Продолжаю рассказывать про самые захватывающие мужские судьбы и профессии. В гостях у моего блога уже были мужчины-дальнобойщики, альпинисты, юристы, директора заводов, актеры. Но в этом посте рассказ особенного героя: Специально для zorkinadventures египтолог Виктор Солкин рассказал о том, каково сегодня быть представителем этой профессии в России, какие открытия сегодня совершаются. Рассказ Виктора буду публиковать в нескольких частях. Начнем, конечно, с самого начала. Первая часть о том, как Виктор Солкин в 1990-е (когда все вокруг открывали ларьки, становились бандитами и бизнесменами, пытались богатеть) твердо решил стать египтологом.
"Египтология – это любовь с первого взгляда. Мне было семь, мама привела на выставку европейского искусства в Пушкинский музей. Долго стояли за билетами и, устав от ожидания, я отодвинул тяжелые бархатные портьеры. Оттуда на меня вдруг посмотрели миндалевидные глаза каменного саркофага в окружении иероглифов.
Меня как током ударило. С тех пор иду по жизни, пытаясь постичь тот факт, что меня и того сфинкса на саркофаге (его создали для царя Аменхотепа II в XV веке до новой эры) разделяют 36 веков, чуть больше трех с половиной тысячелетий!
От Египта фараонов до наших дней дошло огромное количество памятников, текстов, самых разнообразных свидетельств. Я занимаюсь ими почти всю сознательную жизнь, однако, чем дальше продвигаюсь, тем ярче понимаю, что это – безбрежное море, разлитое во времени и в пространстве".
"С самого начала это была упорная борьба. Родители (папа – серьезный военный, мама – балерина Большого театра) были категорически против египтологии, моя цель выходила за рамки привычного им мира. Папе с мамой мерещился я в будущем – нищий и голодный гуманитарий (почему-то обязательно работающий в опасной арабской стране).
В общем, на то, чтобы объяснить, что я не пойду в Суворовское училище, а музыкальный диплом по классу скрипки нужен им, а не мне, ушло много сил и лет. Но мне хватило характера, чтобы настоять на своем: в итоге они стали мне помогать. Брали мне великолепные книги пор Египту из библиотеки, доступной только сотрудникам Большого театра. Покупали иностранные книги по египтологии (они тогда были огромной редкостью и стоили очень дорого).
Никаких других вариантов кроме египтологии я даже не рассматривал – диагноз неизлечимый. Написал письмо директору Эрмитажа Борису Пиотровскому, египтологу по образованию. Борис Борисович, человек удивительной культуры, ответил и горячо поддержал, объяснил, что моя мечта важнее желания родителей скроить мою жизнь по-своему. Потом в Пушкинском музее, куда я часто заходил, меня заметили сотрудники и посоветовали обратиться к Светлане Измайловне Ходжаш, которая многие десятилетия была хранительницей знаменитой египетской коллекции. Так я обрел своего первого учителя. Ей был 71 год, а мне – 17-ть. Ходжаш обладала невероятным, порой испепеляюще-яростным характером и кое-кто в музее сильно удивлялся, что наш диалог состоялся. Однако мы оба исступленно любили работать с подлинными древними памятниками, это сглаживало очень многое (в частности и то, что у меня было много очень тяжелой, почти рабской работы, а иногда и откровенной несправедливости). Но «общение» с подлинниками, возможность взять в руки подлинное произведение египетского искусства, того, конечно, стоило. Я проработал у Ходжаш, как её личный ассистент, шесть лет.
Затем был египетский язык – иероглифическое письмо - в сложной атмосфере подструктуры РАН, где все всё время что-то друг с другом делили (особенно гранты), а еще много пили). Выучил язык, научился работать с документами и исполнять функции шести-семи сотрудников одновременно.
Интересное было время: представляешь, в 1994 году в структуры РАН только приходил интернет, были единичные компьютеры, купленные на европейские деньги, ксерокс считался бесценным счастьем. И, что важно, была возможность открыть для себя мир, куда-то поехать.
Впрочем, я поехал впервые в Египет в 1997 году на свои средства, сам заработал, причем поехал не в туристскую поездку, а серьезно, по редким городам и археологическим зонам. И, да, параллельно со всем этим была учеба в Российском университете дружбы народов, которому я обязан несколькими европейскими языками, без которых египтологии не бывает. То есть, пока народ весело пил пиво в Нескучном саду, я мчался из Университета, откровенно забивая на те пары, которые были не интересны, в музейные подвалы или в РАН-овский институт, потому что у меня была цель. А вот потом, когда кто-то из однокурсников в ужасе не знал, о чем писать диплом, я сдавал давно готовую работу и шёл весело пить пиво.
А здесь ютуб-канал Виктора Солкина, тут его инстаграм.
Продолжение следует!
Zorkinadventures. Мужской опыт и истории, тесты очень нужных вещей, рассказы о местах, событиях и героях, интервью с лучшими в своем деле. Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить свежие публикации. Присылайте свои истории и предложения на zoanton@yandex.ru.
