Есть у меня в знакомых одна барышня, которой в свое время «повезло» выбрать не самого приятного мужчину. После первого тяжелого брака с кучей нервных потрясений Оксана выбирала партнера осторожно, но выбрала еще хуже. Видимо, судьба… Хотя в начале все было классно: бурный роман, брак, рожденная через два года двойня (т.е. в браке, а не брак из-за детей), вот только мужичок оказался с гнильцой.
Когда брак – от слова «бракованный»
Полное презрение супружеской верности, пьяные исчезновения на двое-трое суток, рукоприкладство – после рождения детей Виктора будто подменили. Он честно сказал, что «никуда ты не денешься!» и продолжал трепать нервы своей супруге, но не учел главного – помимо скромной мамы и скромного отчима, которые были простыми работягами, у Оксаны был достаточно обеспеченный биологический отец, с которым она редко, но все же общалась – жил он аж в Мурманске и владел каким-то рыбно-икорным комбинатиком.
Виктор частенько откровенно глумился над Оксаной, подкалывая, что она родному отцу не сдалась ни на грамм, правда Оксана у него ничего и никогда не просила, а вся его помощь была добровольной.
Пожаловалась папе и папа за неделю решил все ее проблемы: купил квартиру, машину, закрыл кредиты (которые Оксана набрала, кстати, для подарков своему благоверному).
В один прекрасный день очнувшийся от очередного загула Витя не нашел дома ни Оксаны, ни сыновей, ни их вещей. На момент развода Оксане было 26 лет, Виктору 30.
А после пары попыток устроить дебош у нее по новому месту жительства с битьем в двери и кучей угроз, с Витьком поздним вечером прямо на пороге его квартиры пообщались два каких-то неизвестных гражданина.
Общение было продуктивным, жестким и с незначительными последствиями для его здоровья, после чего все попытки пошуметь и поугрожать бывшей у него как отрезало. Хорошо, когда у женщины есть Отец с большой буквы.
Алименты – как обычно
Первые два года Виктор периодически платил какие-то копейки с официальной зарплаты. Потом встал на учет в ЦЗН. Потом был «без определенного рода занятий». Потом алименты поменяли на твердую сумму в размере одного прожиточного минимума на двоих детей, которую он выплачивал один раз в три месяца, от чего пошли копиться долги. Все его семейство, надо отметить, презирало Оксану за «бандитские способы» решения проблем (та самая профилактика буйного поведения), а потому всячески поддерживало Витеньку.
Бизнес был и так на маме, где он периодически работал за копейки, а когда алименты поменяли на твердую сумму – и вовсе перестал где-то числиться. После очередного конфликта с бывшей женой выплаты и вовсе прекратились, а за год долг намотался около 200 тысяч рублей.
Чтобы не получить уголовку, Витек раза два в квартал кидал какие-нибудь 3-4 тысячи, строчил объяснительные приставам, что «вот нашел работу и начинает платить», получая регулярные 5.35.1 по административке, но без существенных оснований для возбуждения уголовного дела. Долг есть, но по капельке платится – оснований нет.
В беседе с бывшей женой он был честен и краток: «Буду платить абы как из принципа, и ничего ты мне не сделаешь! Лучше штрафы государству буду платить, чем тебе».
При этом никаких других обязанностей от Виктора никто не требовал – дети даже знать не знали, что у них где-то есть «папа». Мужчина ни разу не изъявил желание встретиться с сыновьями.
24 числа я оказался в одной компании вместе с Оксаной и в беседе зашел разговор об алиментщиках и должниках, которые «могут, но не хотят».
- Да мой чудак вон со своим семейством летит в Париж на Новый год! Мамочке 60 лет справлять под Эйфелевой башней. Бедный, несчастный, нищий… - фыркнула Оксана.
- Стоп. А откуда ты знаешь? – меня внезапно посетила одна идея. – И когда летят?
- Да Лариска, сестра его, в Инсте выложила фото билетов с припиской «Нас ждет лучший Новый год в мамочкин юбилей». 4 билета до Парижа на 29 число. Мать, он и две сестры видимо.
Удача сама плыла в руки. Я быстро обрисовал Оксане свою идею, которая ей весьма понравилась.
Пристав – птица гордая…
Провинциальная служба судебных приставов не отличается особым рвением в использовании последних веяний принудительного взыскания. Ограничение прав на управление ТС, запросы по электронным кошелькам и прочие новшества с них приходится вытягивать клещами, получая массу отмазок, в духе, «это не поможет, зачем напрягаться?!».
Точно так, лишь к единицам применяется ограничение на выезд за пределы РФ (в основном по связанным с бизнесом делам), а уж к алиментщикам оно не применяется почти никогда – что толку, если у него денег и так нет?
А тут, как вы догадались, такой подарок судьбы…
С Оксаной договорились – в мою пользу с нее причитается 10% от реально полученной суммы, которую, я уверен, ей перечислят за пару-тройку дней. Если не получится – мне ничего не нужно. Она радостно согласилась.
В итоге вся процедура заняла 2 часа – написали заявление, отловили пристава, затем вызвонил начальника. Не скрою, что достаточно значительную роль сыграло личное знакомство с основным составом ФССП в силу прошлой работы в судебной системе, поскольку в ином случае бы заявление осталось бы ждать Нового года. Но это было нужно не для самого факта наложения ограничения (его и так наложат), а для скорейшего исполнения.
Информацию о постановлении об ограничении должника в праве на выезд за пределы РФ нужно было внести в базу в тот же день, потому как по инструкции его надлежало передать «не позднее следующего рабочего дня», а на практике перед праздниками это могло затянуться и на пару-тройку дней.
Сказано – сделано. 25 числа было принято постановление и по электронным каналам связи передано в соответствующие органы. Как заверил старший пристав – реальный срок отражения сведений об «ограниченном» должнике в системах пограничного контроля – 1-2 суток, если выгрузка прошла успешно.
Шансы на то, что нашего Витеньку не выпустят из страны 29 числа, были весьма и весьма высоки.
«Дзынь….»
В середине дня 29 числа у Оксаны зазвонил телефон, разразившийся нецензурной бранью голосом бывшего мужа. Его истеричным воплям вторили не менее эмоциональные крики одной из сестер и матери, которым «эта *нехорошая* Оксана испортила самый главный семейный праздник последних лет».
Крикливому семейству на заднем плане вторил голос информатора в зале аэропорта, от чего можно было сделать вывод, что все ведомства сработали на «ура».
Оксана молча выслушала и, пообещав Виктору скорейшего ответа за его гадкие словечки, отключилась.
Через полчаса ей на карточку пришла вся сумма долга, а тут же перезвонивший Виктор уже совершенно другим, елейным голоском, умолял ее 30-го числа приложить все усилия, чтобы отменить вынесенное постановление. Дважды извинившись за сказанное в пылу «нервов».
- Войди ты в мое положение! У мамы с сердцем уже плохо! Мы эту поездку год готовили! А тут такое! Она без меня ничего отмечать не будет! Я хотя бы позже прилечу! – слезно упрашивал Виктор Оксану, на что она жестко порекомендовала «Думать раньше» и посоветовала обратиться к одному знакомому адвокату, который «может быть сможет». Виктор согласился и, взяв контакты оного, откланялся. Естественно, что по выданному ему номеру Витенькин звонок уже ждали, да еще и с тройным тарифом «за срочность».
Нет, «снимать ограничение» я не подписался – и вовсе не по моральным соображениям, а лишь по той причине, что очень не хотелось снова лезть знакомым приставам в глаза в канун Нового года. Да и в перспективе снятия ограничения быстрее, чем за 2-3 дня я сомневался – все-таки среднее время прохождения всей информации составляет минимум двое суток, а тут еще и праздники.
В итоге Оксана поделилась контактами моего напротив дислоцированного коллеги (рассказывал о нем тут). Не знаю, сколько адвокат стряс с Витеньки и смог ли он ему помочь, да это и не важно: важен сам факт эффектного и эффективного возмездия «принципиальным неплательщикам алиментов».
