санька встретил её взгляд: в больших серых глазах светился самый обычный девчоночий интерес. А Санька не опустил глаза, посмотрел вызывающе, – будто и не думал отказываться от написанных на стенке спортзала слов…
Вадик старательно забелил ярко-голубую надпись. Не тут-то было: корявые буквы нахально проступали с прежней чёткостью: Марина+Саня из 11-го Б…
Вадик шмыгнул носом, взглянул на Ермакова. Саня кивнул:
- До тех пор, пока не видно будет.
- Сань!.. Так это ж – вся большая перемена уйдёт!
Ермаков делано вздохнул:
- И перемена… и день, и ночь, – пока не забелишь.
До ночи, правда, дело не дошло: ярко-голубые буквы, извещающие про любовь Марины и Саньки из 11-го Б, наконец, послушно исчезли в конце третьей перемены. Радостный Вадик собрался смотаться, но Саня удержал его за шиворот:
- Куда?.. –Оценивающе посмотрел в ведёрко с белилами, перевёл взгляд на стенку, – внизу виднелись следы от чьих-то кроссовок: – Тут как раз хватит, – пробелить всю полосу, от угла до угла и – донизу.
Напоследок Саня щёлкнул Вадика по затылку и дал пня, – чтоб лучше запомнил… Вадик с опустевшим ведром и кисточкой в руках убежал. К спортзалу подошла Марина Валерьевна. Саньке показалось, что улыбнулась она чуть сожалеюще, – будто ей стало жалко, что надпись всё-таки исчезла:
- А у тебя хорошо получается, – шестиклассников воспитывать. Не думал о будущей профессии?
Саня тоже улыбнулся:
- Думал. Я в горный техникум поступать буду.
- А… мотоцикл – отремонтировал?
В ответ Санька поинтересовался:
- А педсовета сегодня нет?..
Марина Валерьевна чуть покраснела. Призналась:
- Его и вчера не было. Я просто испугалась.
- Ящериц? Или мотоцикла?
-И ящериц, и мотоцикла… И вообще… – И вдруг спросила: – А сегодня можно?
Санька не поверил счастью. Вспыхнул:
-После уроков я ждать буду. Где спуск к речке.
На уроке биологии Марина Валерьевна рассказывала 11-му Б про генетические процессы в популяциях, а Санька не замечал, как пишет на обложке тетради: Марина+Саня…
Зато Марина Валерьевна заметила. Строго напомнила:
- Ермаков! В конце урока – проверочная работа!
Уроки длились целую вечность. Потом возникла мощная преграда в виде Даньки Мигулина, – Данька размахивал руками, подробно и увлечённо рассказывал, каких карасей и окуней они с батей наловили на старом пруду в прошлые выходные. Правдами и неправдами Саня отделался от Даньки, полетел домой, за мотоциклом. Потом началась другая вечность, – когда ждал Марину… в общем, Марину Валерьевну за школой, у спуска к реке. Отчаянно сбивал ладонью высохшие головки чертополоха, смотрел, как разлетаются невесомые белые зонтики. И кто только придумал эти педсоветы!.. А вдруг Лидии Захаровне, а, скорее всего, – Львице, новому завучу, пришло в голову провести педсовет сегодня!..
Марина Валерьевна подошла неслышно. Закрыла ладошками Санины глаза. Саня счастливо замер:
- Марина… Валерьевна…
Взял её руки, повернулся к ней… а ладошки её так и держал в своих. Марина Валерьевна улыбнулась:
- Мне ещё тетради проверять.
Саньке хотелось ехать вечно, – неважно, куда, просто – ехать, потому что за его спиной сидела Марина… ну, Валерьевна… и крепко держалась за его плечи. Выбившиеся пряди её светлых волос чуть слышно касались Санькиной шеи, и от этого захватывало дух сильнее, чем от скорости мотоцикла…
Когда остановился у Орлиного кургана, Марина Валерьевна рассмеялась:
- Ну, ты летел!.. Я всё ждала невесомости, – думала, вот-вот в космосе окажемся. – Призналась: – А так здорово! Я даже забыла, что боюсь.
Они поднялись на курган, – на самую верхушку. Внизу, в Терновой балке, перекатывалась по камешкам речка. Гул работающей шахты долетал и сюда, до кургана, сливался с перезвоном высохшего ковыля. По склонам кургана доцветал донник, – жёлтое пламя тоненьких свечек трепетало-покачивалось под неслышным ветерком.
После того, что случилось во время полевой практики, когда даже в несмелом взгляде Игоря Михеева Марине привиделось повторение желания Дениса Евгеньевича, ей казалось, что она теперь всегда будет чувствовать это непонятное, какое-то неистовое желание, – поэтому избегала самых обычных разговоров с мальчишками-однокурсниками. А с Саней, её учеником-одиннадцатикласником, сейчас было так просто и легко, – слушать его слова про Терновую балку, про Орлиный курган, что-то отвечать ему, смеяться, радоваться сладковатому запаху донника. Про Дениса Евгеньевича она не вспомнила даже тогда, когда Саня взял её за руку.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»
