«Вы думаете, что я как туристка пойду в Эрмитаж? Нет, это вы туда ходите. А я там буду жить!» — заявила ведущая одного из самых популярных телепроектов «Орёл и решка» актриса Мария Горбань. Так и получилось. Жила, правда, не в Государственном Эрмитаже, но в его официальной гостинице, пятизвёздочном отеле класса deluxe.
Для сведущих не только проживание, но просто посещение гостиницы «Эрмитаж» может оказаться чем-то вроде викторины на знание мировой художественной культуры. И разумеется, истории непосредственно главного музея страны.
К примеру, гость ни за что не минует лобби отеля — а значит, непременно заметит стоящую там внушительных размеров тёмно-голубую с золотом вазу, с двумя щебечущими античными барышнями вместо ручек. Вопрос: что это? Правильный ответ: реплика известной эрмитажной вазы «Сплетницы», подаренной в 1807 году императору Александру I графом Гурьевым, управляющим Кабинетом Его Императорского Величества.
Как та, что украшает собой Государственный Эрмитаж (модель Пьера-Филиппа Томира по рисунку Жана-Демосфена Дюгура), так и её «сестра», появившаяся на свет ровно через двести лет, в 2007 году, — обе созданы на Императорском фарфоровом заводе.
Переходим к следующему вопросу для знатоков. Сразу у входа — скульптура крылатого Амура. Правильный ответ: это реплика эрмитажного шедевра французского скульптора Этьена Мориса Фальконе, которому мы обязаны одним из символов города, Медным всадником. Надо сказать, такие же прехорошенькие Амуры украшали и будуар особняка маркизы де Помпадур — настолько удачной оказалась идея именно такого воплощения бога любви. Но не стоит слишком умиляться: творение Фальконе называется «Грозящий Амур» — не сразу и заметишь, что бог втихую уже достаёт из колчана стрелу.
Но предыдущие вопросы были лёгкими. Сложнее догадаться, что за акварели разместились в коридорах гостиницы. Это реплики работ Эдуарда Петровича Гау (1807– 1887), академика Императорской академии художеств, а если подробнее — академика перспективной акварельной живописи. Гау рисовал интерьеры императорских дворцов. И, поскольку хозяева нередко эти интерьеры меняли, акварели порой — единственная возможность узнать, как выглядели те или иные помещения в Зимнем дворце прежде. К примеру, Гау «зафиксировал» бильярдные столы — эту игру уважали и Николай II, и его дед Александр II.
