Отбросив вражескую пехоту за Прегель и выйдя в 21:00 на шоссе, бригада Соммера была встречена сильным немецким заслоном из танков, СУ и зенитной артиллерии. Тяжелый бой продолжался четыре часа кряду. Наконец, немцы не выдержали и отошли на запад. Третья благодарность Сталина была вынесена бригаде приказом №240 от 22 января 1945 года.
Мост, уничтожение которого грозило срывом всему советскому наступлению, удалось захватить неповрежденным. Сначала проявила себя пешая разведка, две группы которой вместе с саперами выдвинулись к Таплакену. Лейтенант Тарасьян с разведчиками Пузановым, Яковенко и Чураковым по льду перешел на противоположный берег и после короткого боя занял важную высоту, уничтожив 15 окопавшихся там гитлеровцев (двух из которых застрелил лично). Сняв часовых у моста, разведчики уступили место саперам, которые немедленно занялись разминированием инженерного сооружения.
Получив условный сигнал, около 4 утра 23 января экипажи старшего лейтенанта Кондрашина и младшего лейтенанта Малова сходу проскочили мост, стреляя на ходу. Малов завязал дуэль с немецким PzKpfw IV из охранения, поджег «панцер», уничтожил два противотанковых пушки, а затем подбил еще один немецкий танк. На помощь ему подоспел Кондрашин – как раз вовремя, чтобы помочь отразить начавшуюся контратаку пехоты противника, бо́льшая часть которой была уничтожена огнем танковых пулеметов и пушек.
Прекрасно осознавая значение потери, немцы предприняли несколько яростных, но безуспешных атак. Теперь путь отступления на Кёнигсберг оказался отрезан и для инстербургской группировки противника. В боях за мост было уничтожено 12 вражеских таков и самоходок, шесть бронетранспортеров, семь артиллерийских орудий, 110 автомобилей, 140 подвод и более 300 солдат и офицеров. Потери бригады – один подбитый и три сгоревших танка, восемь убитых, 15 раненых. Кстати, этот успех способствовал овладению советскими войсками близлежащим городом Велау (теперь поселок Знаменск). Приказом Верховного Главнокомандующего за №247 от 23 января бригаде была объявлена уже четвертая по счету благодарность.
Отошедшие за реку Дайме (Дейма) немцы принялись усиленно обстреливать переправу, которую наводил приданный бригаде саперный батальон. Не имея возможности переправиться на этом участке, Соммер, согласно полученному приказу, ушел несколько севернее, где и форсировал водную преграду. В 10 утра 24 января 2-й и 3-й танковые батальоны развернулись в боевой порядок и сбили немцев с занимаемого рубежа, уничтожив четыре танка (в том числе один «Тигр»), семь орудий, пять БТР, три автомашины, 75 повозок, около 100 солдат и офицеров, сами потеряв один танк, четверых убитыми и шестерых ранеными. В 18:00 рейд продолжился.
Содействуя отряду мотострелковой бригады, выделенному для взятия города Тапиау (теперь Гвардейск), танкисты Соммера разгромили значительную группировку противника, после чего вернулись на свой маршрут. К 4 часам утра 25 января бригада оказалась у поселка Лаубенхоф, а еще через три часа – на южной опушке леса у Кадгинена (современный поселок Пруды). Была встреченная сильным противотанковым огнем, приняла бой, смяла немцев и в 10 утра вошла в Кадгинен, к полудню полностью очистив окрестности от противника. На этот раз вместе с семью танками и СУ, 10 бронетранспортерами, 24 орудиями, 45 автомобилями и 50 повозками удалось уничтожить и вражеский самолет. Кроме того, на поле боя осталось до 400 солдат и офицеров противника. В бригаде сгорело три танка, столько же было подбито, еще один подорвался на минах. Из личного состава 15 человек было убито, 18 ранено.
Отличился экипаж младшего лейтенанта Кущенко, который вместе с танком лейтенанта Бондаря был головным в роте, наткнувшейся в лесу на немецкий заслон из трех зениток, двух самоходок и взвода автоматчиков. Кущенко засек позиции открывшей стрельбу трехорудийной противотанковой батареи и ринулся на нее. Одну из пушек он раздавил гусеницами, уничтожив расчеты огнем. Бондарь в это время дрался с вражескими самоходчиками.
Сбив этот заслон, танкисты вскоре наткнулись на вторую группу прикрытия. Танк Кущенко сначала был подбит, после второго попадания загорелся, но продолжал ст стрелять. Только когда оставаться в машине уже стало невозможно, экипаж покинул пылавшую «тридцатьчетверку».
От танкистов не отставали пехотинцы. Командир отделения автоматчиков сержант Иван Авдеев неожиданно наткнулся на трех немецких офицеров и срезал двух первой же очередью. Третий успел дважды выстрелить в нашего бойца, но промахнулся и тоже был убит. Всего Авдеев, как указывает журнал боевых действий, «успокоил» в том бою около десятка гитлеровцев.
Утром 26 января приказом №255 Верховный Главнокомандующий объявил бригаде пятую по счету благодарность. В 19:00 того же дня Соммер выдвинулся на Трутенау (нынешний поселок Медведевка). Громя по пути колонны противника, танкисты к 5 утра 27 января заняли станцию и поселок Траузиттен (сегодня не существует), уничтожив железнодорожный эшелон, два танка, пять орудий, 15 автомашин, 25 подвод и около сотни гитлеровцев. Передохнув до 16:00, бригада продолжила движение, имея задачу в дальнейшем овладеть поселком Метгетен (сегодня он называется поселком имени Александра Космодемьянского) – а это уже в прямой видимости от Кёнигсберга! Однако в девятом часу вечера наши попали под сильный артобстрел. Было принято решение обойти противника севернее и северо-западнее, после чего атаковать по шоссе.
28 января, в 2 часа ночи завязался бой, в котором было уничтожено два танка и 25 автомашин, 10 орудий, 40 подвод, 4 миномета и до 100 гитлеровцев. Наши потери – одна «тридцатьчетверка», один убитый и трое раненых. При подходе к Трутенау бригада развернулась в линию, преодолела сильный минометный и артиллерийский огонь немцев и ворвалась на северо-восточную окраину поселка. Затем рывком на юго-запад перекрыла мост через противотанковый ров (первым его проскочил взвод гвардии старшего лейтенанта Маликова) , обеспечив тем самым беспрепятственное продвижение других танков и приданных частей. Не выдержав удара, немцы отступили на юг, в боях за Трутенау и железнодорожную станцию Нессельбек (теперь поселок Орловка) потеряв четыре танка и «штуга», 10 пушек, 15 автомобилей, 30 повозок и 100 человек. У соммеровцев выбыло из строя три сгоревших танка, шестеро убитых и 13 раненых.
С утра 29 января бригада с боями продолжала двигаться вперед. В 15:00 коротким ударом был взят поселок Зидлунг (современный Чкаловск), фактически на окраине столицы Восточной Пруссии. Но дальше к Кёнигсбергу пройти не удалось из-за мощнейшего огня с севера, запада и юга. После трехчасового боя у немцев стало на семь танков и самоходок, шесть БТР, 10 орудий, 50 авто, 200 повозок и 100 человек меньше. Наши танкисты потеряли четырех товарищей убитыми и 12 ранеными.
В 5:00 30 января, оценив потери в технике, полковник Соммер отдал приказ о сведении танков в один батальон и передаче его в оперативное подчинение командира мотострелковой бригады. Танкисты под командованием капитана Кожихина в 16:00 получили задачу войти на станцию Метгетен и совместно со стрелковыми частями атаковать Кёнигсберг с запада.
Однако когда через два часа Кожихин достиг исходного рубежа, поступил новый приказ: произвести стремительный бросок на городок Фишхаузен (сегодня Приморск), овладев им к 8:00 следующих суток. Батальон вступил в бой, перерезал железную дорогу Кёнигсберг – Фишхаузен, ворвался в поселок Гросс Блюменау (нынешний Кремнево) и в 4:00 вышел на шоссе. За это время было уничтожено четыре танка и самоходки, 14 бронетранспортеров, 12 орудий, восемь зениток, 35 машин, 40 повозок, 150 солдат и офицеров противника при собственном уроне - один танк и трое раненых. Комбат готовился последним броском достичь Фишхаузена, но получил распоряжение отходить обратно в Зидлунг, в районе которого складывалась тяжелая для бригады обстановка.
Соммер вновь перетасовал свое соединение, сформировав два танковых батальона, и занял оборону на рубеже имений Зудау - Замиттен (ближайший современный ориентир - поселки Орловка и Дорожный). Рейд завершился на четыре дня позже, чем вся Инстербургско-Кёнигсбергская операция, в результате которой советским войскам удалось захватить сам Инстербург и практически вплотную приблизиться к Кёнигсбергу. К исходу 31 января в бригаде оставалось 26 танков, четыре зенитки, пять бронетранспортеров и 126 колесных машин. Удалось сохранить все «дивизионки», минометы и пулеметы.
Нужно заметить, что эти данные журнала боевых действий расходятся с воспоминаниями участника рейда Бориса Петровича Пирожкова, который в одном из интервью утверждал:
- Из бригады вышло три танка и шесть самоходочек. Все остальные были подбиты и сгорели. Потому что у фрицев было много фанатиков и пацанов по 12-16 лет, которые не сдавались. Они нас били здорово и жгли. Это были пацаны, юнцы с фаустпатронами. Они побили очень, очень много наших танков.
Потери личного состава бригады за время рейда оцениваются в 215 погибших. Соединение удостоилось такой оценки командования:
«В период прорыва обороны противника и действия в глубине, личный состав бригады, действуя почти всегда без общевойсковой пехоты, зачастую в огневых мешках, простреливаемых со всех сторон противником, показал образцы мужества, смелости и умения бить врага в любой обстановке».
Сам комбриг был награжден медалью «Золотая Звезда», став Героем Советского Союза. После войны служил в Кёнигсберге на должности командующего бронетанковыми войсками 11-й гвардейской армии. В июле 1945 года ему было присвоено звание генерал-майора танковых войск. Еще два года спустя военачальник по состоянию здоровья вышел в отставку.
«На всю жизнь останется у меня в памяти огненный рейд нашей бригады по тылам гитлеровцев. Ведь в ночь с 30 на 31 января 1945 года, т.е. за два с лишним месяца до падения Кёнигсберга, мы находились, после нескольких сокрушительных боев, на окраине Кёнигсберга, в районе нынешней улицы Горького. Немцы решили, что в их тылу хозяйничают крупные танковые соединения. А у нас было всего около 50 машин. Но мужество наших танкистов, внезапность и стремительность нападения увеличили нашу мощь в несколько раз. После того, как мы перерезали дорогу на Пиллау (Балтийск), немцы стали взрывать артиллерийские склады, опасались, что мы захватим их. Панику наделали большую, недаром сейчас немецкие мемуаристы называют 30-31 января 1945 года «критическими днями Кёнигсберга», - писал Андрей Иосифович в своих мемуарах.
Генерал Соммер скончался в 1966 году и был похоронен на Старом кладбище Калининграда. В его честь названа одна из улиц города.
