Легендарные самолеты. Як 3. Боевое применение.
Первой частью, вооруженной Як-3 в июне 1944 г., стал 91-й ИАП. В его составе самолет прошел войсковые испытания в ходе Львовско-Сандомирской операции. Но в заметном количестве эти самолеты появились на фронте в Прибалтике в августе-сентябре 1944 г. На этом участке Як-3 получили 18-й, 31-й, 66-й ГИ-АП, 4-й ИАП. На южном фланге такими самолетами в первую очередь вооружили 32-й и 427-й ИАП, на центральном участке - 402-й ИАП. Потери за 1944 г. составили 90 Як-3, из них 56 - потеряно в бою.
Самым успешным для полка оказался групповой воздушный бой года, где 18 Як-3 выступали против группы из 24 самолётов Bf-109G и FW-190А. Потери противника составили 15 самолётов, из полка был сбит 1 Як-3. Полк нанес существенный ущерб противнику, активность которого резко снизилась. За последние две недели войсковых испытаний летчики полка уже не встречали самолёты противника.
Перевооружение истребительных авиаполков на Як-3 происходило быстро и без особых трудностей в части освоения летным и наземным составом, и все же неизменно порождало фурор: это было нечто совершенно новое, непривычное. Даже самый облик истребителя производил впечатление легкости и стремительности, не вписываясь в стереотип военного самолета. Достаточно было хоть раз слетать на Як-3, чтобы буквально влюбиться в него: простотой пилотирования истребитель напоминал легкий самолет уровня аэроклуба, будучи, в отличие от него, мощным и «зубастым». Предоставим слово командиру 303-й АД Герою Советского Союза Г.Н.Захарову: «… Отношение к самолету всегда очень субъективно. Тут дело в личных привязанностях и характере самого летчика. Як-3, как говорили его поклонники, был «игрушкой». В «Лавочкине», Як-9У и других машинах чувствовалась некая фундаментальность, летчик как бы находился в индивидуальной крепости. Машины были несколько тяжеловаты, причем в понимании летчиков это вовсе не означало вес истребителя, а относилось прежде всего к его чуткости, способности маневрировать, подчиняться малейшему движению летчика. В этом отношении Як-3 был почти неосязаем. Его броней являлась маневренность и та легкость, с которой машина реагировала на любое движение ручки управления. Эти свойства сочетались с высокими скоростными данными машины. В воздушном поединке самолет был практически неуязвим».
Качественный скачок, произошедший в небе над советско-германским фронтом, наглядно иллюстрирует пример первого и единственного в советских ВВС французского авиаполка «Нормандия»: за полтора предыдущих года, воюя на Як-1 и Як-9, полк одержал 89 побед, а на Як-3 всего за полгода «намолотил» 184 немецких самолета. Вот лишь один бой: 16 октября 1944 г. воинственные потомки галлов сбили 29 немцев без потерь со своей стороны. Неудивительно, что, вернувшись в 1945 г. во Францию, полк продолжил летать на русских истребителях, предпочтя их американским и английским машинам. 40 «Яков» без аварий и катастроф прослужили в полку «Нормандия-Неман» и французских военных летных школах аж до 1956 г. Частые упоминания «Нормандии» в связи с успехом Як-3 далеко не случайны: французские летчики были сильными бойцами (кто бы и что бы ни говорил) и летали до этого на достойных истребителях – чего стоит один только «Девуатин» D-520. Поэтому их восторженная оценка Як-3 весьма показательна.
Любопытно также мнение о Як-3 немецкого генерал-лейтенанта Вальтера Швабедиссена, в 1960 г. опубликовавшего книгу «Русские ВВС глазами командования люфтваффе». Отечественные источники приводят цитату, в которой Швабедиссен признает превосходство Як-3 над всеми типами немецких самолетов и утверждает, что с появлением этого истребителя советские ВВС добились господства в воздухе. В единственном доступном на сегодняшний день переводе автор выражается более скупо: признавая превосходство Як-3 и называя его «великолепным», он, тем не менее, заявляет, что эти истребители не оказали заметного влияния на ход войны вследствие малочисленности. Трудно сказать, какой из источников более правдив, но факт остается фактом: немецкие летчики избегали встреч с Як-3 и Як-9У, которые были очень похожи и внешне отличались от других советских истребителей отсутствием антенной мачты. По этому признаку и ориентировались пилоты Люфтваффе, стараясь вступать в бои с «безмачтовыми» русскими истребителями только в крайних случаях. (На сей счет был издан соответствующий приказ.) Так что дело, очевидно, не в количестве, а в качестве. И психологическом эффекте.
Несмотря на малую продолжительность полета, предопределившую непригодность к сопровождению бомбардировщиков и патрулированию (боевой вылет продолжался в среднем 40-45 мин. с учетом 20-процентного запаса топлива), Як-3 как нельзя лучше подходил для борьбы за господство в воздухе над линией фронта на высотах до 5000 м, где в силу специфики той войны и происходило подавляющее большинство воздушных боев. Будет справедливо утверждать, что Як-3 занял свою собственную нишу в ряду боевых самолетов того времени, не подменяя собой какой-либо другой советский истребитель, но прекрасно дополняя их все, в полной мере реализуя идею кратковременного, но яростного и агрессивного боевого столкновения. В этом смысле нелишне вернуться к словам Г.Н.Захарова о неизбежной субъективности оценок. Споры о том, был ли Як-3 лучшим истребителем второй мировой не утихают и поныне, но они лишены смысла, ибо Як-3 оказался непревзойден именно в своем амплуа, в свое время и на своем месте.
Именно на самолетах Як-3 чаще всего формировались специальные группы, которые должны были завоевать господство в воздухе над важнейшими участками фронта — например, группа «Меч» из летчиков 150-го гвардейского ИАП.
В сентябре 1944 г. получил Як-3 и 66-й Виленский Краснознаменный ордена Суворова III степени ГИАП. Он обеспечивал сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков, действовавших не только по ближним целям, но и по удаленным, методом проводки через опасные зоны у линии фронта. Полк закончил войну на аэродроме Клоссов под Берлином.
В 1945 г. 112-й ГИАП поменял на Як-3 другие новейшие истребители того времени – Ла-7, закончив войну именно на самолетах Яковлева. Сменил «Лавочкины» на Як-3 и 431-й ИАП. Лучшие истребители Яковлева получил и 4-й Краснознаменный Рижский ИАП, участвовавший в освобождении от фашистов Прибалтики и Польши. На южном крыле советско-германского фронта осенью 1944 г. также появились Як-3 В частности, самолеты этого типа принял 32-й ИАП, отличившийся при освобождении Львова, а также знаменитый не столько «регалиями», сколько реальными заслугами летчиков 427-й ИАП п-ка Якименко, закончивший войну в Румынии.
Як-3 в первую очередь получали полки, летавшие на «Яках» предыдущих типов. Но не везде перевооружение проходило гладко. В сентябре 1944 г. получать Як-3 убыла 2-я эскадрилья 812-го Краснознаменного Севастопольского ИАП. После освоения новой техники командиру эскадрильи И.В. Федорову было поручено провести летно-тактические учения и показать преимущества Як-3 перед истребителями Як-1б и Як-9Т, на которых воевал полк до того. Завершала мероприятие «атака бомбардировщика» (его имитировал конус буксируемый за Як-9), которого прикрывали четыре «старых» Яка. Пара Як-3 молодых летчиков Лопатина и Викторовича «связала боем> прикрытие, а л-ты Дергачев и Тюле- нев, также недавно поступившие в полк, атаковали конус Первая же очередь Николая Дергачева прошлась по мишени, она завиляла, и тот резко отвернул, чтобы не налететь на мишень и дать отстреляться Тюленеву. Вдруг наблюдавшие с земли комдив Карягин, командир полка Попов и летчики части увидели, что одна консоль истребителя отделилась. Когда Дергачев смог выбраться из кабины, раскрывать парашют было уже поздно. Сжатое в комок, его тело ударилось о землю… Было видно, что перегрузка при маневре не могла превысить 5-6 единиц. Заводская комиссия определила, что причина – недостаточная прочность крыла. Полученные самолеты отправили в ПАРМ под Брест, где уже выполняли заводской бюллетень по усилению консолей. Тем временем, полк начал получать Як-9У, приступил к освоению этих самолетов вместо Як-3 еще один полк дивизии – 291-й ИАП. Лишь после выполнения доработок Як-3 получила одна эскадрилья 812-го полка. Полностью на «тройки» пересел третий полк 265-й ИАД – 402-й Краснознаменный Севастопольский ИАП м-ра А.Е. Рубахина.
Всего за 1944 г. было потеряно девяносто Як-3, в т.ч. 56 не вернулись из боевых вылетов, но причины гибели известны только для четырнадцати случаев – по семь сбили вражеские истребители и зенитки. Три самолета были списаны по износу, а 31 разбился в авариях и катастрофах. Такая высокая аварийность (как минимум 34,4%!) беспокоила ОКБ, но принимаемые меры не давали пока результата, а Яковлев требовал не допускать роста веса конструкции Небоевая убыль Як-9 с ВК-105ПФ за тот же период была лишь 25,9%, Як-9У ВК-107А – 11,1%, Як-1 – 18,1%, Аэрокобра – 27,4%. Но у Лавочкина ситуация была еще хуже. В потерях более сложных в пилотировании Ла-5ФН доля летных происшествий достигла 35,6%, а Ла-7 – 38,7%.
Но победы давались нелегко даже на таком самолете, как Як-3 На 1-м Прибалтийском фронте 10 октября 1944 г. 8 новых Яков 66-го ГИАП вылетели на сопровождение Ил-2. Группу атаковали 18 «фоккеров». В упорном бою гвардейцы сбили два FW 193 но и сами потеряли штурмана полка м-ра Головатюка.
Летные качества Як-3 в глазах многих пилотов (и особенно опытных асов) искупали все его недостатки. Причем в наибольшей мере эти преимущества раскрывались именно на тех высотах где велось абсолютное большинство воздушных боев на советско-германском фронте, – до 4500 м.
Значительным недостатком Як-3 было слабое бронирование, однако умелый летчик вполне мог компенсировать экономию на пассивной защите, воспользовавшись маневренностью своего самолета и захватив инициативу. Опыт воздушных боев показал, что даже при численном преимуществе противника это было вполне реально. В то же время, Як-3, как и предыдущие истребители Яковлева, на пикировании не мог ни догнать Bf 109 последних модификаций или FW 190D-9, ни уйти от них таким способом.
На первый взгляд, вооружение Як-3 для 1945 г. было слабовато, тем не менее, его вполне хватало даже для таких живучих самолетов, как Hs 129 и FW 190F/G. Так, лишь за один день 18 октября 1944 г. летчики 1-го французского ИАП сбили 7 «фоккеров» и 5 бронированных «хеншелей». Подтверждением тому также может служить и бой, проведенный шестью летчиками 18-го ГИАП 9 февраля 1945 г. над Курляндией. Прикрывая свои войска, они увидели следовавшие друг за другом три волны FW 190 с бомбами по 8-10 машин в каждой. Атаковали головную группу в лоб и с ходу «завалили» три штурмовика. Не нарушая строя, «Яки» вышли на вторую волну противника, в ней сбили два FW 190 и еще пару повредили. Остальные, побросав бомбы куда попало, предпочли бежать.
Что же до оборудования, то оно было существенно хуже и примитивнее, чем у противника и союзников. Прежде всего, это не позволяло эффективно применять самолет ночью, а о полетах в сложных метеоусловиях, когда «Аэрокобра» или Bf 109G вполне могли работать, и речи не шло.
Боевая живучесть Як-3 оказалась достаточной благодаря мерам по снижению вероятности пожара, исключению самопроизвольных течей и скапливания в фюзеляже топлива и масла. Также пересмотрели технологию нанесения и состав лакокрасочных покрытий, которые легко загорались при огневом поражении самолета. Благодаря малой нагрузке на крыло пулевые пробоины часто не вели к дальнейшему разрушению конструкции от скоростного напора и подъемной силы.
Тяжелый воздушный бой выдержал командир эскадрильи 1-го французского орденов Красного Знамени, Александра Невского, Почетного Легиона и Военного Креста «За Освобождение» ИАП «Нормандия-Неман» Рене Шарль, не подвел его и самолет. В том поединке он сбил FW 190, но и в его Як-3 попало не менее четырех пушечных снарядов и много пуль. В фюзеляже и в обеих консолях были 3 пробоины диаметром до полуметра, а остекление фонаря было полностью снесено. Совершивший посадку на аэродроме Допинен самолет хотели списать, но старшина Юзефович с сержантами Муравьевым и Смирновым из ПАРМ-1 за сутки вернули его в строй.
Что касается конструктивных просчетов, то наиболее слабым местом истребителя был фонарь кабины: при превышении скорости или перегрузки, а сделать это на «летучем» Як-3 часто было легче, чем соблюсти ограничения, сдвижную часть фонаря могло либо сорвать, либо заклинить.
Летом 1944 г. было запланировано перевооружение еще одного полка, который всегда был на Советско-германском фронте, что называется, на виду и на особом счету, — 1-го Французского ИАП «Нормандия». Личному составу было предложено выбрать любой тип из новейших истребителей — Ла-7, P-39Q или N «Аэрокобра», а также «Спитфайр» Mk. IX, но французские пилоты предпочли заменить свои Як-9 именно на Як-3. На этих самолетах в труднейших боях над Прибалтикой и Курляндией летчики полка достигли своих наибольших успехов. Всего за войну пилоты эскадрильи, а затем полка «Нормандия» выполнили 5 062 боевых вылета, провели 869 воздушных боев, сбили 268 и повредили 80 самолетов противника. Четыре летчика полка получили звание Героя Советского Союза. Боевое знамя полка украсили почетное наименование «Неманский», добытое в боях за освобождение Литвы, советские и французские ордена Красного Знамени, Александра Невского, Почетного Легиона и Военного Креста «За Освобождение». История этой славной части в послевоенной Франции продолжилась именно на подаренных Советским Союзом Як-3, а сейчас эскадрилья «Нормандия-Неман» летает на реактивных истребителях IV поколения Дассо «Рафаль».
При штурме печально знаменитого укрепрайона на Зееловских высотах, закрывавшего путь на Берлин, противник организовал четкое взаимодействие зенитной артиллерии и истребителей, выделив лучшие части Люфтваффе. Чтобы дать штурмовикам уничтожить важный опорный пункт, а заодно поднять боевой дух пехоты, командир 265-й ИАД полковник А. А. Карягин придумал отвлекающий маневр: один из лучших асов 812-го ИАП Герой Советского Союза капитан Федоров должен был над заданной точкой в одиночку выполнить на Як-3 каскад фигур высшего пилотажа, вызвав огонь на себя. Кружась над указанным местом, в высшей точке петли Нестерова он увидел быстро приближающуюся пару «длинноносых фоккеров» FW 190D-9: «…оценив обстановку, я вывернул «як» в нормальное положение... и оказался с «фоккерами» на встречных курсах. Разошлись. Разворачиваюсь и захожу в хвост ведомому пары. Не ожидал, что они такие олухи! Разве можно на малой высоте вступать в бой на виражах с «яком», да еще одной паре! Ведь у них маневренность против моей «дубовая». Через минуту я показал наземным войскам, что летчики не только фигуры пилотажа крутить умеют: всадил в ведомого «фоккера» такую порцию стали, что он мгновенно вспыхнул, завертелся волчком и со взрывом грохнулся в расположение наших войск. Ведущий намотал это на ус — полупереворотом перешел в пикирование и дал деру…». Пока в небе вертелась карусель, зенитки молчали, и Ил-2 без помех «накрыли» свою цель. Были столкновения Як-3 и с реактивным противником. Такой случай описывает в своих мемуарах Арсений Ворожейкин. В апреле он в составе группы летчиков-инструкторов Управления фронтовой авиации ВВС был направлен в 16-ю Воздушную армию, поддерживавшую с воздуха войска 1-го Белорусского фронта, штурмующие Берлин. Ворожейкин вылетел на Як-3 в паре с капитаном Трещовым. Над центральными районами города они увидели пару FW 190, пытались атаковать, но те скрылись в дыму пожаров, а когда вынырнули, оказалось, что внезапно появившиеся «Лавочкины» с первой атаки уже «срезали» обоих. Вдруг ниже появился необычный самолет с четырьмя реактивными двигателями под коротким крылом: «Арадо-234»! «У меня высота шесть километров. Когда реактивный противник будет предо мной под углом 45 градусов, пойду отвесно вниз и там перехвачу его. Как всегда, «як» легко, точно игрушка, перевернулся и отвесно пошел к земле, быстро набирая скорость. Враг оказался сзади. Почему бы ему не изловчиться и не ударить меня из четырех пушек, а может, еще и из ракет? (Фактически вооружение большинства серийных Ar 234B-2 обычно составляло только две 20-мм пушки, но тогда точной информации еще не было. — Авт.) Ему стоит только поднять нос, и он, имея огромную скорость, сразу настигнет меня. И я резко кручу машину на пикирование, чтобы посмотреть, как реагирует на меня «Арада». Самолет по-прежнему летит низко и скоро обгонит меня. Здесь-то и должен я его подловить. И снова кручу машину, «як» повинуется с трудом… рвется выйти из пикирования… Стрелка прибора скорости уже вибрирует на круглой и опасной цифре — «семьсот». И мой «як», словно отрешившись от жизни, потерял резвость и не рвется вверх, в небо, а с холодной отрешенностью идет к земле. Машина не рассчитана на такую большую скорость: может развалиться. А если хватит прочности, не выйдет из пикирования: засосет. С полным напряжением начинаю выводить. Слушается туго, но слушается… «Як» молодец, выдержал. В глазах проясняется, вижу горизонт, небо, землю. Где-то здесь должна быть «Арада». Вот она!.. И тут случилось то, чего я перестал уже опасаться. Раздался взрыв, удар по голове… Сознание четко отметило: это последняя атака. Разрыв снаряда в кабине… Но почему обдало холодом, а не жаром, и я не чувствую ни боли, ни палящего огня. Рассыпался самолет?.. Однако передо мной снова небо, земля, горизонт и «Арада»… Вот оно что — сорвало с кабины фонарь… Беру «Араду» в прицел! Вот неудача. Уже далеко, не могу попасть. Стреляю. Великолепно! Шнуры трассирующих снарядов и пуль догнали противника и впились в его тело. Из «Арады» брызнули искры, огонь, повалил густой дым, и самолет скрылся в берлинской гари». Остаток горючего не позволял продолжать преследование и дальнейшая судьба «реактивного Арадо» осталась неизвестной.
