В 1967 году в Рязани проходили съемки художественного фильма Солдатами не рождаются. Фильм Возмездие снят режиссёром Александром Столпером по мотивам романа Константина Симонова «Солдатами не рождаются».
Фильм о героях Сталинградской битвы является продолжением фильма «Живые и мёртвые». Съемки фильма проходили холодной зимой 1967 года на территории Рязанского лесопарка, в районе Орехового озера. Для этих целей были сооружены большие декорации разрушенного города Сталинграда. Были построены развалины домов и многоэтажных зданий, окопы и военные оборонительные сооружения.
Была воссоздана Сталинградская разруха со следами воронок от бомб и снарядов, грудой битого кирпича, стекла и искореженной арматуры.
В съемках художественного фильма использовалась авиация. По рассказам местных жителей, для съемок эпизодов на станции Рязань- 2 набирали массовку в телогрейках и ватниках.
В журнале Советский экран 1967 года был опубликован репортаж о съемках нового фильма.
«Газик» тащится по укатанному снежнику. Я вижу окраины Сталинграда где-то между Тракторным и «Красным Октябрем». Вижу косматые языки дыма, застилающие и остовы зданий, и небо, и даже солнце. И слышу бой. — Огня! Еще огня! Это не воспоминание.
«Газик», ревя, словно вертолет, подходит к съемочной площадке... Здесь, под Рязанью, режиссер Александр Столпер снимал фильм «Солдатами не рождаются». Почти четверть века прошло с тех пор, как Столпер проходил по бывшим улицам настоящего Сталинграда. Развалины, груды развалин, только что остывшие от огня сражения... Здесь была натурная площадка фильма, который он тогда снимал,— «Дни и ночи» по повести Константина Симонова. Разве можно забыть битву на Волге? И, наверное, теперь, когда под мирной Рязанью, мосфильмовцы сооружали развалины декоративные, у режиссера баталиста упрямо стояли картины пережитого. Снова, как и Живых и мертвых, он стремился быть предельно правдивым в воплощении на экране эпохи Отечественной войны.
Мы приехали на площадку, когда снимался эпизод с участием гигантской многотысячной массовки.
- С самого утра к «Сталинграду» сплошным потоком шли огромные армейские машины с веселыми солдатами, которым уже несколько дней как запрещено было бриться. Солдат облачили в зеленые шинелишки гитлеровской армии, дали напялить на ноги огромные соломенные сапожища и повязать поверх пилоток платки и тряпье. Армия Паулюса, попавшая в окружение, наконец сложила оружие. Темным потоком ползут мимо камеры оператора Николая Олоновского колонны пленных, воскрешая в памяти незабываемые кадры военной кинохроники.-
День выдался морозный, но солнце уже катило к весне. Разве это тот январский мороз Разве это тот январский мороз, который добивал, казнил зимой сорок третьего года армию фюрера, так и не прорвавшуюся за Волгу! Мрачные и жалкие фигуры фашистских солдат контрастируют с тем настроением азарта великой победы, которое владеет героями фильма.
Генерал Серпилин, Синцов, маленькая докторша, бригадный комиссар Захаров, комиссар Левашов — они еще не знают того, что знаем мы. Того, что прошли лишь половину выпавших на их долю испытаний, прошли лишь половину войны. Они не знают, кому из них суждено, а кому не дожить до победы, с кем из них мы еще встретимся в третьей серии киноромана, которая будет посвящена взятию Берлина. Только что сдался в плен Паулюс.
«Вчера, когда узнали про Паулюса,—— скажет сопровождающий этот эпизод авторский голос за кадром,- в первый момент почудилось, что все выпавшее на твою долю здесь в Сталинграде, уже за спиной. Если еще не все и не всюду сдались, так через час или два сдадутся - и конец! Тишина! А сегодня выходило что тишина сама не придет, за ней надо идти туда вперед, где стреляют. Тишины все не было. Из-за каменной стенки, на которую смотрела теперь съемочная камера, раздавались выстрелы. Туда за эту стенку, надо было идти батальону Синцова.
- Начали - тихо сказал Столпер.
Здесь кричи не кричи - никто нечего не разберет. Массовка огромная, роты синцовского батальона залегли по всему полю. И вдруг разносится "Начали","Начали", "Начали". Это армейские радисты передают команду и динамики грохочут, будто громкоговорители, работавшие некогда на «ничьей» полосе. Бежит Синцов — Кирилл Лавров, с которым мы уже знакомы по «Живым и мертвым». Бегут солдаты. С автоматами наперевес, с тяжеленными и ужасно нескладными ПТР, с «Максимом», колеса которого «не желают» пролезать через пролом в стене. Бежит Синцов. Чтобы проскочить сквозь пролом, ему надо сделать шаг или два. Шаг или два, и только. Ему не удается проскочить. Он почти падает на стенку, и там полустоит полусидит, закрыв глаза. А потом - наверное, минута прошла - говорит зло и тихо "Добили, гады, руку." По лицу Кирилла Лаврова катятся капли пота, не от жары: термометр показывает ниже двадцати. И уже распарывают ассистенты синцовский полушубок, и камера ловит его руку в окровавленных бинтах, потом глаза, в которых и боль, и желание закричать, и надежда, что выдержит эту боль и не закричит...
Съемки начинаются, едва поднимается солнце, и заканчиваются, когда экспонометры показывают: темно, снимать нельзя. Но рабочий день режиссера еще не окончен. На вечер назначена репетиция с Анатолием Папановым, который играет Серпилина, и Юрием Визбором, приглашенным на роль Захарова.
В книге "Надоело говорить и спорить" Юрий Визбор пишет
Фильм «Возмездие» (1968) снят по книге Константина Михайловича Симонова «Солдатами не рождаются». Я играл там роль генерала Захарова, члена военного совета фронта. (Как вам известно, член военного совета — это комиссар фронта.) Как ни странно, тогда, когда эта картина снималась, она была политически очень остра, хотя роман не давал особенных оснований для этого.
На картине возник большой конфликт между Симоновым и рядом военноначальников -консультантов. В итоге Симонов снял название картины, снял свою подпись со сценария. По этой причине картина стала называться «Возмездие», а не «Солдатами не рождаются», и было написано «по мотивам».
Там я играл с Анатолием Дмитриевичем Папановым, очень хорошим актером. У меня несколько сцен с ним. А также с Иваном Соловьевым, Кириллом Лавровым, Григорием Гаем, Люсей Крыловой... Картина снималась под Рязанью, где был построен фанерный разрушенный Сталинград километров на восемь. Под немцев и солдат Советской Армии было задействовано семь тысяч курсантов местных военных училищ.
Борис Крыштул. Из книги "В титрах последний".
Картина «Солдатами не рождаются» была задумана режиссером Александром Столпером как вторая из трилогии по романам Константина Симонова.
Так случилось, что зимой 1966 года меня направили старшим администратором на этот фильм. Руководитель производственного отдела Мосфильма Лазарь Милькис стал по совместительству и директором этой картины.
Получив его энергичное напутствие, я отправился под Рязань, где в пойме реки Ока возводилась огромная декорация "Разрушенный Сталинград" - два десятка строений, окопы в рост человека, ходы сообщений, заграждения из колючей проволоки. На целых три месяца я забыл, что работаю в кино.— превратился в прораба. Я быстро усвоил, что в этой новой для меня профессии важно не столько знание строительного дела, сколько виртуозное владение ненормативной лексикой.
В вагончике, стоящем на открытом поле, я отмечал путевые листы водителям, привозившим раствор, лес, кирпич, колючую проволоку...Раствор стал моей постоянной заботой и страданием. Когда его не привозили, наша стройка замирала. Тогда я трясся в самосвале по дороге на растворный узел или к начальству. Доказывал, просил, умолял, ругался...Бывало, где хитростью, а где и основной валютой (парой бутылок водки) урывал несколько машин. Мне пришлось познать все этапы строительства, научиться квалифицированно спорить с водителями о тонно-километрах, а с каменщиками — о нормах расхода раствора. Усваивать все премудрости приходилось на ходу, но несмотря на трудности со снабжением, «руины» Сталинграда, будто из ничего, возникали в чистом поле.
По воскресеньям жители Рязани, кто на машинах, кто на лыжах, а кто и пешком, за десять километров добирались до нашей уникальной стройки. Она и вправду впечатляла: полуразрушенные многоэтажные здания с с обгоревшими глазницами окон, воронки от бомб и снарядов, груды битого кирпича и стекла, искореженная арматура...
Со всех ближних и дальних мусорных свалок к нам везли ржавые железные кровати, сломанные комоды, столы, стулья, табуретки, вспоротые матрацы, рваные абажуры, дырявые кастрюли... Вся эта бытовая рухлядь, отслужившая свой век, начинала новую жизнь в кинематографе.
Девиз Симонова и Столпера был — правда во всем, поэтому и воссоздавался один из кварталов Сталинграда по кадрам кинохроники зимы 1942-го. Дорогая и монументальная декорация давала режиссеру и оператору свободу в выборе ракурса, они могли как угодно и что угодно взрывать и жечь — в общем, делать все, чтобы зритель увидел «настоящую войну», а не дивертисмент из комбинированных кадров.
В конце февраля к нашему строительному вагончику подъехала Волга. Из машины вышел знакомый по многим портретам и телепередачам человек и двинулся прямо на нас. За ним, прихрамывая, шел режиссер Столпер. — Здравствуйте, — негромким картавым голосом приветствовал нас известный на весь мир писатель.- Показывайте, что вы тут натворили!?
А как вы написали, так мы и натворили, - пошутил кто-то из нас.
Константину Симонову декорация понравилась, и, уезжая, он искренне благодарил: — Молодцы! Я будто в Сталинграде сорок второго побывал. Довольным остался и Столпер.
Источник Народная тропа
