Удивительный подвиг Советских покорителей Арктики. Подвиг, подобного которому мир не знал. Поразительное мужество и стойкость Советских полярников. Триумф Советской промышленности и первого полностью нашего ледокола Сталин!
Первые нехорошие мысли посетили когда инженер Книгин опять засобирался на север. Мол, очень надо для исправления истории. Прокатимся с ветерком на отличном пароходе по морю Лаптевых и домой. В самом деле, после дрейфа на льдине с папанинцами и перелёта над полюсом с Чкаловым - детская прогулка.
В итоге на ледокольном пароходе «Седов» сидим больше двух лет. Кругом льды, снег, порой забредают полярные мишки. Котлы давно погашены, бережём последний уголёк на случай, если кораблю удастся вырваться каким-то чудом из ледового дрейфа. После ухода «Садко» с «Малыгиным» стало совсем грустно.
Надежда одна. По радио передают, к нам на помощь рубится через льды новейший Советский ледокол «Сталин». В прошлом году он не смог дойти до нас каких-то полсотни миль. Остановили паковые льды. Сможет ли теперь?
Ну, по порядку. Осенью 1937 года «Седов» вышел на помощь работавшим во льдах моря Лаптевых кораблям «Садко» и «Малыгин». Не сказать, чтобы полноценный ледокол, скорее, ледокольный пароход. Корабль с усиленным для хождения во льдах корпусом.
Чуть ли не до конца тридцатых строить ледоколы в Союзе не умели. Не умели и до Революции, все эти старенькие «Ермаки» и «Красины» покупались на британских верфях. Наш «Седов» тоже шотландской постройки. Сошёл со стапелей в Глазго.
Поход на помощь засевшим кораблям оказался коротким. На сей раз неожиданно в ледовом плену оказались все три корабля. Все трое, кстати, британской постройки. Попытки пробиться на большую воду, взрывать лёд, расширять стремительно замерзающие протоки ни к чему не привели. Придётся зимовать.
Корабли развернули против линии сжатия льдов, чтобы не вышло как с погибшим Челюскиным и стали готовиться к долгой зимовке. На льдине оказалось больше двух сотен моряков. Никто из них на такие зимовки не попадал. Про наш с Книгиным опыт на льдине мы благоразумно помалкивали.
Начальником нашего каравана назначили профессора Самойловича. Казалось бы, совсем недавно в московской Консерватории мы слушали его доклад о геосъёмке миллиона квадратных километров Арктики.
Первые месяцы активно строились. Рубили из льдин кирпичи и создавали целые улицы из ледовых домов. Учёные гидрологи и магнитологи по всей льдине раскинули свои палатки. На предстоит долгий дрейф мимо Северного полюса. Нужно использовать его с пользой для науки.
Через полгода, в апреле 1938 года принимали гостей. Из Тикси к нам прилетело звено героического полярного лётчика Алексеева на трёх машинах. Опять знакомые лица, лётчики Орлов и Головин всего год назад завозили всё, нужное для экспедиции, к нам, на папанинскую льдину.
Первые 22 человека тут же отправились с ними на Большую землю. Примечательно, лётчики даже не отдохнули, вылетели всего через два часа после прибытия. А рейс неблизкий, больше тысячи километров до Тикси. На тех машинах часов десять за штурвалом, если повезёт.
В течение месяца самолёты прилетали еще несколько раз. Около двух сотен моряков и полярников отправились домой. Мы остались с экипажами кораблей, на каждый пароход по 11 человек. Ледовый городок опустел.
В конце лета к нам пробился старенький ледокол «Ермак». Водолазы осмотрели «Седова», льдами разломало рули, сам наш пароход идти не мог, требовалась помощь буксира. Нас попытались буксировать через льды, но очень скоро «Ермак» (тоже в младенчестве англичанин) не выдержал. Лопнул вал, один из винтов переломился и утонул.
Пока не закрылись ледовые коридоры «Ермаку» и «Садко» с «Малыгиным» пришлось уходить. Мы остались во льдах одни ещё на полтора года. Через месяц к нам первый раз пытался пробиться новейший, первый Советский ледокол «Сталин». Его только в 1937 году спустили со стапелей. Не дошёл, по морским понятиям, совсем немного, полсотни миль, как я и говорил.
В конце сентября 1938 года льды всё-таки крепко взялись за наш пароход. Льдами сильно сжало и накренило корабль. Клапаны не выдержали и водой выбило крышку холодильника. Корабль стал тонуть, остановили крушение только общими усилиями. Но пароход остался с большим креном, по палубе теперь не погуляешь, угол под тридцать градусов!
Ещё год прошёл в непрерывно борьбе за живучесть нашего парохода. Пошёл в ход и резервный запас уголька. Топить чем-то надо. Понятно, на этом угле пароход уже сам не дойдёт, осталось едва на двое суток хода на полном пару.
Новый сороковой год отпраздновали уже почти без надежды. Слишком затянулся героический ледяной дрейф. Вдруг радостная новость по радио. В каких-то десяти милях от нас через лёд снова рубится «Сталин».
Ждать невмоготу. Капитан даёт команду вскрыть камеру с динамитом. Будем взрывать проход во льдах, чтобы скорее пробиться к нашим. Почти три года дрейфа во льдах, почти три с половиной тысячи миль пройдено!
И ещё одна удивительная новость по радио. Командует экспедицией на «Сталине» наш давний знакомый Ваня Папанин. Как причудливо завихрилось время! Кажется надо льдами пробиваются далёкие гудки, точно, «Сталин» идёт к нам на выручку.
Я вдруг замечаю, что вокруг нас с Книгиным сгущается холодный туман. Похоже, встрече не состояться. В Мурманск героический пароход придёт без нас. Все пятнадцать полярников станут Героями Советского Союза, включая повара и кочегара.
Хорошо известно, что в Указе Верховного Совета о награждении моряков второй пункт появился благодаря товарищу Сталину. Кроме высоких званий, каждый полярник «Седова» получил премию по 25 тысяч рублей, деньги более, чем серьёзные. Люди три года дома не были, тысячи научных наблюдений, тяжелейшие условия работы в ледяном плену. Надо бы поддержать.
Точно, туман не простой. Жаль, не удастся сегодня увидеть удивительный ледокол «Сталин». Первый наш, полностью Советской постройки. А ведь хотелось бы, поразительное событие - первый ледокол новой страны спасает из плена корабль страны старой! Может ещё увидим!
