Маринке не хотелось уходить с дискотеки. Она любила танцевать, знала, что у неё это красиво получается. А ещё была уверена, что Игорь Михеев сегодня обязательно пригласит её на танец. Марина видела, что нравится Игорю, втайне посмеивалась над его нерешительностью и ждала. А в Игорька была влюблена Нелька Ермолова. Ещё с утра Нелька поспорила с девчонками, что будет сегодня танцевать с Михеевым. И теперь Марина торопливо собирала материалы к курсовой работе и по-девчоночьи горевала, что так и будет – по-Нелькиному… Но – не скажешь же научному руководителю своей курсовой работы, что сегодня тебе не до курсовой, что тебе очень надо быть на поляне!
Они с Денисом Евгеньевичем сидели в его палатке, за низеньким столиком. Он долго и внимательно листал наброски курсовой, молча хмурился, что-то подчёркивал, часто ставил вопросительные знаки, некоторые страницы полностью перечёркивал. Марина уже забыла про поляну, про дискотеку… про Игоря с Нелькой забыла. Сердце сжималось в тревоге и обиде: за эти дни полевой практики она собрала и проверила много интересного и очень важного материала для курсовой работы по комплексной оценке состояния водной экосистемы, гордилась каждым своим исследованием и выводами, а Денис Евгеньевич, похоже, считает, что курсовая никуда не годится…Научный руководитель говорил о неточных расчётах, о поспешных и поверхностных заключениях. Марина силилась понять, в чём именно неточность и поспешность. Она так растерялась и расстроилась, что не сразу заметила, что Денис Евгеньевич положил сою ладонь на её голую коленку – вместо привычных брючек на сегодняшнюю дискотеку Марина надела коротенькую юбку, знала, что юбка эта очень идёт ей. Ладонь Дениса Евгеньевича медленно скользила вверх. Марина вспыхнула от стыда – за короткую юбку, за себя, что надела эту дурацкую юбку… Сейчас так надо бы одёрнуть её, чтоб коленки прикрыть, а за что дёргать-то, если, когда села на низенький раскладной стульчик, юбка вообще оказалась на уровне… словом, дальше некуда. Ей страшно было взять его руку и убрать с коленки. Почему-то промелькнуло: если она возьмёт его руку, то между ними тут же возникнет какая-то связь… и он уже не отпустит её ладонь. Поэтому Марина поднялась, хотела что-то сказать… ну, что поняла и учтёт все замечания по курсовой… А он притянул её к себе, полез рукой под юбку, больно сжал… Шептал, что сходит с ума, бесстыдные слова шептал, что хочет… прямо сейчас. Нашёл её губы, – Маринка чуть не задохнулась. Повернул её спиной, шарил по груди. Марина не помнила, как вырвалась. Он снова притянул её к себе, прищурился:
- Какая рыбка скользкая!.. Ну, чего ты?.. Боишься?.. Первый раз?.. Потом хорошо будет.
Марина двинула ему коленкой, – не потому, что знала, как надо. С ней никогда такого не было, и она ничего не знала, а двинула по какому-то извечному девчоночьему наитию, чтобы уберечься от чего-то страшного, что не должно было случиться вот так… и – прямо сейчас…
Денис Евгеньевич согнулся, а она выбежала из палатки, на секунду остановилась, – а курсовая!.. Она же там осталась, на столике!.. Но вернуться было немыслимо, и Марина побежала к девчоночьей палатке. Здесь её ждал Игорь Михеев. А Марина даже не обрадовалась, что, значит, он не танцует с Нелькой Ермоловой… Игорь шагнул к ней, хотел взять её за руки, а она содрогнулась, – вдруг показалось, что Денис Евгеньевич и Игорь… и все мальчишки там, на поляне, одинаковы. Вместо чуть виноватой застенчивости Игорька увидела то же самое желание, что было у Дениса Евгеньевича. Грубо отстранила ничего не понявшего Игоря, вбежала в палатку…
Тревожно и чутко дремала, когда девчонки вернулись с дискотеки. Анютка присела рядом, склонилась:
- Марин!.. Ты не заболела?
От простой Анютиной заботы чуть не заплакала… А рассказать подруге о том, что случилось в палатке Дениса Евгеньевича, не могла, – так стыдно было.
На следующий день снова проводили исследования реки и степного пруда. Денис Евгеньевич внимательно следил за Маринкиной работой, делал сухие и строгие замечания. Потом получилось так, что ребята разошлись вдоль берега, и Марина осталась одна. Денис Евгеньевич остановился за её спиной:
- Я могу понять твой страх. Но учти: я не из тех, кто любит… когда долго брыкаются. Я покладистых люблю. А о том, что я люблю, тебе надо знать. От этого многое будет зависеть в твоей жизни, – не только успешная защита курсовой. Ты же не захочешь – с твоими глазками бездонными, с твоими ножками…с твоей… такой сладенькой… нетронутой… – ехать преподавать в какую-то школу на краю степи, где, кроме шахтёров, никого нет. Ты же не захочешь, чтобы всё это шахтёру досталось, особенно – впервые. Поверь, это будет гораздо страшнее, чем со мной. Ты подумай. До возвращения в институт, – наша практика скоро заканчивается.
В свои неполные девятнадцать Марина всерьёз считала, что в институте как-то само собой всё пройдёт… забудется… ну, исчезнет куда-то. У Дениса Евгеньевича жена, Ольга Васильевна, лаборанткой на кафедре работает, – что бы ни говорили в институте про подружек Дениса Евгеньевича, Марина свято верила, что жена есть жена. А Денис Евгеньевич уже в первую неделю после возвращения в институт пригласил Марину на кафедру, – когда там никого не было. Окинул её медленным взглядом, улыбнулся:
- Вам, Мариночка, полевая практика на пользу пошла, – Вы так загорели!.. Завтра я жду Вас после пар. Мы поедем к нам на дачу.
К нам на дачу – означало на дачу профессора Быстрова. Об этой даче с восторгом рассказывала Вика Лагутина, – как водится, по секрету – всему свету…
Марина покачала головой:
- Я не поеду.
Денис Евгеньевич поигрывал карандашом в длинных пальцах. Усмехнулся:
- Мариночка! Я же говорил, что послушных люблю.
Марина заторопилась:
- Я пойду. У нас семинарское по биохимии.
Настойчивые приглашения на дачу продолжались. Маринины надежды на то, что Быстрову просто надоест это, не оправдывались. Подружкам не могла об этом рассказывать, родителям – тем более: отец у Маринки строгий был, да и мама сказала бы, что сама виновата, – значит, позволила… Вот тогда Маринка отчаянно подумала: как жаль, что у неё нет старшего брата! Ему бы всё рассказала. Вспоминала, как к Анюте из посёлка однажды приехал брат, Алексей. Покурил в институтском дворе, дождался, пока выйдет Олег Пяташов с пятого курса факультета физвоспитания, – Олег откровенно и нагло приставал к Ане, а у Анюты парень в армии служил… Алёшка молча встряхнул спортсмена, потом приблизил его к себе, что-то кратко и негромко сказал. Пяташов до сих пор обходит Анютку десятой дорогой.
Из-за крайне отрицательной рецензии научного руководителя Марина Егорина не была допущена к защите курсовой работы. Всю ночь в общежитии Маринка тихонько проплакала, а утром решила, что уйдёт из института.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»