В седьмой части цикла статей о Ежове мы рассмотрим события после смещения Николая Ивановича с должности главы НКВД СССР, а также затронем результаты его работы на посту наркома водного транспорта.
Перед прочтением рекомендуем ознакомиться с остальными частями цикла (первая, вторая, третья, четвёртая, пятая, шестая).
Нарком водного транспорта
До смещения с должности наркома внутренних дел
В апреле 1938 г. о будущем Ежова знал только Сталин и, возможно, ещё несколько человек из ближайшего окружения вождя. Не подозревающий ни о чём нарком принялся энергично наводить порядок на новом участке работы. В первую очередь глава двух наркоматов «совместил приятное с полезным» и принялся изобличать врагов СССР, засевших в наркомате водного транспорта.
Для повышения эффективности перевозок Ежов применял не только кнут, но и пряник. Было принято решение на новый уровень вывести социалистическое соревнование среди «водников». В качестве Стаханова от мира водного транспорта был избран механизатор Аврам Блидман, сумевший существенно улучшить технологию погрузки товаров на корабль. Его письмо было опубликовано в отраслевой газете:
В ночь с 16 на 17 мая при погрузке угля на баржу №86 мною с бригадой стахановцев Днепропетровского порта достигнута производительность транспортера «Макензен» в 504 тонны, что составляет против существующей нормы (32 тонны) 1575 процентов.
14 июня 1938 г. за границу сбежал высокопоставленный чекист Люшков (подробнее об этом написано в прошлой части). Это событие заставило Ежова бросить все второстепенные дела и заниматься только НКВД.
После смещения с должности наркома внутренних дел
Потеря основной должности позволила посвятить всё время водному транспорту, но результат не сильно улучшился. Николай Иванович понимал: доверие генсека ему, скорее всего, уже не вернуть. Ежов всё больше рабочего времени посвящал пьянству. 9 декабря к Сталину поступило письмо от заместителя Ежова, в котором была описана удручающая ситуация в наркомате.
10 января Ежову был официально объявлен выговор за регулярные прогулы. Желая хоть как-то восстановить репутацию, Николай Иванович начал все приказы по водному транспорту публиковать в принадлежащей наркомату газете.
Что бы ни декларировал Ежов в своём органе печати, цифры были куда красноречивее и говорили не в пользу наркома: результат работы водного транспорта оказался даже хуже, чем за предыдущий период, когда Николай Иванович ещё не был наркомом, о чём было объявлено на всю страну 2 апреля в газете «Правда»:
…после разгрома шпионского гнезда на водном транспорте руководители Наркомвода не сумели в 1938 г. улучшить дело, и объем перевозок снизился, даже в сравнении с 1937 годом...
К тому моменту Николай Иванович прекратил публиковать приказы и окончательно впал в отчаяние. О его состоянии в то время говорят воспоминания подчинённых:
3 апреля я был у Ежова с докладом о результатах командировки, но он меня совсем не слушал, делал голубей из бумаги и бросал их в корзину.
Сбор доказательств
Пока Ежов чередовал запои с отчаянными попытками восстановить к себе доверие, в НКВД собирали свидетельства о подрывной деятельности прошлого начальника. Арестованные ставленники Николая Ивановича давали на вчерашнего патрона соответствующие показания.
Параллельно Берия провёл мероприятия по реабилитации жертв Большого террора.* В первую очередь отпускали на волю тех, кому не успели вынести приговор при Ежове. 26 декабря 1938 г. была издана директива НКВД № 2708, предписывающая:
Во всех случаях поступления заявлений и жалоб на решения Троек, действовавших при НКВД <…>, Начальники соответствующих УНКВД или РК милиции обязаны рассмотреть жалобы и заявления и решить вопрос о том, подлежат ли пересмотру решения по этим заявлениям и жалобам.
По разным подсчётам при «бериевской оттепели» были реабилитированы от 140 до 290 тыс. человек**.
Одновременно Ежова постепенно снимали с оставшихся должностей. В марте 1939 г. состоялся очередной съезд партии, на котором избирался новый состав ЦК. Ежова в руководящий орган Советского Союза не включили. Обосновали это решение моральным разложением, выразившимся в постоянном пьянстве. Припомнили Николаю Ивановичу и «ошибки», допущенные во время работы в НКВД.
С должностью наркома водного транспорта поступили ещё проще. Речные и морские перевозки обладают своими спецификами. Целесообразность курирования обоих видов транспорта одним наркоматом давно ставилась под сомнение. 9 апреля 1939 г. политбюро упразднило один наркомат и создало на его основе два новых. Пресса рассказала о реорганизации и назвала имена наркомов вновь созданных ведомств. О Ежове в статье не было сказано ни слова.
Арест и казнь
На следующий день после разделения наркомата водного транспорта Ежова арестовали. Существует две версии того, как происходило взятие под стражу некогда всесильного наркома. Одна опубликована в книге Роя Медведева «Сталин и сталинизм», вторая – в воспоминаниях сына Маленкова. Оба рассказа содержат детали, заставляющие усомниться в их достоверности, но в главном свидетельства сходятся: Николай Иванович ожидал такого исхода и не оказывал сопротивления.
Ежова обвинили в шпионаже в пользу Польши и Германии и в создании контрреволюционной организации. Соответствующие показания дали арестованные чекисты и секретарь бывшего наркома. Большинство обвинений в адрес Ежова типичны для политических противников партии, но одно заявление Николая Ивановича резко выбивается из общей колеи:
Считаю необходимым довести до следственных органов, — писал Ежов, — ряд новых фактов, характеризующих мое бытовое разложение. Речь идет о моем давнем пороке — п***растии.
Николай Иванович назвал шесть мужчин, с которыми состоял в отношениях на протяжении всей своей жизни. Двое из них так же проходили по уголовным делам. Один из партнёров наотрез отказался признать показания, другой – всё подтвердил и даже принялся рассказывать подробности, но следователи не дали ему развить пикантную тему: антисоветская деятельность их интересовала куда больше. До сих пор неясно, какие цели преследовал Ежов, давая столь унизительное по меркам тех лет показания. Признания в шпионаже было достаточно для вынесения расстрельного приговора.
Разбирательство длилось чуть меньше года. На суде Ежов отверг все показания, данные на предварительном следствии. На решение судей последнее слово обвиняемого не повлияло. Приговор был вынесен 3 февраля 1940 года и приведён в исполнение 6 февраля.
Пересмотр дела
В 1995 г. приёмная дочь Ежова ходатайствовала о реабилитации отчима. Прокуратура России разбирала материалы дела 3 года. 25 февраля 1998 г. суд повторно признал Николая Ивановича преступником, не подлежащим реабилитации, и обосновал решение следующим образом:
…он <…> повсеместно насаждал произвол и беззаконие в виде умышленного уничтожения сотен тысяч безвинных советских граждан, <…> что причинило непоправимый ущерб международному авторитету советского государства, его обороноспособности и национальной безопасности, <…> чем совершил ряд особо опасных для государства преступлений, за которые обоснованно привлечен к уголовной ответственности. Назначенная ему <…> мера наказания соответствует тяжести содеянного, и он реабилитации не подлежит.
Итоги
Несмотря на усиливающееся пристрастие к алкоголю, в апреле-июне 1938 г. Николай Иванович энергично руководил наркоматом водного транспорта. Плодотворный период руководства длился недолго и закончился после бегства Люшкова: Ежов вынужден был полностью сосредоточился на НКВД.
После смещения с поста наркома внутренних дел Николай Иванович оказался полностью деморализован и не сумел наладить работу наркомата водного транспорта. К моменту разделения на разные наркоматы водный транспорт оказался в ещё худшем положении, чем в 1937 г.
Даже если бы Николай Иванович блестяще справился с восстановлением работоспособности водного транспорта, на его судьбу это, скорее всего, никак не повлияло бы. Слишком много «ошибок» было допущено во время работы в НКВД. 10 апреля 1939 г. Ежов был арестован, 3 февраля 1940 г. приговорён к высшей мере наказания за антисоветскую деятельность. В 1995 г. дело Ежова было пересмотрено. Суд признал приговор, вынесенный во времена Советского Союза, справедливым.
*В сети часто встречается информация о том, что реабилитации начались с открытия «Бюро по приему и рассмотрению жалоб» 1 января 1939. На самом деле «Бюро…» упоминается как часть НКВД ещё в Постановлении политбюро ЦК ВКП(б) о структуре НКВД СССР от 23.09.1938. Насколько хорошо оно справлялось со своими обязанностями до прямого «окрика» Берии – другой вопрос.
**Это средние значения. В некоторых публикациях можно найти сведения как о 50 тыс., так и о 800 тыс. реабилитированных.
