Еще 20 июля, когда мы впервые перешагнули порог центра "РАС - тишки" в Пушкине, наш специалист по АВА, Александра Кассина, задала мне вопрос, касающийся болевого порога Захара. Я честно ответила, что не знаю, и привела пример.
Все началось с самоагрессии, которая проявлялась, когда Захар стукался, падал, испытывал внезапную боль, в общем. Сын бил себя по ушибленному месту, кусал "болячку". Ничего хорошего. Я в свое время попробовала его быстренько после падения жалеть, "фукать" ушиб, всячески отвлекать ребенка. Случаи самоизбивания, действительно, в разы сократились. Остались проявления агрессии - сын стучит по предмету, который "его ударил", может лизнуть пол или асфальт (не очень часто, но, блин, очень ужасно).
Из этого описания вроде выходит, что у Захарки низкий болевой порог, и любой ушиб приводит к истерике.
И такой случай: кроссовками, в которых сбился задник, сын намял пятку. Я узнала об этом, только когда во время мытья увидела на Захаркиной пятке гнойничок. Сын ходил примерно неделю и не жаловался. Однако стоило мне дотронуться до больного места, - ванная наполнилась криком.
Александра, выслушав меня, заключила, что с болью у ребенка не так все остро, как он орет. Высокий болевой порог, но еще выше степень привлечения внимания. Получается, что отвлекая Захара от самоагрессии, я упустила из виду, как этот хитрюшка стал пользоваться положением "израненного и избитого" и орать уже на публику, что называется.
Пытаюсь контролировать себя в плане таких вот ненужных реакций на якобы глобальную катастрофу.
Сегодня сын, пока я глаза тушью облагораживала, разрыл мою косметичку, вынул точилку для косметических карандашей, разобрал ее... И такой, как ни в чем не бывало, четыре пальца в крови, обратился ко мне: "Мама, вот". Господи, - только и подумала я.
Это чудо вскрыло точилку до ножей и лезвием сточило кусок ногтя. Под углом, но неплохо так, мяско теперь немного проглядывает. Но ни крика, ни слез, ничего. Полдня ходил с пластырем. Александра спросила Захара, что с пальчиком. Ответил, что это пластырь. Отвечая на вопросы тераписта, сын сказал, что карандаши точил. Александра посмотрела на меня, я отрицательно покачала головой.
На перерыве я рассказала, как было дело, и наш специалист утвердилась во мнении, что не нужно лишний раз давать реакцию и повышенное внимание на крик при малейшем ушибе.
Я тут так проанализировала, получается, что я на 3/4 действий сына должна упрямо закрывать глаза и молчать, не подкрепляя своим вниманием нежелательное поведение. Одновременно с этим, я должна давать мегакрутую реакцию на положительное поведение и прорабатывать альтернативную, социально приемлемую линию поведения для нежелательного. Затариваюсь успокоительным, нафиг перестаю спать и делюсь почкованием на 2 по 0.5 для каждого ребенка. Как иначе?
