Ян Де Акоста, чья фамилия в России трансформировалась в Лакосту, родился в 1665-м году в Северной Африке, куда вынуждены были бежать его предки из Португалии. Бегство было вызвано политико-этническими мотивами: в Португалии активно преследовали маранов - евреев, принявших христианство.
И не имело роли, крещены ли были они насильно или добровольно, прониклись ли новой верой или тайно исповедовали иудаизм. Маранов и даже их потомков преследовали. Так семейство Лакосты оказалось после долгих странствий в Гамбурге.
Именно там, немолодого уже Яна Лакосту заприметил государь Петр Алексеевич. Лакоста держал маклерскую контору, был прекрасно образован, говорил на 6-ти языках, он был всего лишь крещеным евреем, но для царя-реформатора это не играло никакой роли. Петр Алексеевич вывез Лакосту с семейством в 1713-м году в Россию.
Нескладный, но неглупый маклер смекнул, что быть обеспеченным шутом в России лучше, чем маклером из гонимой всюду еврейской нации, в Европе. Но злоключений хватило и на новой родине.
При дворе Петра I Ян Лакоста получил имея Петр Дорофеевич, он помогал царю стричь длинные боярские бороды и укорачивать боярские кафтаны. Петра он звал "кумом", принимал участие в шутовском соборе, дискутировал с Петром на богословские темы и даже получил титул короля Самоедского.
В 1719-м году молодой хирург, выходец из Франции Жано Леток попался на том, что стал тайно наведываться к дочерям Лакосты. Шут обратился к царю за заступничеством. Петр приказал будущего лейб-медика своей дочери Елизаветы Петровны, взять под стражу. Лесток клялся, что намерен жениться на одной из дочерей шута, был допрошен, признан виновным в нанесении Лакосте оскорбления самого деликатного свойства и выслан в Казань.
Через 4 года и сам Лакоста подвергся ссылке на Урал по проискам светлейшего князя Меншикова за связь с осужденным за злоупотребления Петром Шафировым, приговоренным к смерти, но помилованным до высылки.
Кончина Петра Алексеевича вернула в столицу двоих. Лестока Екатерина I сделала придворным медиком своей дочери Елизаветы (в царствование которой он был в большой силе до своих очередных интриг и новой ссылки). Петра Шафирова вдова Петра Великого назначила главой коммерс-коллегии и посадила за сочинение истории Петра Великого.
Дольше всех в ссылке томился Лакоста. О нем вспомнили только в царствование племянницы Петра Алексеевича Анны Иоанновны. Та обожала различных шутов. Наверное государыня на их фоне чувствовала себя величественнее и умнее.
При ее дворе Лакоста продолжил карьеру и на это десятилетие пришелся расцвет его шутовского служения, вошедший в многочисленные истории и анекдоты. Лакоста в знак того, что он "Король Самоедский" приходил во дворец в жестяной короне, лихо сдвинутой набекрень. Анна Иоанновна пожаловала шуту и графский титул.
Злейший враг шута Жан Лесток был в то время в опале. Легко ли было шутить и служить посмешищем двора, а зачастую терпеть злые и неприличные шутки образованнейшему старику, которому было уже за 60-т? Наверное нет, но дураком в России того времени было быть гораздо безопаснее, чем умным.
Как повернулась бы судьба шута, когда на престоле оказалась Елизавета Петровна и ее ближайший сподвижник Лесток решил бы отомстить Лакосте за свои злоключения? Мы не знаем. Лакоста ушел из жизни в том же году, что и императрица Анна Иоанновна. О судьбе дочерей шута ничего не известно.
Иллюстрации из публичного доступа сети Интернет
Еще больше фактов и интересных историй на моем канале. Лайк и подписка не являются обязательными, но очень радуют автора.
