У самых земель болгарских дожидались князя Святослава дружинники Калокира. С понурой головою встречали они князя - не уберегли его побратима! К гневу Святослава прибавилась и скорбь великая.
-Говори, как все было! - велел он воеводе Добромыслу, который встречал его с Калокировой дружиной. Слушал и все сильнее хмурился. Подло убили побратима, не в честном бою сложил он свою голову! Не так подобает расставаться с жизнью знатному воину! А Калокир именно таков и был - бесстрашный и ловкий в бою, сильный духом на пиру...
-Предателям нет пощады! - обратился он к своему войску, - Накажем подлых!
Громкий одобрительный рык был ему ответом. Быстро двигалось войско русичей, не встречая преград на своем пути. В Переяславце не ждали Святослава так скоро! И вот уже снова в осаде многострадальный город, еще не успевший приготовиться к обороне, запастись провизией и водой. Заметались бояре, чуя над собою занесенный Святославом меч! А Святослав не спешил. А за городскими стенами, снова роптал народ и теперь уже от воевод болгарского царя Бориса требовали бояре защиты! Лучшего не надумали ратники Бориса, как подобно воеводе Волку, попытаться прорваться из города стремительно, уповая на то, что Святослав пощадит тех, кто к ратному делу не приставлен!
Святослав только и ждал того момента, когда откроются ворота и оттуда выйдет хоть одна живая душа. Случилось это под покровом ночи и сразу вся округа наполнилась боевым кличем ратников Святослава. Не щадя никого из тех, кто прорывался из города, сами ворвались внутрь. Страшная то была ночь! Те, кто оказался на улице были безжалостно истреблены. Кровавая пляска длилась до самого утра. Улеб, со своими ратниками оставался снаружи, чтобы упредить нечаянного ворога, если тот осмелится прийти на выручку Переяславцам. По утру, войдя в город, жуткую картину увидел он. Множество тел лежало на улицах. Собаки лакали из натекших кровяных луж, кружилось в небе, жаждя добычи, воронье...
К полудню убрали тела с улиц. К Святославу привели, связанных по рукам, бояр. В их числе были и те, что приходили к воеводе Волку. Князь шел вдоль них, каждому в лицо заглядывал и вопрошал строго:
-Помню я, что недалече клялись мне верою и правдой служить! Было?
-Было! - ответил ему один из толстых бородачей.
-Значит отреклись от слова своего?
На это ответом стало молчание.
-Други! - обратился Святослав к своей дружине, - Что будем делать с теми, кто нарушил данную клятву?
-По обычаям нашим, враг в бою смерти быстрой достоин, предателю же медленная смерть под стать! - сказал за всех старый Свенельд, не усидевший в Киеве и ушедший за Святославом в поход.
-Пощади! Пощади, князь! О людишках думы наши все были! Как народ сохранить, пеклись мы!
-Так народ берегли, что голодом его морили? - усмехнулся Святослав недобро и дал рукою знак.
Бояр поволокли к главной площади, созывая туда и простой люд.
-Пусть видят все, как князь Святослав поступает с предателями подлыми! - говорили обезумевшим от страха людишкам ратники Святослава, врываясь в их дома и выволакивая наружу.
На площади уже ставили заостренные колья, суля еще много поживы для воронья...
Весть о возвращении Святослава и страшной расправе над Переяславскими боярами опережала его. Народ Болгарии бурлил, вновь делясь и дробясь на две не равные части. Большая часть ликовала, ждала своего спасителя, сама на местах выдирала с корнем наместников царя Бориса. Малая же часть, спешно пробиралась лесами и горами к границе с Византией, уповая на помощь от нового императора - Ионна Цимисхия...
А меж тем, на Руси, жизнь текла своим чередом. В Киеве Ярополк, постигал азы управления, в дремучем древлянском Овруче, осел Олег, под присмотром воеводы Ведагора. В Новгороде Владимир, с дядькой Добрыней. Трудный путь предстоял братьям!
Алтун, оставшаяся в Киеве, ибо никто не дал ей другого наказа, все больше кручинилась без мужа. Ярополку до нее и детей дела было мало. Много времени проводил он в разъездах, творя княжеский суд и справу. Так и жила в дальней светлице, стараясь не мозолить глаза лишний раз. Верислав в Улеба норовом пошел. Тихий, словно внутрь себя смотрит. Осенит себя крестным знамением Алтун-Анна, прося Господа защитить любимого, а Верислав вслед за ней перекрестится. Заплачет порой Алтун, а сыновьи тонкие ручки уже обнимают ее за шею, утешают. Всемила же, истинная дочь князя Святослава, на диво шустра стала и своенравна! Горячая отцова кровь бурлила в ней, нарушая степенный образ жизни тихой светлицы. Бывало только солнышко встанет, а она уж кличет девок, одевать ее, да чесать косы. Побежит во двор, распугает не успевших проснуться кур. Достанет из-под несушкек еще тепленьких яичек и несет их маменьке Алтун, как она звала свою кормилицу, и братцу Вериславу. Заряжала своею радостью всех вокруг. Против ее обаяния, не мог устоять и брат Ярополк. Как завидит Всемила, что братец на княжий двор возвратился, проберется тихонечко в трапезную, или в его опочивальню, в укромном уголке притаится и как только улучит миг, когда Ярополк один останется, так и выскочит, да на шее у него и повиснет. И хотел бы Ярополк осерчать на нее, да не мог! Сами собой расползались в улыбке губы - как сердиться, коли так тебе рады!?
Алтун в одну ночь долго не могла заснуть. Все читала молитвы, как научил ее в свое время старец Григорий. Помянула в молитвах его и княгиню Ольгу ,и все просила защиты для Улеба. Наконец веки ее налились тяжестью и, погасив свечу, Алтун погрузилась в тревожный сон. Снился ей Улеб у града чуждого. Стоит он под крепостными стенами, а за его спиной ратники из его дружины. Молча смотрят они на Алтун, а она ни словечка не может вымолвить, ни шагу ступить! Вдруг озарилось небо ярким светом и на головы Улеба и ратников извергся огонь, тут же поглотивший их. Остался лишь дымящийся пепел в том месте, где стояли они! Из дыма, на встречу Алтун, вышла княгиня Ольга, в белых одеждах и остановилась в том месте, где до того стоял Улеб.
-Алтун! Твое место в Новгороде с Владимиром! - громко произнесла Ольга и исчезла.
Алтун открыла глаза не понимая еще где кончился сон и началась явь. Но голос Ольги, посылающий ее к Владимиру четко звучал в ее ушах. Потом припомнился ей Улеб из сна, исчезающий в жарком пламени и Алтун залилась слезами, уже не сомневаясь, что не минует ее мужа лютая беда...
Дружинники лихо размахивали мечами, тренируя силу и ловкость, когда на дружинный двор прибыл юный князь Владимир. Он любил смотреть на их постановочные сражения, любовался бугрящимися мышцами, лоснящимися влагою телами. Едкий запах пота щекотал ноздри. Зачастую Владимир брал меч и сам вставал в строй, с каждым разом ощущая, как наливаются силой руки и горячится молодая кровь. Добрыня всех брал в дружину и потому, были тут и голубоглазые гриди из новгородских земель, были черноглазые отроки из самой Хазарии прибывшие. Были даже суровые, длинноволосые викинги из далекой стороны, где, как сказывали, вечные льды лежали шапками на холодной земле и редкий день проглядывало солнце. Сигурд, старший над этими суровыми людьми, сам роду знатного, привел своих воинов на Русь по зову князя Святослава, намереваясь с ним пуститься в поход на Хазар. В пути, на охоте, на коня Сигурда, из леса, вышел медведь. Конь, встав на дыбы при виде грозного исполина, скинул наездника и умчался прочь, издавая отчаянное ржание. Рядом не оказалось никого и Сигурд выхватил меч. Медведь шел на него, широко расставив лапы с огромными когтями и ревел. Сигурд изловчился и вонзил меч прямо в живот зверю, о чего тот взвился и бросился на него. Сигурд успел увернуться, но длинный коготь рассек ему руку от самого плеча и по локоть. Подоспевшие спутники увидели его лежащим на снегу, рядом с огромным медведем. Знахарь из ближайшей деревни залечил рану Сигурда, но меч больше не мог петь в его руке, как в былые времена. Сигурд направился в Новгород, который был аккурат на его пути. Там и остался, уча молодых гридей военной науке. Когда князь Владимир прибыл в Новгород, Сигурд принес ему клятву верности и уже успел получить задание от молодого князя- был послан собрать дань с чудей.
Владимир увидел Сигурда, обрадовался.
-Вижу уже воротился ты? Быстр! - похвалил он отважного воина.
-Спешил я, светлый князь! Любо мне в Новгороде под твоим крылом! - шутливо-учтиво отвечал Сигурд.
Из-за его спины выглядывала мордашка мальчугана, лет десяти от роду. Светловолосая голова мальчишки едва достигала Сигурду до пупа. Заметив, что Владимир смотрит на него, мальчик снова юркнул за спину викинга.
-Это кто у тебя за спиною прячется? - спросил Владимир.
Сигурд посторонился, открывая мальчика и тот, зардевшись, испуганно заозирался по сторонам. Взгляд его был испуганным и затравленным, словно у попавшего в ловушку зверька. Он явно намеревался дать деру, но крепкая рука Сигурда удерживала его.
-Это Олаф, князь!
-Смотрит недобро на меня твой Олаф! - сказал Владимир строго, но глаза его улыбались. Сигурд понял, что князь шутит, однако сам Сигурд остался серьезен.
-Отрок сей крови моей князь! - серьезно проговорил Сигурд, - Сын моей сестры, Астрид! В нем и кровь конунгов течет, а то значит, что он по вашему князь!
Владимир слушал внимательно. Тон, которым говорил Сигурд, давал понять, что не просто все с этим мальчиком!
-Продолжай! - велел он.
-Собирая дань, в одном из портов, увидал я мою сестру Астрид, а при ней ее сына - Олафа! Оба они трудились там. Олаф грузчикам помогал, а Астрид и по сей день разносит воду для рабов...
Сигурд тяжело вздохнул и замолчал.
-Да как же они очутились там? - не вытерпел Владимир.
-Сестра моя, жена конунга Трюггви Олафссона, когда подлой рукой был убит ее муж, бежала с малолетним Олафом, надеясь добраться до меня и получить защиту. Но на пути, подлыми эстами были схвачены ( эсты - народ, о котором мало известно, промышляли пиратством, обитали вероятно в районе нынешней Германии - пр. автора) и проданы чудям, где почти шесть годов провели в полоне! Я выкупил Олафа, отдал все что было при мне и что отдали мне, посланные со мною ратники, узнав о моей беде!
-А где же сестра твоя? - спросил Владимир нетерпеливо. Судьба сестры и племянника Сигурда тронула его.
-Не хватило мне, князь! Сестра молила забрать хотя бы сына! Но я соберу на выкуп и пошлю за ней!
-Что ж ты не взял из того, что данью собрано было! - почти закричал Владимир.
-Никогда Сигурд не возьмет то, что не принадлежит ему по праву! - викинг гордо расправил плечи.
-Добрыня! Вели, не медля, дать столько, сколько для выкупа требуется! А ты, Сигурд, отправляйся за сестрой! Вернешь, вернешь долг! - добавил он, видя, что Сигурд намеревается возражать.
-Век не забуду доброту твою, князь! - Сигурд, а вслед за ним и все его соплеменники, что служили в новгородской дружине, низко поклонились молодому князю.
-Пусть приглядят за Олафом пока меня не будет! Больше просить ни о чем не смею!
-Олафа возьму к себе в терем! Пусть хоть отъестся - одна кожа, да кости! Да душою оттает...
Сигурд подтолкнул племянника в спину.
-Благодари князя за милость! Под его рукою тебе ходить за жизнь твою и твоей матери!
Олаф поклонился Владимиру, как привык делать это за шесть лет проведенных в рабстве и покорно пошел вслед за ним к княжескому терему...
