В июле 1941 года на западном фронте Германия одерживала победы, и планировала в ближайшее время завершить войну с Советским Союзом.
"Ни одна бомба никогда не упадет на столицу рейха!", - заявлял Герман Геринг, который осуществлял верховное командование люфтваффе.
Уже через месяц после начала войны, ночью 22 июля 1941 года, "люфтваффе" совершило первый авианалёт на Москву в составе 220 самолётов. Но особого успеха этот налёт немцам не принёс, так как на подступах к Москве в то время было сосредоточено более 1000 зенитных орудий, более 100 заградительных аэростатов, а также сотни пулемётов и прожекторов. Также на отражение атаки вылетели советские истребители. И такие налёты немцев на Москву продолжались до 11 августа.
Сталин не мог оставить такие наглые действия немцев без ответа, и 27 июля отдал приказ 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота: "Нанести бомбовый удар по Берлину". На начальном этапе войны авиация Балтийского флота играла особую роль. Да и в последующем тоже. Но в то время именно лётчики Балтийского флота бомбили стратегически важные для немцев порты, в том числе и на территории Финляндии, которая была на стороне нацистов. Для нанесения удара подошли дальние бомбардировщики ДБ-З, ДБ-ЗФ, а также новые ТБ-7 и Ер-2.
В в качестве локации был выбран остров Эзель, на котором в то время находился аэродром "Кагул" Балтийского флота. Этот аэродром был построен перед началом войны, и на нём базировалась истребительная авиационная эскадрилья. Он плохо подходил для бомбардировщиков, так как длина взлётной полосы составляла всего 1300 метров. Первым на остров прибыл полковник Е. Н. Преображенский, который командовал авиационным полком, и был назначен командиром особой ударной группы. Затем, 2 августа, стали прибывать специально отобранные для операции экипажи.
Уже ночью 3 августа был совершён первый пробный полёт, который нёс в первую очередь разведывательный характер. Тогда был нанесён удар по Свинемюнде. В ночь на 5 августа несколько бомбардировщиков взяли курс уже на Берлин. Целью полёта была также разведка. Двум самолётам удалось долететь до Данцига, сбросить там несколько бомб, а затем вернуться. А вот ещё одному самолёту повезло меньше. Экипаж под руководством лейтенанта Леонова долетел до Виндавы, затем потерял ориентировку и принял решение приземлиться на аэродром Котлы под Ленинградом. Но полоса не была освещена, и самолёт врезался в землю. Весь экипаж погиб. В ночь на 6 августа бомбили Виндаву, так как выполнению основной операции мешала погода. 7 августа, как только стали позволять погодные условия, генерал С. Ф. Жаворонков сообщил время вылета на Берлин — 21:00. Флаг-штурмаг П.И. Хохлов, вспоминает:
"Стрелки часов приближались к цифре 9. Я открыл астролюк и с ракетницей в руке поднялся над своей кабиной. Е. Н. Преображенский кивнул мне головой, что означало – давай сигнал. Зеленая ракета прочертила воздух в предвечерних сумерках. Начался запуск моторов. Все вокруг зашумело, загудело, замелькало.
Флагманский корабль, тяжело двигаясь по рулежной дорожке, вышел на простор аэродрома и подрулил к старту. Здесь с двумя флажками в руках стоял генерал Жаворонков. Помахав нам рукой, он протянул белый флажок вдоль взлетной полосы, это – разрешение на взлет. И я занес в бортовой журнал первую запись: «Взлет – в 21 час"
12 бомбардировщиков с бомбами ФАБ-100 взяли курс на Берлин. Лётчиков обязали при полёте соблюдать режим полного радиомолчания. При полёте уже над Германией самолёты не раз обнаруживали, но принимали за своих. В городе Штеттин с помощью прожекторов предлагал нашим самолётам сесть на аэродром. Скорее всего они также подумали, что это самолёты "люфтваффе" летят с очередного задания. Подступы к Берлину были хорошо прикрыты зенитными батареями. Также выполнению задания мешало большое количество прожекторов, а аэростаты не позволяли спускаться ниже 4000 метров для бомбометания. Но немцы не ожидали атаки, и примерно в 1:30 советские бомбардировщики оказались над хорошо освещённым Берлином. Всего на город было сброшено 30 бомб. Немцы подняли тревогу, включили светомаскировку и открыли огонь из зениток лишь после падения на город первых бомб. П.И. Хохлов о том моменте:
"Мы уходили от Берлина, целиком погруженного во мрак ночи. И я невольно подумал: где же твоя надменная самоуверенность, Берлин – цитадель кровавого фашизма? Где твои ярко освещенные штрассе, блеск их витрин? Мы, балтийские летчики, вмиг погрузили тебя во мрак ночи, оставив вместо сияющих огней костры пожарищ. Получай же то, что ты принес нашим, советским городам.
Тридцать минут полета до Штеттина оказались для нас нелегкими. Фашистские истребители неистовствовали в воздухе, пытались во что бы то ни стало перехватить советские бомбардировщики. И, наверно, поэтому стрелок-радист флагмана Кротенко спешно передал на свой аэродром радиограмму с заранее условленным текстом: «Мое место Берлин. Задачу выполнил. Возвращаюсь». Она должна бы быть передана с нашим выходом в море. Но Кротенко рассудил так: а вдруг собьют самолет, и думай-гадай потом, были мы над Берлином или нет, сбили нас над целью или на подходе к ней?
Поступил он, конечно, правильно"
Первый налёт был успешным, и все самолёты вернулись на аэродром без потерь. 8 августа немецкое радио передавало:
"В ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации, в количестве 150 самолётов, пытались бомбить нашу столицу... Из прорвавшихся к городу 15 самолётов 9 сбито"
Англичане же в свою очередь сообщили:
"Германское сообщение о бомбёжке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация над Берлином не летала"
Авианалёты на Берлин советскими бомбардировщиками продолжились. Всего в августе и сентябре было совершено 10 налётов.
Друзья, спасибо, что дочитали до конца. Если понравилась статья, подписывайтесь на канал и ставьте "нравится".
Читайте также:
"Мишка, почему не взлетаем!?" Советский лётчик угнал бобмардировщик с секретного немецкого аэродрома, и долетел до своих
