Двести лет назад жили в Санкт-Петербурге два молодых человека 20 лет от роду каждый. Одного звали Константином Черновым, и был он небогатым подпоручиком Семеновского полка, а по совместительству, - декабристом, другом небезызвестного Кондратия Федоровича Рылеева; второго звали Владимиром Новосильцевым, он происходил из знатного рода, служил флигель-адъютантом, был богат и влиятелен.
Однажды Новосильцев повстречал на светском рауте сестру Чернова и влюбился в нее без памяти. Скоро он попросил руки девушки у ее отца, Пахома Чернова, служившего в армии фельдмаршала Владимира Фёдоровича фон дер Остен-Сакена.
Согласие и от отца, и от девушки было получено. Однако, не тут-то было. Матушка товарища Новосильцева, Екатерина Владимировна, заявила, что свадьбе не бывать.
«Могу ли я согласиться, чтобы мой сын женился на какой-нибудь Черновой, да к тому же Пахомовне: никогда этому не бывать. Не хочу иметь невесткой Чернову Пахомовну – экой срам!», - сказала она.
Мягкотелый флигель-адъютант не сумел противиться напору матушки и от свадьбы оперативно отказался.
Как говорится, брат – единственный верный защитник оскорбленной девушки. Константина Чернова поведение Новосильцева закономерно взбесило, а тут еще рядом с левым ухом присел декабрист К. Ф. Рылеев. «Да как они смеют, эти аристократы! Да кем они себя возомнили!».
Последовал вызов на дуэль.
Матушка Новосильцева поняла, что дело запахло жареным. Женщина бросилась на прием к фельдмаршалу фон дер Остен-Сакену, и слезно умолила военачальника оказать давление на «этих Черновых». Остен-Сакен вызвал на ковер Пахома Чернова и приказал ему уладить дело мирным путем, то есть, заявить, что Новосильцеву в руке невесты было отказано.
Пахом выполнил приказ фельдмаршала.
Но и этого оказалось мало для того, чтобы погасить бурю. В обществе поползли оскорбительные для Новосильцева слухи, и он, в свою очередь, вызвал Константина Чернова на поединок. Подпоручик пишет письмо флигель-адъютанту и заверяет того, что к кампании по очернению несостоявшегося жениха он не имеет никакого отношения. Новосильцев верит и отзывает вызов на дуэль.
Казалось, конфликт исчерпан. И здесь за дело берется Рылеев, который считал столкновение аристократа Новосильцева с «бедным» Черновым выгодным для декабристского движения. Кондратий Федорыч пишет флигель-адъютанту оскорбительное письмо, а затем уговаривает Чернова послать новый вызов обидчику.
Брошенная подпоручиком перчатка была поднята. Дуэль стала неизбежной.
Они сошлись в Лесном парке в Санкт-Петербурге. Условия дуэли были максимально жесткими. Пять метров, стрельба до тех пор, пока кто-то не будет убит. Впрочем, хватило первого же обоюдного выстрела. Чернов и Новосильцев получили смертельные ранения и умерли примерно через 2 дня.
У гробовой доски Константин и Владимир неоднократно посылали людей, чтобы справиться о состоянии здоровья обидчика. Оба хотели, чтобы противник выжил. Через третьих лиц они попросили друг у друга прощение.
На похороны Чернова Кондратий Федорович Рылеев собрал огромную толпу и не постеснялся превратить траурную процессию в политическое шествие, ставшее первой массовой антиправительственной манифестацией в истории России.
А матушка Новосильцева построила церковь в память о погибшем сыне. Священник этого храма вспоминал ее слова: «Я убийца моего сына; помолитесь, владыка, чтоб я скорее умерла».
Так – из-за пустячных предрассудков, политических амбиций и гордыни, была растоптана любовь, погибли два юноши, и жизнь нескольких человек была навеки испорчена.
----------------
Мой Инстаграм
Мой Фейсбук
Я на Автор.Тудей
Почитать другие статьи можно ЗДЕСЬ.
