Обычно образованию царских дочерей не уделяли особого внимания. Их не готовили к управлению государством, а лишь к политически выгодному замужеству.
Любимую дочь Елизавету Петр I хотел выдать за молодого французского короля Людовика XV. Для общения с будущим мужем цесаревна выучила французский язык и на этом ее образование закончилось. Мать Елизаветы Екатерина I, бывшая в молодости прачкой, до конца жизни оставалась безграмотной, расписывалась крестиком и на обучение дочери никак повлиять не могла.
Елизавета соединяла в себе казалось бы несовместимые качества. Ее образ жизни можно назвать разгульным. Балы следовали один за другим. К концу жизни в ее гардеробе насчитывалось порядка 15 тысяч платьев, сшитых на заказ в Париже. В одном из них императрица завещала себя похоронить. Елизавета слыла модницей, но при этом вместе с роскошным платьем могла надеть валенки и явиться в таком виде на бал.
Она также ввела в придворную жизнь фаворитов. Ходили слухи как минимум о 4 внебрачных детях императрицы от разных мужчин.
В период правления Елизаветы в России не было исполнено ни одного смертного приговора, но сама императрица отличалась крайне вспыльчивым нравом. Нередко доходило до рукоприкладства в отношении придворных дам и слуг. Одна из дам, Наталья Лопухина подверглась публичному унижению на балу за то, что появилась с цветком в волосах, как сама императрица. Елизавета лично обстригла ей волосы, надавала пощечин, обложила бранью и затем продолжила веселье, как ни в чем не бывало. Позднее несчастную Лопухину по приказу императрицы подвергли порке кнутом, отрезали ей язык и сослали в Забайкалье за подозрение в «злокозненных действиях против Ее Величества». Среди своего ближайшего окружения Елизавета не терпела красавиц и предпочитала дурнушек, которые по внешним данным не могли с ней соперничать. Только им она доверяла исполнение своей любимой процедуры - чесания пяток перед сном.
У императрицы не существовало четкого распорядка дня. Она могла спать до вечера, чтобы потом всю ночь кружиться на балу. В молодые годы Елизавета обожала охоту. Она предпочитала «гусарский» стиль верховой езды и пользовалась кавалерийскими седлами вместо дамских. Это сделало Елизавету любимицей гвардейцев. Популярность двоюродной сестры среди военных очень нервировала императрицу Анну, при которой Елизавета находилась в опале. В 1741 г. верные Елизавете гвардейцы устроили очередной дворцовый переворот. Новая императрица приветствовала их, облачившись в мундир Преображенского полка.
Елизавета не находила ничего зазорного в ношении мужской одежды. Она неизменно одевалась в мужской костюм для выездов на охоту. Позднее любовь Елизаветы к перевоплощению прочно войдет в придворную жизнь: это будут так называемые балы-метаморфозы, на которые мужчины должны были являться в женских платьях, а женщины одеваться по подобию мужчин.
При всем этом Елизавета отличалась набожностью и тратила месяцы на паломничество по монастырям, перекладывая государственные дела на фаворитов. Императрица любила совершать пешие паломничества из Москвы в окрестные монастыри, в связи с чем вдоль ее маршрута были выстроены путевые дворцы для отдыха и ночевки. В паломничестве Елизавету сопровождал чуть ли не весь двор, ибо отказ от участия означал попадание в немилость. Судьбу Лопухиной повторять никто не хотел. Неспешное путешествие по святым местам могло занимать все теплое время года. Содержание многочисленных путевых дворцов ложилось на казну, а доставка свежих продуктов знатным паломникам становилась повинностью для крестьян из окрестных деревень. Современники писали, что и во время паломничества императрица не отказывала себе в увеселении, превратив выезды на богомолье в еще одну разновидность придворных развлечений.
Временами Елизавету одолевала меланхолия. Когда привычные развлечения из-за подорванного здоровья стали обременительны, императрица задумала уйти в монахини. Именно с этой целью начали строить Смольный монастырь. Руководил работами знаменитый архитектор Б. Растрелли, построивший Большой Екатерининский дворец в Царском Селе и Зимний дворец в Петербурге. Но побывать монахиней Елизавете не удалось, до ее смерти в 1762 г. монастырь построить не успели.
