Такие голоса и мелодии звучат всё реже, и всё труднее вспоминаются имена тех, кому они принадлежали.
Когда-то, в середине шестидесятых выходила серия под грифом «un disco per l’estate» – пластинка этого лета, где, наряду с маститыми звездами итальянской эстрады то и дело мелькали «транзитные пассажиры», чьи имена покупатель мог видеть первый и последний раз. Но песни, как правило, очень точно передавали атмосферу того времени.
С годами становилось ясно, что именно в этих однотипных и незатейливых песенках о любви, словно в капсулах, сохраняется дух эпохи «искателей приключений» или просто романтических бездельников, отождествляющих себя с героями почти любой картины, чье действие происходит в капстране.
И все эти годы дух Нико Фиденко носился над пляжными водами курортов, незамеченный, часто неопознанный, но вездесущий.
Странные имена, чем-то похожие на вычурную мебель тех лет, пользовались большим спросом в итальянской артистической среде. Широко известен актер Иван Рассимов; композитор по фамилии Кожухаров известен меньше, но он был, и это, поверьте, очень хороший композитор. Его вещи исполняли даже англичане.
Достаточно внимательно просмотреть титры любого фильма в стиле «джалло», чтобы обнаружилось что-нибудь любопытное в этом роде.
Псевдоним «Фиденко» звучал эффектно, загадочно и космополитично для иностранного уха, но чересчур по-домашнему для ушей советских граждан. Не имея представления, как и о чем он поет, его обладателя принимали за потомка украинских эмигрантов.
Впрочем, киевлянин, пишущий по-итальянски, действительно существовал – Джорджо Щербаненко, весьма достойный аналог Эдгара Уоллеса и Богомила Райнова, солидный автор детективной прозы. Я, правда, не уверен, что его книги переведены на русский, хотя всё может быть.
Замечательный эстрадный тенор Константин Огневой, певец определенно итальянского типа, также близок к тому, чем занимался Нико Фиденко, но это не главное.
Главное вот в чем – если объективно, без злопыхательства, разобрать на элементы манеру Ободзинского, это будут Рафаэль, Моранди, Пол Анка и Карел Готт, но без «Восточной песни».
Ничего обидного в подобных анализах нет, если точно так же расчленить Челентано, обнаружатся: Билл Хейли, Луи Прима и Сэм Кук, но без той крупицы «вторичного» провинциального шарма, который без разговоров, заставляет предпочесть одному шлягеру кривляки Адриано целую дискографию вышеназванных великих артистов.
Никто не похож интонацией и голосом на Ободзинского так, как похож Нико Фиденко. Это, для натур одержимых, тема гоголевского масштаба – тема параллельных миров и судеб, где страдают и реализуются абсолютно идентичные двойники, не подозревая о существовании друг друга.
В минуты исследовательского исступления мне казалось, что Ободзинский поёт по-итальянски, а его итальянский дубль, такой же лысоватый, внешне мало похожий на «латинского любовника», сеньор, проникнув в студию грамзаписи с красной книжечкой, напевает от имени советского артиста шедевры Тухманова…
Песни в исполнении Нико Фиденко, несмотря на их краткость и традиционную форму, отражают эпоху до такой степени красочно и емко, что достаточно одной из них, чтобы узнать о страстях и переживаниях поколения самое сокровенное.
Они вполне способны заменить фильм, который больше нигде никому не показывают, заменить, при его отсутствии, само воображение, и обогатить память осязаемыми образами из чужого прошлого.
Если такие гиганты, скрытые подобно фараонам во чреве пирамид, как Умберто Бинди и Джино Паоли, диктовали миру параметры совершенства эстрадной мелодии, то вокалист Нико Фиденко запечатлевал это совершенство в интонации своего ангельского голоса. Можно сказать, создавая при помощи звукозаписи и мастерства звуковые скульптуры, не уступающие античным образцам.
Никогда не поздно приступить к поискам и раскопкам, если их целью, хотя бы условно, являются подлинные сокровища. Напеть вещи Нико Фиденко, или найти им достойный заменитель – так же невозможно, как невозможно увести с киноэкрана одну из красавиц, безумствующих под эти песни на кинопленке. Их можно только слушать, постепенно сходя с ума от ревности и от тоски, свойственной людям, склонным к беспричинному бунту против окружающей действительности, точнее, современности.
В одном из недавних разговоров о Swining Blue Jeans я принципиально не назвал одну песню этой ярчайшей группы, а именно – Promise You'll Tell Her, также адресованную слушателю из будущего, снедаемому идеей постичь, проникнуть и овладеть.
Выстукивая эти пылкие, но осмысленные откровения, мне представляются три композиции, по которым можно будет воскресить исчезнувший мир, если вся, звучавшая в нем музыка пропадет. Допустим, её выкупят и вывезут за пределы солнечной системы спекулянты из соседней галактики.
Это Promise You'll Tell Her незабвенных ливерпульских «свингов», это Gotta Get a Hold of Myself незабвенной Ди Ди Уорвик и Come Nasce Un Amore бессмертного Нико Фиденко. Полдень, сумерки и рассвет. Чем озвучить глубокую ночь – личное дело вкуса.
Нико Фиденко – композитор не менее талантлив и плодовит. Помимо прочего он является автором музыки к циклу о похождениях «черной» Эмманюэли, качеству которой довольно долгое время никто не уделял должного внимания.
Однако, запоздалый интерес к этому специфическому жанру, боюсь, еще долго останется загадкой, как для нынешнего, так и для ближайших поколений ценителей прекрасного, загадкой, далекой от полного понимания, зачем это им.
Не нами сказано: «старики умирают, а молодым это ни к чему», равно как всё что мы делаем сейчас, пьем ли, поем ли или беседуем, прекрасно не само по себе, а смотря по тому, как это делается, как происходит: если дело делается прекрасно и правильно, оно становится прекрасным, а если неправильно, то, наоборот, безобразным. То же самое и с любовью: не всякий Эрот прекрасен и достоин похвал, а лишь тот, который побуждает прекрасно любить.
*
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
ДАЛЕЕ:
* Рикки Джанко. Третий король
* Умер Фрэд...
* Пеппино Гальярди. Певец-романтик
* Пароль "СУПЕРБОББИ"
* Массимо Раньери. Сюжет музыкального джалло
* Мы умираем в баре
