Пятую часть статьи о маршале Рокоссовском вы можете прочитать здесь
Сразу после капитуляции остатков 6-й армии вермахта в Сталинграде Рокоссовский 4 февраля 1943 года прибыл в Москву. На приеме у Сталина он получил благодарность за свои действия и новую задачу: Верховный требовал разгромить Орловскую группировку противника. Для этих целей Донской фронт преобразовывался в Центральный, а в его подчинение переходили новые армии из резерва Ставки.
Однако поставленная задача оказалась слишком амбициозной. Трудности начались еще на стадии переброски войск из-под Сталинграда, что можно было сделать лишь по одной узкоколейной железной дороге. Отправка войск своим ходом себя не оправдала: суровая зима, сильный ветер и вьюга явно не способствовали быстрому движению, кроме того на передовую требовалось доставить не только людей, но и боеприпасы. Стоит также учесть усталость солдат, только что разгромивших армию Паулюса.
В результате вместо первоначальной даты 15 февраля наступление на Севск началось лишь 25 февраля 1943 года, оказалось малоуспешным и закончилось немецким контрнаступлением. Но, тем не менее, войскам Рокоссовского удалось закрепиться на достаточно большом выступе, более известном как Курская дуга. Именно здесь вскоре разразится одно из ключевых сражений войны.
Под Курском Рокоссовский оценил обстановку и в апреле 1943 года доложил в Ставку о сложившемся там положении. По его мнению, Курская дуга станет наиболее вероятным участком фронта, где вермахт захочет нанести удар. По этой причине в этом месте следует создать мощные оборонительные рубежи и накопить резервы для отражения немецкого наступления, которое ожидалось во второй половине мая. Рокоссовский доказывал, что нанесение упреждающего удара, который предлагали некоторые представители Ставки, является ошибочным решением и может лишь привести к высоким потерям и, возможно, к окружению и катастрофе, коими был полон 1942 год. Кроме того, Рокоссовский в своем докладе раскритиковал существующую систему, когда представители Ставки вмешиваются в управление войсками фронта во время своих визитов на передовую, что вносит неразбериху и имеет негативные последствия.
Ставка приняла соображения Рокоссовского, и при разработке операции они были учтены. С апреля подчиненные ему войска Центрального фронта на Севере и войска Воронежского фронта под командованием генерала армии Ватутина на Юге приступили к организации глубоко эшелонированной обороны:
За три месяца войска фронта оборудовали шесть основных оборонительных полос. Кроме того, были построены промежуточные рубежи и отсечные позиции, протянувшиеся на сотни километров. Ходы сообщения между траншеями строились с таким расчетом, чтобы при необходимости они могли служить отсечными позициями.
Также Рокоссовский отмечал, что «общая плотность артиллерии у нас составляла 35 стволов, в том числе более 10 противотанковых орудий, на километр фронта».
Причем Рокоссовский продавил решение готовиться не только к отражению наступления вермахта, но и к возможным боям в окружении, для чего в Курске, то есть в самом центре выступа, были заготовлены существенные запасы продовольствия и большое количество боеприпасов. Сделано это было с оглядкой на уничтоженные в котлах 1941 и 1942 годов советские войска. Рокоссовский понимал, что если не учиться на чужих ошибках, то за свои придется заплатить большой кровью солдат и командиров.
И вот Центральный и Воронежский фронты, регулярно проводившие занятия с личным составом и отрабатывавшие на местности способы отражения немецкого наступления, были готовы. Но наступление не началось ни в середине мая, ни в июне. В войсках, в штабах и в Ставке висела нервозная атмосфера. Все громче стали звучать голоса тех, кто настаивал на упреждающем ударе. Это сильно огорчало Рокоссовского, который понимал, что лишь сохраняя силы в обороне можно рассчитывать на успешное контрнаступление. Но в этот момент свою роль сыграл Сталин, заявив: «Я верю Рокоссовскому». И в этом он не ошибся.
На рассвете 5 июля 1943 года Сталину позвонил Рокоссовский и радостным голосом доложил: «Товарищ Сталин! Немцы начали наступление!» Верховный не увидел причин для радости, но тут же получил ответ: «Теперь победа будет за нами, товарищ Сталин!». Так начался оборонительный этап Курской битвы.
По свидетельству маршала Казакова, в тот момент начальника артиллерии Центрального фронта, первым распоряжением Рокоссовского после начала немецкого наступления стала отправка начальников родов войск и членов Военного совета спать:
Получив положительный ответ, он, как-то очень по-домашнему, сказал нам:
— Ну, раз так, то я советую всем часика два отдохнуть. А то, если мы будем бодрствовать, то наверняка не удержимся и начнем дергать командармов и других начальников, запрашивая обстановку и прочее. А ведь им самим нужно еще во всем разобраться, проанализировать донесения соединений, оценить обстановку. На все это уйдет немало времени. Можете не сомневаться, как только им все станет ясно, они сами доложат. Так что я иду спать и всем вам советую поступить так же.
Рокоссовским еще до начала операции была абсолютно верно выбрана стратегия отражения немецкого наступления, что хорошо показали дальнейшие события. Он наметил участки, где противник будет пытаться прорвать советскую оборону, и именно на этих участках были сконцентрированы крупные силы, что не позволило немцам продвинуться на северном фасе дуги глубже, чем на 10 км. Ватутин же на Воронежском фронте распределил войска равномерно и в результате на южном фасе противник сумел достичь определенных успехов и дойти до станции Прохоровка, из-за чего командование было вынуждено прибегнуть к введению в бой резервов.
Рокоссовскому, наконец, удалось воплотить в жизнь свои идеи. В отличие от установок Жукова, которые тот давал в 1941 и 1942 году и требовал наступать для изматывания противника, Рокоссовский делал это в обороне, что имело гораздо лучший результат. Уже 15 июля 1943 года Центральный фронт перешел в контрнаступление и спустя три дня отбил занятые немцами участки.
Однако дальше наступление застопорилось, и Рокоссовский был вынужден вновь перейти к обороне. Сказывалась и усталость войск, которым пришлось выдержать сильные немецкие атаки, и необходимость стягивать силы для нанесения концентрированных ударов по врагу. После передачи Центральному фронту резерва в виде 3-й гвардейской танковой армии под командованием генерал-лейтенанта Рыбалко наступление возобновилось, и противник медленно стал вытесняться с Орловского выступа.
5 августа 1943 года был освобожден Орел, а всего к 18 августа совместно с Брянским фронтом Рокоссовский вытеснил противника с огромной территории, выйдя на линию Жиздра-Карачев-Севск. Не отставал и Воронежский фронт, войска которого 5 августа освободили Белгород, а 23 августа Харьков. В результате группа армий «Центр» была разгромлена, а Красная армия сумела перехватить стратегическую инициативу и вскоре продолжила наступательные действия.
Рокоссовский в Курской битве в очередной раз проявил свой полководческий талант, но не остановился на этом и продолжил активные действия уже на территории Советской Украины. 6 сентября 1943 года был освобожден Конотоп, 15 сентября – Нежин. Вскоре войска Рокоссовского подошли вплотную к Днепру, что создавало для немцев угрозу взятия Киева. Но Воронежский фронт, имевший низкие темпы наступления, задерживал Центральный фронт, из-за чего Рокоссовский сперва был вынужден приостановить наступление на Киев, а затем и вовсе изменить его направление. В дело вмешалась политика.
Это была шестая часть статьи о Константине Рокоссовском. В следующей статье вы узнаете о том, почему ему не позволили взять Киев. Подписывайтесь на канал и не пропустите!
Источники:
Константин Рокоссовский. Солдатский долг;
Владислав Кардашов. Рокоссовский;
Борис Соколов. Рокоссовский
Если вам понравилась статья, то рекомендую также прочитать:
О начале боевого пути маршала Рокоссовского;
О том, как Антанта делила Россию;
О непростой работе военных кинооператоров
