Сто лет назад, 15 апреля 1919 года, в Советской России вышел декрет «О лагерях принудительных работ», положивший начало созданию ГУЛАГа. Главное управление лагерей сохраняется в массовом сознании как едва ли не главный символ произвола сталинского времени и вещественное воплощение репрессивного механизма.
Насколько обоснованным является этот взгляд?
В первые 10 лет существования, до 1929 года, ГУЛАГ (тогда просто УЛАГ) функционировал как «обычная» система концентрационных лагерей как для политических заключенных, так и для обычных уголовников.
Тогда термина «концентрационный лагерь» не сторонились как чумного, само понятие пришло из английского языка – оно было придумано англичанами во время Второй англо-бурской войны. Тогда британцы содержали в СС – concentration camps – все попавшее им в руки бурское население, включая женщин и детей, просто по национальному признаку. В СССР от этого термина отказались в 1929 году, заменив его на «исправительно-трудовой лагерь».
Придумал эту систему Нафтали Аронович Френкель, сам будучи заключенным СЛОНа – Соловецкого лагеря особого назначения, первого в этой череде. Френкель – человек удивительной судьбы, чудовище, сравнимое по своему характеру и представлениям о добре и зле только с крупными лидерами нацистской Германии, но с обратным знаком, если так можно выразиться. Одесский олигарх-миллионер, родившийся в Константинополе, монополист-лесоторговец, лучший друг Мишки Япончика, основатель знаменитых «контрафактных» производств на Малой Арнаутской улице – он умудрился коррумпировать все Одесское ГПУ и, видимо, самого наркома Ягоду.
Дело закончилось тем, что Дзержинский прислал в Одессу с особыми полномочиями эффективного чекиста Терентия Дерибаса, отдаленного потомка основателя города Хосе де Рибаса. Терентий Дерибас привез с собой целый поезд чекистов из Москвы, которые в одну ночь арестовали все местное ГПУ и Нафтали Френкеля, перестреляв половину на месте. Такая вот борьба с коррупцией, «оборотнями в погонах», контрабандой и контрафактом в период НЭПа.
Чудом избежав расстрела, Френкель оказался на Соловках, где естественным образом возглавил экономический отдел лагеря. Там он предложил организовать в лагере производство примитивной обуви, одежды и шахматных досок. Дело стало приносить прибыль, поскольку товары привозили в Москву и продавали по коммерческим ценам под крышей ОГПУ. О Френкеле заговорили.
Созданная Френкелем система экономического использования заключенных весьма сомнительна. Есть множество работ, где на конкретных цифрах доказывается ее экономическая ущербность. В послевоенное время сами начальники ГУЛАГа несколько раз писали докладные записки Берии об убыточности использования труда заключенных.
Но дело в том, что в СССР, как это ни странно, всегда был дефицит рабочих рук, а уж заманить на Крайний Север и в другие отдаленные районы (Сибирь, Дальний Восток, тогда совсем голые степи Казахстана) людей на чудовищно тяжелые физические работы в условиях нормального рынка труда было бы невозможно. Потому «система Френкеля» поддерживалась в неизменном виде все время существования ГУЛАГа, а чисто экономические и финансовые ее аспекты в расчет не брались. Надо построить город на вечной мерзлоте, например Норильск или Комсомольск-на-Амуре – зэки построят, а сколько это будет стоить, уже совсем не важно. Поэтому рассматривать «систему Френкеля» как удачный экономический проект просто нельзя.
Главный вопрос не в самом существовании ГУЛАГа как системы, а в том, как и за что туда попадали. Это вопрос политики, репрессивной системы и степени свободы, а не экономики или же формы функционирования того, что сейчас мы называем пенитенциарной системой. На строгом режиме содержались особо опасные преступники, осужденные за бандитизм, разбой, умышленные убийства, побеги из мест заключения, и неисправимые уголовники-рецидивисты. Они находились под усиленной охраной и надзором, не могли быть расконвоированы, использовались преимущественно на тяжелых физических работах, к ним применялись наиболее строгие меры наказания за отказ от работы и за нарушения лагерного режима. На усиленном режиме содержались осужденные за грабежи и другие опасные преступления, воры-рецидивисты. Эти заключенные тоже не подлежали расконвоированию и использовались главным образом на общих работах. Все остальные содержались на общем режиме, могли быть расконвоированы и использованы на низовой административной работе.
Можно долго спорить о том, возможно ли было построить условный Норильский горнообогатительный комбинат или воркутинские шахты без привлечения труда заключенных, но это уже несколько корявый спор. Может быть, и было возможно, если бы вся экономика страны была устроена по-другому, и сам факт репрессий по политическому признаку тут ни при чем. Репрессии породили эти самые полтора миллионов зэка, и это другой разговор, а как с ними потом обращались в системе ГУЛАГа – вопрос уже второй.
Теперь о личном опыте общения с бывшими заключёнными и их отношению к системе ГУЛАГ. Я в начале 80х был направлен в Якутию, Оймяконский район, в комбинат "Индигирзолото", для внедрения шагающих экскаваторов в добыче самородного золота. Затея реализовывалась на прииске "Хатынах", но результата достигнуто не было. ЭШ-10/70, детище НКМЗ, местные острословы переводили как "Не хочу копать мёрзлую землю"! Там я встретил несколько человек, бывших "сидельцев", которые попали в лагеря после войны, довольно молодыми, члены семей бывших "зелёных братьев" из западной Украины и Прибалтики. Они и пробудили во мне интерес к Сталину и тем временам. Удивительными были эти рассказы. Каждый лагерь был производственной единицей, по добыче золота, со своим планом и своим хозяйством. При выполнении и перевыполнении плановых заданий, весь персонал лагеря имел большие поощрения, в виде премий и продвижения по службе. Заключённые премировались тоже. Прежде всего довольствие, содержание и применение коэффициентов, влияющих на срок. Каждый лагерь имел подсобное хозяйство, скотофермы, теплицы и т. д. Персонал лагеря и заключённые были "повязаны" одним интересом. Этим, практически, исключались случаи издевательств, физических наказаний и т.д. Я не идеализирую систему ГУЛАГа, но и праду надо знать.
Без всякого сомнения, ГУЛАГ – одна из самых неприятных страниц нашей истории. Но нет и необходимости превращать его в символ того времени. Репрессивный механизм существовал параллельно с обычной человеческой жизнью. Поговорка «половина страны сидела, вторая – охраняла», мягко говоря, художественное преувеличение. Но нельзя отменить и то чисто психологическое влияние, которое оказывала столь влиятельная репрессивная система даже просто на быт советских людей. Оттуда вышла и вся эта безумная «воровская романтика», песни стиля «шансон» и прочие атрибуты ГУЛАГа, которые до сих пор корежат неустойчивые умы. А заключенные «по 58-й» никогда не составляли большинства ГУЛАГа, просто сейчас это расхожая политическая тема. Но самое удивительное в том, что количество "сидельцев" в ГУЛАГе сильно преувеличено, но об этом в следующей статье.
