Картины художника Кодзима Коукей можно без сомнения назвать живописными воплощениями главного принципа восточной философии. В них — гармоничный союз противоположных начал, вечное взаимодополнение Инь и Янь, мужского и женского, твердокаменного и текуче-пластичного, наглядного и эфемерного.
Мастер созидает, неспешно и вдумчиво нанося краски приглушённых, нежных тонов на натуральную шёлковую ткань. Здесь нет места случайным линиям и оттенкам, и каждый элемент изображения ведет себя подобно музыканту идеально «сыгранного» оркестра. Добавляя собственную ноту настроения и смысла к безупречно-гармоничной «симфонии» пейзажа, никто из них не «перетягивает» на себя внимания зрителя, но и не «выпадает» из канвы. Физики назвали бы это состояние «динамическим равновесием».
Продолжая существовать в нашем восприятии как отдельно взятый трепетный осенний лист, быстрый взблеск речной волны и замшелая от древности скала, все вместе они рассказывают зрителю старую как мир притчу. Историю о постоянстве перемен. О неизбежности чередования времён года, о суетности людских тщаний, о том, как неостановимые воды точат несокрушимый камень, а мистически-призрачная дымка, спускающаяся с гор, рано или поздно рассеется под лучами восходящего солнца. Но лишь затем, чтобы вернуться следующим утром и вновь окутать предгорья нежным прозрачным пологом.
Человеку же, чья миниатюрная фигурка зачастую присутствует на пейзажах Коукей-сан, отводится роль благодарного наблюдателя. Он здесь для того, чтобы символизировать благо гармоничного сосуществования с природой и констатировать своё скромное место в подлунном мире. Его роль сводится к созерцанию и осмыслению бесконечной красоты и величия божественного замысла.
Картины нашего героя несут в себе энергетику умиротворения, но их нарративы ощущаются свежо и актуально. Что лишний раз подчёркивает несомненные талант и мастерство живописца. Мало кому другому в наше время удаются столь живые и самобытные работы в таком аутентичном древнем стиле, где всё не просто так. Многовековая традиция завуалированных намёков превращает геометрию горных ручьев в отсылке к японским иероглифам, Хрупкие мостики — в иносказания о важных решениях и грядущих переменах, а сочетания оттенков листвы и камней — в понятные носителям восточной культуры живописной метафоры.
Автор: Лёля Городная
