На пешеходном переходе остановился синий троллейбус. Не дожидаясь, пока дверь откроется хотя бы наполовину, из салона выскочил человек. Он упал на пыльный асфальт и замер, прикрывая руками голову.
В троллейбусе мигнул свет, дверь закрылась, и он уехал. Только после этого человек поднялся и шатаясь побрёл вдоль дороги.
---
Ночью из подъезда одного из домов «спального» района выбежали двое. Один, одетый в чёрную куртку с капюшоном, явно убегал от другого. Второй, в синем пиджаке, пытался его догнать. Они бежали молча. Не было криков «стой» или призывов о помощи, хоть это была самая настоящая полицейская погоня.
«Куртку порвал, гад, - на бегу думал мужчина в пиджаке. – Убью». Роман, сотрудник полиции, не ожидал, что тот, кого он с другими полицейскими поджидал в квартире, окажется таким прытким. Должно было быть так – человек звонит в дверь, ему открывает оперативник, человек заходит в квартиру, оперативники надевают на него наручники. Почему пошло не по плану? Почему тот, кого они ждали, стал стрелять через дверь, сразу после того, как нажал кнопку звонка?
Погоня продолжалась. Роман отставал от человека в чёрной куртке. Тот был явно в лучшей форме. «Ох, что ж я маленьким не сдох», - пронеслось в голове полицейского. – Спортом надо заниматься. Ох, надо!»
Преступник тоже устал, но явно не собирался сдаваться. Он даже ускорился, увеличив и без того немаленький отрыв. Вдруг полицейский увидел, что чёрная куртка остановилась, человек нагнулся и что-то поднял с земли. Роману удалось догнать злоумышленника. Полицейский остановился метрах в пяти.
- Не подходи! Пожалеешь, - визгливо вскрикнул тот, кого догонял полицейский.
Роман заметил, как у него в руке блеснула «розочка», осколки разбитой стеклянной бутылки. Но, наверное, он увидел, что в глазах полицейского нет испуга. Преступник сменил тактику и приставил острые края своего оружия к горлу.
- Я убью себя! Уходи!
Роман огляделся. Полицейский только сейчас заметил, что они выбежали из дворов и сейчас находились около шоссе.
Внезапно налетевший ветер, заставив Романа вздрогнуть. Холодный поток воздуха напомнил полицейскому, что он стоит в одном пиджаке. Недавно купленная куртка зацепилась за что-то в подъезде, когда Роман бежал по ступенькам за этим, что сейчас угрожает себя убить. Собственно, из-за этого он и не смог догнать его сразу – куртку пришлось снимать.
- Я из-за тебя куртку испортил, придурок. Бросай стекло и руки за голову. - Роман надеялся отвлечь неуравновешенного собеседника.
- Вы меня не знаете! Все не знаете! Я убью себя! – продолжил истерить преступник.
- Мы?! Тебя?! Не знаем?! Аркадий Бураков, 1985 года рождения. Проживаешь по адресу… Продолжать? – Роман тянул время в надежде, что собеседник расслабится. – Тебе некуда бежать. Придурок!
Рядом с Аркадием остановился троллейбус. И как Роман мог не заметить эту гремящую махину синего цвета?
Бураков бросил «розочку» в полицейского и запрыгнул в открывшиеся двери троллейбуса. Роман отмахнулся от летящей бутылки и забежал следом. Двери закрылись и троллейбус поехал дальше.
Уже внутри полицейский ощутил резкую боль. По руке текла кровь. Он порезал руку, отбивая летящее в него острое стекло.
- И пиджак испортил, придурок. Стоять! – закричал Роман на весь салон.
Странно, но никто из сидящих на жёстких троллейбусных креслах не обратил на него внимания. Они будто даже не заметили с шумом вломившуюся парочку. Мало того, Бураков, как ни в чём не бывало сидел у окна и с открытым ртом пялился на ночной город.
Роман автоматически посмотрел на часы. На электронном циферблате светилось 2:05. Последний раз он смотрел на время в квартире, когда Бураков позвонил в дверь. Было 1:53. То есть, погоня длилась менее 15 минут, а казалось, что целую вечность.
- Кровь сам будешь вытирать. Не стой, вот твоё место, - подошедший кондуктор показал на свободное кресло около Буракова.
- Служебное удостоверение, - Роман достал из кармана «корочку», на которую кондуктор не обратил никакого внимания.
- Садись.
- Остановите машину. Я полицейский. Вы поняли?
Но кондуктор проигнорировал слова Романа. Похоже, ему было всё равно.
Внезапно Роман почувствовал нестерпимую усталость. Он подумал, что теперь Бураков никуда не денется и уселся на одно из свободных мест за преступником, не выпуская того из виду. Куда он теперь денется?
- Извините, - Роман обратился к сидящему рядом старичку, которого случайно задел, усаживаясь рядом. – Странный он, кондуктор этот. Где их только набирают?
- Это Синий троллейбус, молодой человек, - старичок ответил, не отвлекаясь от созерцания улицы.
- Синий. Весёленький такой, - подтвердил Роман. – И что с того? Я представитель власти, как-никак. Сказал остановить, значит он обязан остановить.
- Здесь власть – он. И никто другой. Меня зовут Алексей Михайлович. Расскажите, что видели меня, если удастся отсюда выбраться. Алексей Михайлович Бобровников.
- Что значит «если удастся»? – Роман решил, что сосед не в себе.
- Это Синий троллейбус, - повторил собеседник. – Синий. Тот самый.
- Какой «тот самый»? Что происходит?
- Боюсь, что наш последний, - Алексей Михайлович тяжело вздохнул. – Я давно его ждал. Но вам, молодой человек, по-моему, рано.
- Что «рано»?! – Роман понял, что происходит что-то необъяснимое. – Договаривайте.
- Странно, что вы не знаете, э…
- Роман.
- Вы должны знать, Роман. Троллейбус по ночам собирает людей.
- Понятно, «дежурный».
- Дежурный, но не в том смысле, в котором вы подумали, молодой человек. Это наш последний троллейбус. Я повторяю, Синий. Синий троллейбус, - Алексей Михайлович всё-таки оторвался от разглядывания.
- Да хоть серо-буро-малиновый! – Роман вспылил. – Что с того?
- Нужно быть в курсе жизни своего города, молодой человек. Или, если хотите, знать так называемые городские легенды. А вы сейчас все уставитесь в телефоны, как на новые ворота, сами знаете кто. А между тем о Синем троллейбусе говорят очень и очень давно.
- Что говорят?
- Правду, говорят. Правду. Теперь мы с вами поняли, что правду. У вас, кстати, кровь течёт, - Алексей Михайлович протянул полицейскому белоснежный носовой платок.
Роман закатал рукав и перевязал довольно глубокий порез.
- Вот смотрите, Роман, кто сейчас носит носовой платок? – спросил Алексей Михайлович, помогая Роману затянуть узел. – У вас всё одноразовое. Платки, любовь… Вся жизнь!
- Так что там с легендой? – Роман остановил начавшего по-стариковски бурчать собеседника.
- Если бы вы интересовались, то знали бы, что по городу, чаще всего летом и весной, ездит троллейбус. Передвигается он исключительно ночью. Часов с 12 до трёх.
Троллейбус «гостеприимно» распахивает двери перед всеми, кто хоть раз думал о самоубийстве. Таких ночью очень много. Кто с женой поругался, кто с родителями. Все попадают сюда.
В минуты слабости все думают о сведении счётов с жизнью. Хоть на секунду, но задумываются. Вы тоже думали, по-другому сюда не попасть. Всякий из нас хоть раз в сердцах говорил: «Хоть бы сдохнуть» или «Блин, повешусь или из окна выпрыгну. Так все надоело». А отсюда не выбраться.
Это конец. Или начало другого пути. Если хотите, загробного. Хотя вы, молодой человек, вряд ли верите, что такое существует. Мы будем наказаны. И, надо заметить, вполне справедливо.
Роман понял, что действительно думал о подобном, а Бураков даже хотел себя убить на его глазах.
- Как отсюда выйти? – Роман поверил Алексею Михайловичу.
- Падать в ноги кондуктору, молить о пощаде. Это единственный шанс.
К тихо беседующим пассажирам подошёл кондуктор. Он внимательно посмотрел на Романа, и полицейский без вопросов стал рассказывать о себе. С самого начала, с того момента, с которого себя помнил. Кондуктор слушал каждое слово.
- Ты заслужил второй шанс, полицейский Роман Житков. Я тебя отпускаю. Вместе с тобой уходит второй. Вы пришли вместе.
- Но он же убийца! Маньяк! На нём жизни 12 человек! Женщин! – Роман вышел из себя, но кондуктор не повёл и бровью.
- Я знаю.
Роман замолчал. В это время троллейбус остановился прямо на пешеходном переходе.
- Тогда я остаюсь, - Полицейский понимал, что Бураков вполне мог избежать правосудия. Судебная система несовершенна. Если адвокаты докажут его невменяемость, тот будет жить дальше и даже во вполне комфортных условиях.
- Я тебя услышал и принял решение. Уходи один.
- Иди, пока он не передумал! – Романа прямо в больную руку ткнул локтем Алексей Михайлович. – Ты заслужил.
Дверь начала открываться, но Роман выпрыгнул из троллейбуса не дожидаясь, пока она откроется хотя бы наполовину, споткнулся и упал на пыльный асфальт.
Синий троллейбус поехал дальше. Он ничем не отличался от других троллейбусов. Разве что цветом. Но мало ли в городе синих троллейбусов?
