Автор: Анна.
Ну что ж, братья и сестры! Продолжаю поскальзываться на метафоричной банановой кожурке и лупить себя умозрительной дубинкой ради Вашего внимания. Сегодня о памятниках.
1. Стул, исцеляющий от жлобства (Воронеж)
Ежели вы озадачите поисковик вопросом: «Кто такой жлоб?», то ответ получите примерно следующий: «Жлоб – это житель Воронежской губернии». Прибаутка эта пользуется популярностью у «понаехавших», натыкающихся на холодность города-миллионника. «Прав был Владимир наш Даль, воронежцы - жлобы», - обидно бросают они в лицо коренным жителям.
На этот счет существует несколько версий.
Первая – будто такое определение дал коренным жителям Воронежа Владимир Иванович Даль. Это утверждение с легкостью опровергается штудированием словаря, собственно, Даля. Не давал.
Вторая версия уносит нас к амбициозным планам Петра I относительно азовских походов. На верфях Воронежского адмиралтейства было построено около 215 кораблей, которые спускали на воду при помощи желобов. Желоба-жлобы – провел параллель кто-то неумный, но эта версия не выдерживает никакой критики. Ну то есть вообще никакой.
Третья повествует нам о талагаях, жителях Придонья. Упомянутый субэтнос был славен разгильдяйством, трусостью и максимальным безразличием к ударам судьбы.
Если приходили разбойники или татары, талагаи умело прятались: пусть разграбят хозяйство — лишь бы самим спастись. – из интервью краеведа Николая Сапелкина.
Даль так и написал:
Талагай- лентяй, шатун, тунеяд
Однако, и эта версия потеряла несколько звеньев и не сложилась в крепкую цепочку.
Так или иначе, но предание о черствости воронежцев прочно прописалось в умах, и чтоб раз и навсегда поставить точку в деле «о воронежских жлобах» в 2011 году за зданием областного правительства Воронежской области была установлена скульптура «Лечебный стул № 0001».
Всяк садящийся заряжается добром и утрачивает жлобскую свою натуру
2. Памятник Чехову в Томске
За 81 день (время в пути от Москвы до Сахалина) Чехов оставил множество путевых очерков о населенных пунктах нашей необъятной России. Таково было условие издателя Алексея Суворина, спонсировавшего поездку писателя. Пожалуй, самые нелестные слова в свой адрес отхватил город Томск, что закономерно, учитывая предшествующие злоключения Антона Павловича.
Весной 1890 года ящик Пандоры хлопнул крышкой, и в пути до острова Чехов большой ложкой хлебнул горестей и бедствий. В Екатеринбурге выяснилось, что пароход Тюмень-Томск будет только через 20 дней. АнтонПалыч торопился, а потому, наплевав на разлив рек, решил ехать на лошадях. Кожаные сапоги растерли ему ноги, валенки промокли и раскисли от непрекращающейся хляби. Писатель бесконечно мерз, недоедал, почти не спал и вновь начал кашлять кровью (Такое с ним бывало. Туберкулез, будь он неладен).
Подул холодный, резкий ветер, начались дожди, которые идут день и ночь, не переставая. В 18 верстах от Иртыша мужик Федор Павлович, к которому привез меня вольный ямщик, говорит, что дальше ехать нельзя, так как от дождей по берегу Иртыша затопило луга; вчера из Пустынского приехал Кузьма, так он едва лошадей не утопил; надо ждать.
– А до каких пор ждать? – спрашиваю.
– А кто ж его знает? Спроси у бога. – «Из Сибири». Чехов А.П.
В пути писатель попал в аварию – столкнулись две повозки. Антон Павлович не пострадал, но осадочек остался. А тут ещё эта колбаса, купленная в Тюмени в дорогу…
Когда берешь кусок в рот, то во рту такой запах, как будто вошел в конюшню в тот самый момент, когда кучера снимают портянки; когда же начинаешь жевать, то такое чувство, как будто вцепился зубами в собачий хвост, опачканный в деготь. Тьфу! Поел раза два и бросил.
В Томск автор «Душечки» попал в состоянии крайнего изнеможения. Упёршись в тоскливый пейзаж, нетрезвый люд и не обнаружив достойных барышень, писатель желчно раскатал город чернилами по мятой бумаге.
Томска описывать не буду. В России все города одинаковы. Томск город скучный, нетрезвый; красивых женщин совсем нет, бесправие азиатское. Замечателен сей город тем, что в нем мрут губернаторы.
У томичей сперло дыхание от такой дерзости, и вот только в 2004 году они смогли, наконец, продышаться и установили в городе карикатурный памятник Чехову.
Чехов в этой альтернативной истории растерял врожденную стать, мощь и обувь, и выглядит как неудачливый персонаж городского фэнтези. Мнения на счет скульптуры, как водится, разделились. Одни считают, что обновленный Чехов придаёт городу необычный колорит, другие топят за оскорбление чувств, но не уточняют чьих. Третьи натирают бронзовый нос и прикладывают зачётки к бронзовому телу, следуя каким-то студенческим ритуалам.
3. Где-где? В Караганде! (Караганда)
Бари Алибасов. Ба-ри А-ли-ба-сов… Кто б знал, что на тыжисторике, на своём выпестованном детище, мне придётся употребить имяфамилию этого господина. Автор этих строк, конечно, любит похулиганить и испытать алгоритм дзена на прочность, но всему есть предел. Однако, Бари, мать его, Алибасов! Именно он стал идейным отцом необычной скульптуры в Караганде.
Итак, в далеком 1999 году Бари Каримович задумчиво так сказал: «А не изваять ли нам (казахам) по мотивам крылатой фразы нечто фантасмагорическое?». Сказано – сделано. В 2009 году был объявлен конкурс на лучший скульптурный проект на тему: «Где-где? В Караганде...», а уже в 2011 году на территории одного из ресторанов Караганды состоялось открытие памятника. Бари Алибасов присутствовал.
Композиция памятника представляет из себя двух не особо опрятных мужчин бьющихся над насущным вопросом и одного пофигистичного сурка (символ города). Скульпторы - Викентий Комков и Мурат Мансуров.
Небольшая викторина. Причудливый памятник заимел сертификат Книги рекордов Гиннесса, как «скульптурная композиция, являющаяся первым в мире памятником…». Продолжите фразу. В википедию, чур, не заглядывать.
Лайк и подписка на канал окрыляют одного тыжисторика)
ЧИТАЙТЕ также статью, ограниченную в показах за "грубые выражения, жаргонизмы, обсценную и ненормативную лексику" (и если найдете таковую - ткните носиком в комментариях):
Прыжок в небо, не сразу ставший полётом
