Медиевист – это не просто историк. Не просто историк, изучающий средневековье (от лат. medius — средний и лат. aevum — век, эпоха). Если «просто историк» – странник во времени, то медиевист – это пилигрим. Если историк – это бабочка, то медиевист – пчела. Медиевист отправляется в другие века за медом духовности и мечтами о каком-то ином существовании человечества. Рыцарском, поэтическом, устремленным к Небу.
Средневековье для медиевиста – не просто историческая эпоха. Это – символ Золотого века, символ времен, реально существовавших времен, когда вера, любовь, поклонение Даме, поэзия бывали столь же важны и значительны, как в другие века – золото, нефть, уран, бутики, автомобили, самолеты, SEO и SPA, компьютерные технологии, гаджеты и прочие краеугольные камни цивилизации.
Не случайно, в XX веке медиевистика становится флагманом, развернувшим историческую науку от исследования политических событий к изучению человека прошлого.
В 1929 году медиевист Марк Блок и специалист по позднему средневековью и раннему Новому времени Люсьен Февр начали издание журнала «Анналы экономической и социальной истории», вокруг которого сложилась школа «Анналов».
Под влиянием школы «Анналов» в исторической науке возникли такие новые направления, как тотальная история, микроистория, история ментальностей.
Появились исследования в духе «новой социальной истории» и психоистории. Марк Блок говорил об истории такой, какая она, по его мнению, будет в будущем. Его мечты обрели реальность. Историки, вдохновленные идеями Блока, претворили его предсказания в жизнь. Кольцо времени замкнулось.
Профессор РГГУ и народный лектор, теле- и радиоведущая Наталья Басовская сделала историю достоянием миллионов. Ее знала, ее слушала, смотрела, читала половина страны. Потому что она создала из исторической науки новый жанр. Нечто среднее между Александром Дюма и Ираклием Андронниковым.
Некоторые, правда, упрекали ее в пропаганде истории. И в этом есть доля истины. Подобно Плутарху, начинявшему свои "Портреты" чертовой уймой мелочей и деталей, вплоть до лингвистических, Наталья Ивановна мистифицировала своих современников.
Она действовала на своих слушателей, как гипнотизер, простыми командами и тембром голоса переносящий зрительный зал то на берег моря, то на земляничную поляну, но в ледяную пустыню.
«В точном уравнении не меньше красоты, чем в изящной фразе, - писал Блок в «Апологии истории». - Но каждой науке свойственна ее особая эстетика языка. Человеческие факты — по сути своей феномены слишком тонкие, многие из них ускользают от математического измерения. Чтобы хорошо их передать и благодаря этому хорошо понять (ибо можно ли понять до конца то, что не умеешь высказать?), требуется большая чуткость языка, точность оттенков в тоне. Там, где невозможно высчитать, очень важно внушить».