Яков Агранов был в числе самых близких и частых гостей в доме у Маяковского. Настоящее имя чекиста – Янкель Шевелев-Шмаев. Друзья зовут его «Яней» или «Агранычем», Лили Брик – «милым Янечкой». Агранов – сын лавочника из еврейского местечка Чечерск Могилевской губернии, точнее бакалейная лавка принадлежала его матери. Еврейский мальчик хорошо окончил 4 класса городского училища, а в 1912 году вступил в члены партии социалистов-революционеров (эсеров), с 1915-го в РСДРП, арестован за проведение марксисткой пропаганды среди солдат, за что был сослан в Енисейскую губернию.
В ссылке Агранов познакомился с И.В. Сталиным (Кобой) и Л.Б. Каменевым. Вместе с Кобой в течении месяца будет возвращаться из Сибири в Петроград, а уже начиная с 1919 года, сделает стремительную карьеру в секретариате Совнаркома РСФСР у В.И. Ленина, совмещая эту работу с деятельностью в органах ВЧК. Как особо уполномоченный секретно-оперативного управления ВЧК (такую же должность имели только руководители спецслужбы В.Р. Менжинский, А.Х. Артузов, В.Д. Фельдман, К.И. Ландер) Агранов был активным участником расследования обстоятельств Кронштадтского мятежа, Антоновского крестьянского восстания в Тамбовской губернии, дела «Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева», позднее – убийства С.М. Кирова.
При проведении допросов профессора Таганцева (ПБР) возьмёт на себя личные письменные обязательства, что в обмен на признание вины тому будет сохранена жизнь. Таких полномочий следователь, конечно же, не имел.
В ответ на обвинения в безнравственности подобных методов возразит:
«морально то, что полезно в данный момент международному пролетариату, то есть – большевикам».
Протоколы допросов В.Н. Таганцева В.Р. Менжинский направляет для ознакомления В.И. Ленину, в сопроводительном письме обращает внимание Предсовнаркома на показания арестованного профессора в отношении А.М. Горького.
В 1922 году Верховный трибунал по делу главного инспектора военно-учебных заведений РСФСР, бывшего эсера и военного министра Временного правительства, комбрига А.И. Верховского вынесет специальное определение в отношении следователя ОГПУ Я. Агранова «за явную неправильность в деле допроса свидетелей». Несмотря на очевидные недостатки образования, этот талантливый чекист стал признанным специалистом по работе с творческой интеллигенцией. Его ключевая роль в расследовании контрреволюционной деятельности Николая Гумилёва, в результате чего он будет расстрелян, а также в организации высылки из РСФСР выдающихся философов, экономистов и обществоведов по поручению В.И. Ленина и Ф.Э. Дзержинского, была широко известна. В московских творческих кругах Агранова, «за глаза» естественно, называют «продавцом билетов на философский пароход».
«Милый Яня» близко общается не только с Владимиром Маяковским, Бриками, Есениным, Булгаковым, но и с руководителем РАППа Леопольдом Авербахом, Нарком НКВД Генрих Ягода женат на его сестре Иде Авербах, председателем Всероссийского союза писателей Борисом Пильняком – автором «Повести непогашенной луны», уже запрещенной к тому времени, Ю. Олешей, О. Мандельштамом, В. Мейерхольдом, курирует секретаря и новую гражданскую жену А.М. Горького – Муру Закревскую-Бенкендорф, – перспективную и очень одарённую сотрудницу секретного отдела ОГПУ.
При агентурной разработке интеллигентов чекист любит представляться профессором психологии. Агранов лично допрашивает Патриарха Московского Тихона, признанного позднее Русской Православной Церковью новомучеником и исповедником, дочь Льва Толстого – Александру Львовну, многих других известных людей, оказавшихся на Лубянке. Им разработан «авторский» метод проведения допросов, который заключался не в популярном среди следователей «выбивании показаний» в прямом и переносном смысле, а в «сталкивании» позиций подозреваемых в процессе следствия, противопоставлении их показаний друг на друга, использовании в них противоречий для доказывания участия в совершённых или только планировавшихся преступлениях. На следствии с участием Агранова арестованных практически не били, в основном – убеждали. На оперативном совещании руководящего состава НКВД 3 февраля 1935 года «стахановец» Агранов будет делиться передовым опытом расследования «Ленинградского дела»:
«Наша тактика сокрушения врага заключалась в том, чтобы столкнуть лбами всех этих негодяев и их перессорить. А задача была трудная. Перессорить их необходимо было потому, что все эти предатели были тесно спаяны между собой десятилетней борьбой с нашей партией... В ходе следствия нам удалось добиться того, что Зиновьев, Каменев, Евдокимов, Сафаров, Горшенин и другие действительно столкнулись лбами».
«Убеждение врагов народа» – дело, конечно, муторное, зато полученные в результате показания не «рассыпались» в судебном заседании. Эти, зарекомендовавшие себя как эффективные, методы допросов до сих пор на вооружении и по прежнему присутствуют в качестве примеров во всех методических пособиях и учебниках современного МВД, нечто подобное есть и в рассекреченных методиках ЦРУ – KUBARK Counter intelligence Interrogation. Вместе со своей женой Валентиной Агранов будет присутствовать на всех заседаниях ЛЕФа, собраниях художественного совета Театра Мейерхольда (ГосТиМе), членом которого он так же являлся, в том числе и на том, где Маяковский в лицах читал свою комедию «Баня». Очевидцы вспоминали, что хохот стоял гомерический. Яков Саулович громко смеялся вместе со всеми, но никогда не позволял себе вмешиваться в дискуссию, просто сидел и внимательно слушал. Выводы из услышанного делались позднее в оперативных справках и постановлениях на аресты.
Со своей будущей женой Валентиной Кухаревой – роскошной и удивительно обаятельной брюнеткой, Агранов познакомится, что совсем не удивительно, во время её допроса в качестве свидетеля по делу одного из сотрудников треста «Цветметзолото», в котором она работала. 27-летняя Валентина – жена заместителя наркома земледелия, станет супругой всесильного чекиста и ближайшей подругой Л.Ю. Брик. Лили Юрьевна, в свою очередь, возьмет на себя опеку над Норой – дочерью Агранова от первого брака. После ареста, высокопоставленного чекиста в одиночной камере внутренней тюрьмы на Лубянке психологически никто не обрабатывал, не выстраивал сложных сценариев следствия по его же оригинальной методике.
Из книги Солод В.Ю. В. Маяковский и советское авторское право в 1917-1930 годах
Другие статьи:
Маяковский и "солдаты Дзержинского". С кем из чекистов дружил знаменитый поэт
Зловещее оружие кремлевских властей - Лаборатория X
