Автор J.H. Snider
Небольшие «воспитательные центры» могут поддерживать дистанционное обучение детей родителей, которые не могут посещать домашнюю школу
Родителей раздирают противоречии о том, что делать со своими детьми в K-12 следующей осенью. У них есть сомнения относительно безопасности отправки своих детей обратно в местную очную школу, до тех пор, пока не будет разработана вакцина против Covid-19. Они также знают, что дистанционное обучение, как оно происходит в настоящее время, накладывает на них необоснованное бремя.
Решение этой дилеммы потребует пересмотра разделения труда в государственном образовании K-12, даже если это повлечет за собой ущемление интересов очень влиятельных сил.
На протяжении веков разделение труда в рамках образования К-12 коренным образом изменилось. В 18 веке в Америке преподавание было преимущественно домашним, частным и неоплачиваемым занятием. К концу 19-ого столетия это развилось в основанную на школе, общественную, и оплачиваемую профессию. Но оно также оставалось примитивным по современным стандартам, так как обычно оно располагалось в однокомнатной школе, где преподавал один учитель, обучающий учеников всех возрастов и уровней квалификации.
К концу 20-го века оно превратилось в школьный дом с более чем в десять раз большим количеством комнат, каждый из которых был заполнен специализированными учителями, преподающими много разных предметов для многоуровневых сегментированных учеников.
В течение этих 300 лет общей чертой разделения труда было то, что наиболее ценные образовательные ресурсы доставлялись на местном уровне.
Пандемия Covid-19 в сочетании с появлением современных информационных технологий создала огромное давление для нового разделения труда между местными и удаленными образовательными службами, потому что самый безопасный способ обучения - это дистанционное обучение. Но экономическое давление в пользу более дистанционного обучения создавалось задолго до Covid-19. Это давление включало в себя гораздо большую экономию за счет масштаба, персонализации и конкуренции в предоставлении дистанционного образования K-12.
Экономия от масштаба, потому что рынок базовых курсов может охватывать миллионы учеников; персонализация, потому что большие рынки в сочетании с интеллектуальными технологиями облегчают сегментацию учащихся, включая изменение темпа, стиля и содержания обучения для отдельного учащегося; и конкуренция, потому что соседские школы по своей природе обладают большей монопольной властью, чем отдаленные.
Но, учитывая политическую власть нынешних производителей образовательных услуг в К-12, дистанционное обучение было построено на гнилой основе, на которой эти должностные лица имели право вето на перемены. Безусловно, все дистанционное обучение должно быть построено на прочном местном учебном фонде, включая людей в удобно расположенных личных пространствах, которые обеспечивают ученикам безопасность, мотивацию и обучение. Но поскольку переход к дистанционному обучению влечет за собой снижение экономической и политической власти для местных чиновников, они работали над тем, чтобы контролировать и замедлять его.
Нынешний переход к дистанционному обучению обнажил этот прогнивший фундамент. Для небольшой части родителей, желающих и способных посвятить себя обучению на дому, основание является разумным. В остальном это не только неразумно, но и подрывает основы современного процветания и цивилизации, которая зависит от большинства родителей, занятых в высокоспециализированных профессиях, помимо образования.
В идеальном мире традиционные очные школы могут быть перепрофилированы для предоставления необходимых местных образовательных услуг по доступным ценам. В реальном мире, однако, это произойдет не скоро.
Во-первых, политически влиятельные местные профсоюзы работников образования будут решительно выступать против любых реформ в своих школьных зданиях, которые, как считается, уменьшают их политическое и экономическое влияние.
Во-вторых, многие нынешние школьные здания K-12 не могут предоставить необходимые услуги, поскольку им не хватает места для обеспечения минимального необходимого социального дистанцирования. Таким образом, многие могут предоставить ученикам очные кабинеты только на часть школьной недели, и для доступа на всю неделю потребуются дополнительные места.
В-третьих, даже при уменьшении количества учеников в школьных зданиях K-12 многие родители, учителя и эксперты в области здравоохранения считают, что обещаниям в области здравоохранения, предъявляемым политиками школ K-12, не хватает доверия. Пространства здания слишком велики и неуправляемы, чтобы поддерживать гигиену, и ожидание, что сотни импульсивных учеников будут следовать письменным руководящим принципам социального дистанцирования, бросает вызов человеческой природе.
Родители с большей вероятностью будут доверять месту обучения, если его пространство относительно небольшое и управляемое, они могут выбрать его, и конкурентное давление вызывает подлинную ответственность - например, позволяет родителям удаленно контролировать пространство, что никогда не позволяли профсоюзы учителей. Во время Covid-19 родители и политики больше полагались на уход за детьми, чем на школьные пространства K-12; например, государственные органы разрешили присматривать за детьми, оставаясь открытыми для детей основных работников, даже когда школы K-12 были полностью закрыты. Я называю такие места, когда они стремятся воспроизвести лучшее, что родители привносят в дистанционное обучение своих детей K-12, «центрами воспитания».
Модель государственной политики, которая наилучшим образом применима к учебным центрам, - это существующие программы лицензирования дошкольного образования и субсидирования учащихся, а не существующие государственные школы K-12. Соответственно, лицензирование центров по уходу за детьми должно включать положения об основанных в домах, на местах работы и специализированных учреждениях по уходу за детьми. Следует также учитывать близкие заменители, такие как недостаточно используемые места ресторанов. Эти помещения уже отвечают многим требованиям, предъявляемым к здоровью, безопасности, ванной комнате и другим требованиям, предъявляемым к детским учреждениям, и они также созданы для обеспечения подключения к Интернету и питания, которого дома не хватает многим малоимущим студентам.
В отличие от детских дошкольных учреждений, воспитательные центры не являются самостоятельными учебными площадками. Вместо этого они станут мощными платформами, обеспечивающими доступ к внешним ресурсам, включая обширный, конкурентный и инновационный мир дистанционного обучения.
Это также отличает их от наиболее широко предлагаемых в настоящее время версий «микрошкол»
и «пандемических капсул» K-12.
Взрослые, которые руководят воспитательными центрами, должны, как и родители, быть только «обучающими тренерами», а не учителями общего профиля, такими как те, кто в настоящее время работает в очных школах K-12.
В настоящее время Конгресс разрабатывает законопроект об увеличении расходов по уходу за детьми дошкольного возраста, исключая при этом уход за детьми, который может конкурировать с государственными школами K-12. Конгресс также рассматривает связанные с коронавирусом субсидии для государственных школ K-12, включая финансирование технологий и здравоохранения. Центры воспитания должны иметь право на оба типа финансирования.
В будущем разработчики политики должны рассматривать Инь местного образования как неразрывно связанную с Янь дистанционного образования, а надлежащий баланс между ними - как фундаментальный рычаг политики.
Нынешняя система дистанционного обучения в Америке крайне несбалансирована, и более 95% долларов выделяется местным, а не внешним поставщикам. В любом другом месте в сфере образования нам постоянно говорят: «Получите то, за что вы платите».
Почему бы и поставщикам дистанционного обучения тоже? Ресурсы следует перевести на дистанционное обучение на основе качества услуг поставщика, а не его местоположения.
Этот сдвиг также потребует сосредоточения местных долларов на образование, где они могут добавить наибольшую ценность: специализированным воспитателям.
Никто, знакомый с политикой в области образования K-12, не подумает, что такой переход легко осуществить Но если когда-либо была возможность сделать переход, то это сейчас. Родители мучаются из-за того, что делают невозможный выбор, и большая часть экономики зависит от преодоления выбора Хобсона*, который образовательное учреждение К-12 навязало нам. Выходом из дилеммы является государственная политика, которая поддерживает новое разделение труда между дистанционным и местным образованием, создавая варианты, достойные технологических возможностей и потребностей образования нашего времени.
*Термин «выбор Хобсона» часто используется для обозначения иллюзии выбора. Говорят, что у Хобсона была большая конюшня около 40 лошадей. Это создавало у его клиентов впечатление, что при входе у них будет выбор лошадей, хотя на самом деле их была только одна: Хобсон требовал, чтобы его клиенты выбирали лошадь в стойле, ближайшем к двери, независимо от качества лошади.
От канала Diged
Знание специально отобранных актуальных элементов технологий в образовании, сфере edtech позволяет дать ориентиры учителям, конструкторам, администраторам образования в столь непростое время огромных сдвигов в нашем обществе. Автор канала занимается анализом и отбором того, что происходит в глобальном мире образовательных технологий уже более 10 лет. Чтобы делать эту работу регулярно, не обойтись без поддержки коллег, друзей, совместной работы, ваших комментариев, которая в этом случае становится актуальнее и результативнее для читателей канала. Поддержать такую регулярность и актуальность можно также, перечислив любую сумму на yandex кошелек 4100111353594127
