Сегодня расскажу Вам об обследованиях, которые нам пришлось пройти по состоянию на сегодняшний день.
Невролог, указавшая нам весной на возможный аутизм у Захара, оговорила сразу, что это диагноз психиатрический, но так как на тот момент и органику она не исключала, мы получили список из 7-8 ноотропов (препараты, способные улучшить работу головного мозга, ЦНС и т. п.) и направления на ЭХО и ЭЭГ. Также она посоветовала сделать МРТ по возможности.
Прошлой весной сына было очень сложно удержать на месте, он пугался датчиков, проводов, вообще крайне негативно относился к прикосновениям к голове и надеваниям на нее чего-либо, кроме шапки. Было мучительно больно водить его по различным организациям, усаживать, бороться с истериками и вновь получать отказ от специалистов, поскольку с ребенком в таком состоянии они ничего не запишут.
Но нужно было выяснять что к чему, и начали мы с ЭХО (эхоэнцефалография головного мозга), благо, это недолгое дело. Результат меня крайне удивил и разозлил. Невролог патологий не увидела, сказала, что была жидкость, что образовались дополнительные сосуды для ее выведения, из-за которых, в частности, ребенок очень реагирует на смену погоды и полнолуние. Но когда я почитала заключение сама, я обнаружила, что речь идет о постгипоксическом состоянии. После экстренного КС в 2015 г., когда Захару исполнился месяц, мы делали узи головного мозга, и специалист нам сказала, что нам повезло, и нет ни малейшей гипоксии. Если Вас уберегла жизнь от этого термина, знайте, - речь идет о кислородном голодании плода. А клетки мозга очень чувствительны к отсутствию кислорода и начинают отмирать. Я даже боялась думать о том, что в буквальном смысле творится в голове у сына.
ЭЭГ (электроэнцефалографию) ввиду неусидчивости и чрезмерной возбудимости ребенка мы долго не могли сделать, пока знакомая мама такого же мальчишки не подсказала организацию, где к таким деткам привыкли, а новое оборудование позволяет обследование проводить даже с криками, плачем, ерзанием и подобными прелестями. Записывали 7 минут, я на коленках на полу стояла перед сыном и держала его руки, отвлекала, забалтывала. Вышла выжатая в ноль, но окрыленная тем, что результат есть. Захар плакал, орал, пытался кусать меня. В заключении ЭЭГ невролог тоже ничего страшного не увидела, назвав отдельные изменения незрелостью головного мозга. Выписала еще один длинный список ноотропов, и мы пошли дальше.
А дальше был психоневрологический диспансер и МРТ.
Не считаю должным давать советы, но, если Вы чувствуете, что ребенок развивается немного отлично от своих сверстников или прописанных норм, не тяните, как я, и, наверное, не доверяйте одному врачебному мнению. Все это очень затратно во многих планах, но раннее вмешательство хотя бы в 2-3-хлетнем возрасте увеличит шансы Вашего ребенка на нормальную жизнь. Моему летом 5, и я знаю, что уже все не так просто.
